ТАНЦЫ НА ПР�ГОВОРЕ

Петр ЛЮК�МСОН

"Сегодня отнюдь не праздник. Сегодня очень грустный день для всех", — заявил адвокат Цион Амир после оглашения приговора восьмому президенту страны Моше Кацаву.

Точнее, пожалуй, не скажешь. Минувший вторник действительно стал грустным днем для бывшего президента и всей его семьи. Грустным для его адвокатов, проигравших, возможно, самый значительный процесс в своей жизни. Грустным для феминисток, считающих, что Кацаву дали слишком мало. Грустным для тех, кто все еще продолжает верить, что Моше Кацав осужден несправедливо. Но самое главное — он был грустным для Государства �зраиль. �бо на протяжении ряда лет человек, который был признан виновным в столь грязных и гнусных преступлениях, считался символом нашей страны и представлял в определенном смысле весь еврейский народ.

Это было поистине драматическое заседание суда, в ходе которого прозвучало немало криков и было пролито немало слез. Перед зданием суда машину президента встречала не только толпа журналистов, но и несколько десятков активисток феминистского движения, держащих в руках плакаты с требованием приговорить Моше Кацава к максимально суровому наказанию. "�м еш сафек — эйн сафек!" ("Если есть сомнение, значит, сомнений нет!") — гласил один из лозунгов феминисток.

Автор этих строк также находился в этот час у зала суда, но не пожелал присоединиться к обступившим, а точнее, буквально облепившим Кацава и не дававшим ему пройти журналистам. При этом многие из них норовили сунуть микрофон ему в зубы и спрашивали почему-то одно и то же: "Господин Кацав, как вы себя чувствуете накануне оглашения приговора?". На более умный вопрос их, видимо, не хватало.

Кацав, и без того невысокий, ставший в последнее время как будто еще ниже ростом, разумеется, предпочел хранить молчание.

В 9.00 началось оглашение приговора. Председатель судейской бригады судья Джордж Кара поднялся со своего места и в гробовой тишине, изредка прерываемой всхлипами кого-то из родственников подсудимого, начал зачитывать вердикт. Большинством голосов членов судейской бригады, читает судья Кара, экс-президент �зраиля Моше Кацав приговаривается к 7 годам тюремного заключения, а также еще к 2 годам и одному году условно. Это условное заключение может обернуться для него новым лишением свободы в случае, если в течение 3 лет после освобождения из тюрьмы Кацав будет уличен в попытке изнасилования, сексуальных домогательствах и попытках помешать следствию. Кроме того, суд постановил, что Моше Кацав должен будет выплатить 100 тыс. шекелей компенсации Алеф из министерства туризма, в изнасиловании которой он был признан виновным, и 25 тыс. шекелей Ламед из Дома президента, пострадавшей от его сексуальных домогательств. Последний пункт приговора содержит печально известный "калон" — пятно позора, "каинову печать", запрещающую приговоренному занимать в будущем какие-либо видные общественные или государственные посты.

Судья Кара отметил, что тяжесть приговора объясняется тяжестью преступлений, совершенных экс-президентом, и необходимостью продемонстрировать всему обществу нетерпимость судебной системы к подобного рода преступлениям и торжество принципа равенства всех граждан перед законом. Высокое положение, занимаемое подсудимым, подчеркивается в приговоре суда, является не смягчающим, а отягчающим его вину обстоятельством. Утверждения адвокатов Кацава о том, что совершенные им преступления не носили "брутальный характер", по мнению судьи, не выдерживают критики и также не могут служить смягчающими вину обстоятельствами, как, впрочем, и некие заслуги Кацава перед государством и обществом. Кара отверг и довод о том, что на протяжении всего процесса пресса и различные общественные организации пытались оказать давление на суд, и это в итоге повлияло на вынесенное им решение.

Затем слово берет судья �егудит Шевах, настаивавшая на том, чтобы Моше Кацав был приговорен не к 7, а к 4 годам тюремного заключения с удвоением сумм компенсаций, назначенных его жертвам. Обосновывая свое особое мнение, судья Шевах указала, что суд над Моше Кацавом начался, по сути, еще до подачи обвинительного заключения; что многочисленные утечки информации о ходе следствия против Кацава не делают чести ни полиции, ни бывшему юридическому советнику правительства Мени Мазузу, что, по ее мнению, пресса и общественность вели себя на протяжении всего времени суда и следствия не очень достойно...

В этот момент до того просто рыдавший на скамье подсудимых экс-президент Моше Кацав вдруг взрывается. "Все это ложь! Все неправда! — кричит он, подскакивая к судейской трибуне. — Вы все ошиблись! Я пытался вам объяснить, но вы не хотели меня слушать! Я не насильник! Эти женщины сейчас танцуют на вашем приговоре! Они знают, что обманули суд! Они знают!".

— Успокойтесь, — говорит судья Джордж Кара. — У вас есть другие пути для высказывания своего мнения. Есть право на обжалование...

Но Моше Кацав не в том состоянии, чтобы прислушиваться к обращенным к нему словам.

— Ложь победила в нашем суде! — кричит он. — Всё ложь! Если это не ложь, почему вы боитесь опубликовать протоколы?! Опубликуйте протоколы!!!

В это время к Моше Кацаву подскакивает один из его сыновей и тоже начинает что-то кричать в адрес судей. К нему бросаются охранники, чтобы отвести его в сторону, но на охранников, в свою очередь, бросается находящийся в состоянии истерики президент.

— Не смейте трогать моего сына! Хватит втаптывать нас в грязь! — вопит он в сторону охранников.

Наконец после вмешательства адвоката Циона Амира устанавливается порядок.

Чуть позже становится известно, что отбывать наказание Моше Кацав начнет 8 мая. Само собой, он будет лишен всех льгот и привилегий, полагающихся бывшему президенту, но продолжит получать президентскую пенсию в размере 43 тыс. шекелей в месяц.

На улице феминистки встречают известие о том, что Кацав сядет на 7 лет, криками восторга. Женщины начинают что-то петь, но, признаюсь, слов их песни я не разобрал.

— Вы считаете приговор суда справедливым? — спрашиваю я у одной из участниц этой демонстрации.

— Конечно, справедливым, но недостаточно суровым, — отвечает она. — На мой взгляд, Кацава за совершенные им преступления надо было приговорить к пожизненному заключению, чтобы это стало уроком для всех.

— Вы хорошо знакомы с его делом?

— О да, конечно!

— � вам не кажется, что в нем есть некие сомнительные моменты? Что приговор все-таки слишком жесток?

— Какие еще сомнительные моменты?! Вы вообще из какой газеты? �з "русской"? Покажите ваше журналистское удостоверение! Гм, действительно журналист... Но, кажется, вы сами из тех, кто любит глумиться над женщинами! Я буду звонить вашему редактору!

Я понимаю, что продолжать разговор с этой дамой бессмысленно, к тому же еще, глядишь, она обвинит меня в сексуальных домогательствах. Вообще с предлагаемым этими женщинами лозунгом "Если есть сомнение, значит, сомнений нет!" мы можем очень далеко пойти. Так далеко, что никаких тюрем не хватит для обвиненных в сексуальных домогательствах.

Одновременно замечаю чуть в стороне Цахи — парня из Кирьят-Малахи, с которым познакомился в дни сноса поселений Гуш-Катифа. Оказывается, он приехал не один, а с целой группой жителей Кирьят-Малахи, которая поначалу думала устроить у здания суда какую-то акцию в поддержку экс-президента, но затем, почувствовав общее настроение, отказалась от этих планов.

— В нашем городе многие считают, что Кацав стал жертвой политического преследования. Мы надеялись, что после Пурима произойдет чудо и судьи, по меньшей мере, избавят его от тюрьмы, но чуда, как видишь, не произошло, — говорит Цахи.

— Ты действительно считаешь, что Моше Кацав невиновен, что он не приставал к женщинам и что он вообще ангел с крылышками?

— Нет, я так не говорил. Мы не знаем, что там было на самом деле. Но я думаю, что президент (Цахи говорит именно "президент", а не "экс-президент"!) прав, когда говорит, что эти женщины обманули суд и они знают, что обманули. Давай мыслить критически. Вспомним, с чего все началось... Если помнишь, Кацав в 2006 году сам обратился к юридическому советнику с жалобой на то, что Алеф вымогает у него деньги. Мазуз открыл дело. В итоге выяснилось, что Кацав Алеф не насиловал и что деньги она у него и в самом деле вымогала. Но никто ее при этом почему-то к суду не привлек. То есть за рэкет по отношению к владельцу магазина у нас привлекают, а за вымогательство и шантаж президента — нет. Что это за равенство перед законом. Дальше: как ты думаешь, почему Кацав отказался от сделки с обвинением, по которой ему светил приговор без тюремного заключения? Да потому что был убежден, что все эти обвинения в изнасиловании ничего не стоят. � если в этом деле все ясно, почему суд и прокуратура запрещают публиковать полностью материалы суда?

— Ну, это как раз понятно — чтобы не раскрыть инкогнито и не нанести личного ущерба участвовавшим в процессе женщинам.

— Ой, не смеши меня! До сих пор их называли по буквам, и это считалось нормальным, никакого ущерба им не наносило. Так почему же публикация протоколов процесса над Кацавом, если они будут по-прежнему там называться по буквам, нанесет им ущерб? Для нас ответ на этот вопрос однозначен: в прокуратуре и в суде понимают, что тот, кто прочтет эти протоколы, поймет всю надуманность обвинений и несправедливость приговора, вынесенного Кацаву.

— Неужели ты думаешь, что кто-то был заинтересован в том, чтобы засадить президента страны за решетку?

— Конечно, еще как! Ашкеназская элита страны не простила ему того, что он, выходец из �рана, стал президентом еврейского государства, выиграв выборы у самого Шимона Переса. Не простила и решила отомстить, да так чтобы мы все — сефарды, "персы", "йеменские", бухарские — поняли, что должны знать свое место!

Тут я понимаю, что и с Цахи дальше разговаривать бессмысленно — весь этот бред про ашкеназский заговор я уже слышал неоднократно.

Впрочем, так или почти так, как выяснилось, думает не только Цахи, но и многие юристы. Адвокат Александр Гамбарян сразу после оглашения приговора Кацаву назвал его "еще одним гвоздем в гроб презумпции невиновности".

— В последние годы в �зраиле значительно усилились позиции феминистских организаций. Фактически приговор был вынесен той толпой, которая скандировала: "Насильник, насильник, в тюрьму, в тюрьму". К сожалению, закрепившийся в последнее время страх перед феминистским движением, который можно наблюдать не только в судебной, но и в политической, силовой и информационной системах, не позволяет судьям ставить под сомнение слова женщин-потерпевших. Судья, не поверивший женщине, ставит под удар свою карьеру и репутацию, так как такое решение неизбежно приведет к крестовому походу феминистских организаций в СМ�. Так как израильское общество, как и любое демократическое общество, имеет 4 власти, одна из которых — СМ�, то карьера судьи зависит от благорасположения этой четвертой власти. А феминистки умеют проводить массированные кампании в СМ�, которые могут поставить под удар карьеру такого судьи. Как юрист, представляющий интересы обвиняемых в суде, я надеюсь, что решение о виновности экс-президента Кацава будет пересмотрено Верховным судом. �нтересно отметить, что всего лишь год назад госпрокурор �зраиля в Верховному суде отстаивал ту точку зрения, что в деле нет достаточных доказательств вины Кацава в изнасиловании, — сказал мне Александр Гамбарян.

Между тем народ у здания суда потихоньку расходится. На сегодняшний день все и вправду закончилось, хотя до финальной точки в деле Моше Кацава, видимо, еще далеко.

Уже известно, что адвокаты Кацава намерены подать апелляцию в Верховный суд, причем не только на приговор, но и на обвинительный вердикт Тель-авивского окружного суда. То есть они не согласны с тем, что их подзащитного признали виновным по меньшей мере по части пунктов. В то же время Алеф намерена в самое ближайшее время подать против Моше Кацава гражданский иск на 2,5 млн. шекелей — в качестве компенсации за принуждение ее к сексу с использованием служебного положения. А это новый процесс, очередная стирка грязного белья экс-президента в прессе. В окружении Кацава к известию об этом иске отнеслись однозначно: эта женщина пытается получить через суд то, что ей не удалось получить путем шантажа.

Пока трудно сказать, какой именно след оставит процесс по делу Моше Кацава в сознании и истории израильского общества. Лично я не считаю, что вынесенный экс-президенту приговор способствовал оздоровлению нравственной атмосферы или укреплению национального единства.

Но одно совершенно точно: день вынесения приговора был одним из самых грустных дней в нашей новейшей истории...

Еженедельник "Секрет" (velelens.livejournal.com)