ЕЕ ПР�ЗВАН�Е — МУЖЕСТВО � ОТВАГА

Анатолий ГОРОХОВСК�Й, журналист, заслуженный работник культуры Украины

РАССКАЗ О БЫВШЕЙ РАД�СТКЕ Д�ВЕРС�ОННО-РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО ОТРЯДА EЛ�ЗАВЕТЕ ЯКОВЛЕВНЕ ВОЛОГОДСКОЙ

Древний красавец Краков, некогда бывший столицей Польши, любят и почитают поляки. Среди немногих городов страны ему удалось выйти целым и невредимым из огня
Второй мировой войны.
Решающий вклад в спасение Кракова внесла разведывательно-диверсионная группа «Голос», руководимая Евгением Степановичем Березняком (подпольная кличка капитан Михайлов). Думаю, многие помнят роман Юлиана Семенова "Майор Вихрь" и художественный фильм, снятый по этому произведению, в котором выведен образ мужественной радистки-разведчицы отряда Елизавете Яковлевне Вологодской.
С героиней особого отряда я познакомился накануне 20-летия Победы, в то время я был редактором Львовской газеты, а бывшая радистка работала техником в строительном управлении железной дороги.
Во время первой встречи я попросил мою собеседницу рассказать, как она стала разведчицей.

— Начало моей военной биографии относится к 1942 году, когда комсомол бросил клич: "Молодежь, на фронт!" Я решила стать добровольцем. Военкомат города �нза (Ульяновская область) направил меня в Рязанское пехотное училище. Я прошла военную комиссию, однако в училище меня не приняли из-за низкого роста, который составлял всего 152 сантиметра.

Помнится, меня вызвали к командиру полка. Рядом с ним сидел человек в гражданской одежде. Он попросил меня обстоятельно рассказать о себе, о моих родителях, о том, как попала в армию. Как я потом выяснила, это был начальник разведшколы Генерального штаба.

После завершения учебы в этой школе меня направили в распоряжение штаба Первого Украинского фронта, который находился в это время в только что освобожденном Киеве. Я попала в группу "Львов", которую готовили для заброски в глубокий тыл противника. Командиром группы был назначен Юзеф, молчаливый поляк, лет тридцати. У каждого члена группы была своя легенда. Так я стала Ольгой.

В начале апреля 1944 года, когда подготовка группы была завершена, нас направили в Житомир, ближе к полевому аэродрому. Вылет был назначен в ночь на 22 июня. Перед стартом нам вручили паспорта. Каждому члену группы присвоили псевдоним (кличку). Для меня придумали кличку "Комар".

Выбросили нас не там, где предполагалось. Местность оказалась незнакомой. Однако приземлились на одном пятачке. Оказалось, что находимся недалеко от города Тарнова, примерно в 150 километрах от Кракова.

От беженцев из Западной Украины мы узнали, что наши документы недействительны. Надо было на ходу менять легенду и прежде всего мне, ибо я не знала польского языка. Решили, что я буду немой.
Проходили дни за днями, а от Юзефа, командира группы, не было никаких вестей. А между тем, в штабе фронта ждали сообщений о расположении войск противника. Решительная моя беседа с Юзефом состоялась вскоре, я заявила ему, что отныне, как советский солдат, беру командование группы на себя. � приказала: в течение трех дней сделать все необходимое, чтобы пробраться к Кракову и начать работу.
�нформация о Юзефе поступала все более тревожная. Стало известно, что Юзеф транжирит деньги, предназначенные для устройства и развертывания агентурной деятельности группы. � наконец, он собирался сдать меня немцам…

Сомнений больше не было, и Вологодская отправила командованию радиограмму, в которой сообщила об измене Юзефа и взяла на себя смелость без решения военного трибунала вынести ему смертный приговор. Польские друзья установили: ежедневно в одно и то же время Юзеф из дома жандармерии идет в ресторан "Висла" на обед и снова возвращается в жандармерию.

Было решено привести приговор в исполнение в дневное время, и Юзеф сразу понял что к чему. Он пытался откупиться, предлагал большие деньги... Однако прогремели выстрелы, польских патриотов.

Вскоре она получила радиограмму из центра, которая звучала так: "Комар, группа будет десантирована от ноля до двух часов ночи 19 августа 1944 года. Организуйте встречу". Прошли три недели, однако в указанный район группа не прибыла.
Возглавил эту группу Евгений Березняк, то есть капитан Михайлов. (С ним я был хорошо знаком в то время, когда после войны он возглавлял отдел учебных заведений Львовской железный дороги.)

С большими приключениями все члены группы добрались до конспиративной квартиры. Пилот самолета немного ошибся, десантирование состоялось на территории Германии. Вся группа собралась вместе только 10 сентября.

После неудачного десантирования капитан Михайлов двое суток не спал. В лесу прилег и уснул. Проснулся от боли в боку. Раскрыл глаза и перед ним жандармы, которые били его сапогами. Ему завязали руки и ноги и бросили на подводу. Таким образом, наш командир оказался в руках гестапо. Возражать против того, что он разведчик, не было смысла. Его легенда никак не согласовывалась с тем, что у него нашли пистолет, гранаты, батарейки к радиостанции, немецкие марки, польские злотые, американские доллары. Михайлов стремился убедить немцев в том, что не связан ни с какой группой, он лишь должен встретиться с агентом 24-26 сентября на Краковском рынке "Тандита". Связной знает его приметы, а именно темно-синий костюм из английского бостона, из верхнего карманчика пиджака выглядывает розовый платочек. Пароль: «"Вы продаете часы "Омега"»? Ответ: "Да, продаю ".

В указанный Михайловым день гестаповцы повели его на этот рынок, а "связист" не явился... Следователь предупредил, что везет его в последний раз, вечером беседа будет уже иной. В этот раз счастье улыбнулось Михайлову. На рынке послышался выстрел, потом второй, третий... В центре рынка началась облава. Толпа двинула в переулок, капитана понесло с большой группой людей. На следующий день капитан добрался на конспиративную квартиру.
Очевидно, такое бывает только в кино, заметил я. Елизавета Яковлевна не согласилась со мной, она по-своему объяснила то, что произошло.

А теперь пришло время рассказать читателям о наиболее драматичном периоде краковского подполья. � этот сюжет, как говорится, тоже может быть истолкован как приключенческий, предназначенный для кино.
— 16 сентября 1944 года, — продолжает Елизавета Яковлевна, — я поднялась на чердак и включила рацию. Начала передавать зашифрованную радиограмму. Внезапно меня сзади кто-то схватил за волосы и сорвал наушники. Передо мной стояли немцы с наведенными на меня автоматами и кричали: "Хенде хох!". Мною заинтересовалась контрразведка Краковского генерал-губернаторства. Офицеры абвера хотели, чтобы я на своей радиостанции передавала дезинформацию в штаб фронта. Каждый радист, направляемый за линию фронта, имеет свой аварийный сигнал — смену в цифрах и подписи. В центре сразу поняли, что я нахожусь в руках врага. Началась "игра" двух разведок в дезинформацию.

Мною больше других занимался заместитель начальника контрразведки, он же переводчик на русский язык, старший лейтенант Гартман. Мы с ним подолгу откровенно говорили на разные темы. Выяснилось, что за ним тянется длинный шлейф преступлений, совершенных его отрядом в Белоруссии и в Украине. Я поняла, что Гартман ощутил близкий конец третьего рейха и боится возмездия со стороны победителей. Чтобы как-то искупить свою вину, он решил сотрудничать с нашей разведкой. Я попросила Гартмана прийти на конспиративную квартиру. Очень осторожно мы привлекли его к активной работе.

— А как вам удалось удрать от контрразведчиков? — спросил я.
— Я предупредила Гартмана о своем предполагаемом бегстве. Он отговаривал меня этого не делать, но не выдал. В расположении контрразведки режим был не очень строгим. В туалет, находившийся во дворе, меня водил солдат. Я уже знала, что задняя стенка отодвигается в сторону. Мне оставалось только закрыть дверь на крючок, и я сразу могла раствориться в темноте, лес был через дорогу. Я знала, что ночью контрразведчики не будут меня искать, дождутся утра, чтобы вызвать карательный отряд. Меня искали с собаками, но я уже была далеко.

— �нтересно, как воспринял ваши приключения капитан Михайлов?
— Мой рассказ, особенно с вербовкой Гартмана, показался ему настолько неправдоподобным, что он меня заподозрил в измене. Как позже рассказал мой добрый друг, польский партизан Метек, капитан хотел меня даже застрелить. Поляки сказали, что хорошо знают меня, верят мне, а Михайлов для них совсем новый человек.

— А теперь, Елизавета Яковлевна, попрошу рассказать о завершающей стадии спасения Кракова.
— �нформация, поступающая от наших польских друзей и Гартмана, свидетельствовала о том, что немцы готовятся к уничтожению города в августе 1944 года. Надо было прежде всего получить схемы минирования города. Мы узнали, что инженерные части находятся в селе Рецеховице. Бойцы группы под командованием Алексея Близнякова хотели вначале захватить генерал-майора, командира инженерной части. Но позже переключились на более ценный источник информации — главного инженера оборонительных работ, майора Курта Пеккеля. Партизаны блестяще провели его захват. В течение двух недель он, находясь в партизанском отряде, нарисовал подробную карту обороны Кракова. Эту информацию я немедленно передала в штаб фронта.
17 января 1945 года наши войска завязали бои на северном оборонительном рубеже Кракова. В самом городе наши части действовали осторожно, имея достоверную информацию о местности и об оборонительных сооружениях. Саперы нашли кабель, который вел к заложенной взрывчатке, раскопали траншеи и в нескольких местах перерубили кабель.
Внезапно был захвачен форт, в котором находился главный рубильник, он должен был запустить в действие всю адскую машину уничтожения.
Закончилась война, я и Евгений Березняк переехали во Львов на постоянное жительство. Однако Евгений Степанович уже давно в Киеве, в течение 25 лет он возглавлял главное управление школ министерства просвещения Украины, стал кандидатом педагогических наук, удостоен звания Герой Украины, ему присвоено звание генерал-майора.

— А как живется вам, уважаемая Елизавета Яковлевна?
— Как и большинству пенсионеров. Я инвалид второй группы. �мею двух детей, трех внуков и двух правнуков. Годы берут свое. Как могу, так борюсь с болезнями. Слава Богу, не жалуюсь на память. Все, что было со мной и моими побратимами на войне помню до мельчайших подробностей. Только рассказывать особенно некому. Не интересно сейчас людям слушать о войне.
Давно мечтала написать книгу воспоминаний о войне, о боевых товарищах, о верности и долге. Рада, что мое желание осуществилось, книга появилась на свет и получила много хороших отзывов.

Вместо послесловия.
Несколько лет тому назад мне удалось побывать во Львове и опять встретиться с Елизаветой Яковлевной. Она поведала мне о своей жизни, о материальных трудностях. Вернувшись домой, я рассказал Чикагским ветеранам войны о том, что легендарной разведчице живется плохо, и они тут же собрали деньги и послали их Елизавете Вологодской.
Пример достойный подражания!