ПРО�ГРАЛА Л� РОСС�Я БОРЬБУ ЗА М�Р?

Сергей МАРКЕДОНОВ — приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Очередная трехсторонняя встреча президентов России, Азербайджана и Армении, состоявшаяся 24 июня 2011 года в Казани, не принесла хотя бы сколько-нибудь ощутимых подвижек в разрешение многолетнего нагорно-карабахского конфликта. В столице Татарстана не было подписания значимых документов (даже декларативного характера, как это было сделано, например, во время встречи в Майендорфе в ноябре 2008 года). Вместо этого прозвучали общие фразы о «взаимопонимании по ряду вопросов».

Какова цена такого «взаимопонимания» стало ясно уже через пару дней после казанской встречи. В столице Азербайджана прошел военный парад, приуроченный ко Дню вооруженных сил республики. В нем приняло участие около 6 тысяч военнослужащих азербайджанской армии, военная техника (включая беспилотные аппараты и новейшие зенитно-ракетные комплексы), а верховный главнокомандующий �льхам Алиев выступил со следующим заявлением: «Война в Карабахе еще не окончена. Наш государственный бюджет увеличился в 16 раз. Наши расходы на военные нужды увеличились в 20 раз и составляют 2 582 959 470 манатов (3 млрд. 270 млн. долларов), и это не предел. Сегодняшние военные расходы Азербайджана на 50% превышают весь государственный бюджет Армении. Военные расходы по своему объему будут продолжать занимать первое место в бюджете Азербайджана до тех пор, пока Армения не освободит азербайджанские земли и с этой страной не будет подписано мирное соглашение. Оккупация Арменией 20% азербайджанской территории является временным явлением, и она не может длиться вечно». Таким образом, встреча в Казани по своим итогам выглядит намного скромнее даже по сравнению с двумя предыдущими раундами трехсторонних переговоров в Сочи в марте нынешнего года и в Астрахани в октябре 2010 года. Тогда стороны хотя бы зафиксировали сближение позиций по гуманитарным вопросам. В Казани даже эти договоренности не были творчески развиты, не говоря уже о правовых и политических проблемах.

Неудача переговоров в Казани заставила многих экспертов (притом в силу разных мотиваций) заявить о том, что это дипломатическое фиаско, в первую очередь, является неудачей России. Так, по мнению главного редактора информационного агентства «REGNUM» Модеста Колерова, «Россия в очередной раз поставлена ее «перегруженными» партнерами в неудобное положение крайнего». С его точки зрения, «провал посредничества становится провалом России, а не США и Франции», потому, что Москва пошла по пути у «фальшивых друзей и тщетных амбиций». Незадолго до самого саммита директора Европейской программы Международной кризисной группы Сабина Фрэзер (вероятно, понимания возможный итог казанской встречи) говорила о необходимости задаться вопросом, насколько вообще существующий переговорный формат эффективен. В том случае, если в ближайшее время конфликтующие стороны при помощи посредников не придут к согласию относительно так называемых «базовых принципов». Следуя ее логике, пришло время ставить этот вопрос ребром.
Но насколько обоснованы выводы о том, что провал в Казани был, во-первых, чем-то неожиданным, а во-вторых, эксклюзивным фиаско Москвы и ее дипломатии? Начнем с того, что «ожидание чуда» в Казани было с самого начала продуктом искусственной информационной «накачки». Эта «накачка» пошла сразу же после майского саммита «Большой восьмерки» во французском Довиле. Там президенты США, России и Франции выступили с совместным заявлением по поводу нагорно-карабахского конфликта. Не первое это было заявление (до того в 2009 году в итальянском Аквиле, в 2010 году в канадской Мускоке президенты уже обязывали Баку и Ереван поспешить с миром), и, есть все основания полагать, что последним не будет. � всякий раз эти заявления к собственно карабахской проблеме имели весьма опосредованное отношение. Они были нужны для демонстрации жизнеспособности «перезагрузки», для «сохранения лица» в отношениях с Турцией (особенно этот мотив был важен в 2009 году, когда процесс нормализации армяно-турецких отношений шел по восходящей линии). При этом сами конфликтующие стороны, ни в 2009, ни в 2011 году не демонстрировали готовности прийти к неким компромиссным формулам. В этой связи раскручивание спирали безудержного оптимизма в канун казанской встречи было ничем не обосновано и в конченом счете вредно. Просто потому, что завышенные ожидания чреваты столь же завышенными фрустрациями. Тем паче, что профессиональные «оптимисты» не пытаются признаться перед самими собой, что подписание «сырого» и логически противоречивого документа (которым являются «базовые принципы») не заканчивают историю, а дают ее новое продолжение. С довольно непредсказуемыми последствиями, поскольку интерпретировать «соглашение» будут все те же Баку и Ереван, не готовые к серьезным взаимным уступкам.

Но насколько в этом виновата Россия? Думается, что более детальное рассмотрение тех окон возможностей, которые есть сегодня у Москвы, не позволяет нам говорить о крупном поражении РФ в борьбе за мир в Нагорном Карабахе. Во-первых, потому, что ресурсы России ограничены. Требовать от нее мира «здесь и сейчас» — это то же самое, что требовать от высококлассного футбольного тренера обеспечения чемпионского результата на мировом первенстве с командой детско-юношеской спортивной школы. Не может Москва сделать свой окончательный выбор между Арменией и Азербайджаном. Не потому, что этого не хочет, а потому, что такой выбор серьезно подорвет ее позиции в Закавказье, и, как следствие, создаст новые вызовы на Северном Кавказе. С утратой серьезного влияния в Грузии новые потери на Юге Кавказа будут способствовать «схлопыванию» российского геополитического влияния. Отсюда — и стремление лавировать между двумя взаимоисключающими позициями. � не просто лавировать, а защищаться от давления двух государств и двух лобби внутри России за право «быть только с нами». В этой ситуации стремление «дуть на воду» вполне оправданно. � лучше наплодить еще сотню ничего не значащих бумажек, чем один раз отрезать так, чтобы потом всю жизнь жить с ампутированными конечностями. Трагедия Нагорного Карабаха не в том, что Медведев не захотел, Лавров не додавил, а Приходько что-то не проконтролировал. Проблема в нежелании сторон уступать и достигать мир. Каждый рассчитывает на ослабление ресурсов своего оппонента. В свою очередь такой подход участников конфликта объясняется тем, что предложения посредников не предполагают прагматических развязок. Слишком много в их инициативах идеализма и завышенных, не подкрепленных ничем ожиданий. Вот и повторяется этот принцип «рондо» от одной встречи к другой.

Во-вторых, никакой эксклюзивной ответственности за девять трехсторонних президентских встреч у России нет. Сам этот формат был поддержан Западом. Даже в то время, когда отношения Москвы с Вашингтоном были самыми худшими с момента распада СССР. Вспомним хотя бы те комплименты, которые получила Москва в ноябре 2008 года (когда прекратил свою работу Совет Россия-НАТО, и было сделано много жестких заявлений на грани фола в адрес друг друга) во время проведения Майендорфской встречи. Между прочим, под совместным заявлением в Довиле стоят подписи и двух других президентов кроме российского лидера. � эти оба в период до казанской встречи отметились своим безудержным оптимизмом, который не очень-то помог (скорее, помешал) подписанию хотя бы чего-то декларативного. Да, у России получилось плохо! Но кто еще другой смог в 1994 году остановить войну, в 2008 году добиться общей подписи президентов Армении и Азербайджана, а затем двух соглашений по гуманитарным вопросам? Неужели это лучше сделает ООН или ОБСЕ, у которых провалов подобных карабахскому мирному процессу уж точно никак не меньше?

В-третьих, надо четко осознавать, что в деле карабахского урегулирования Москва не может позволить себе вести так, как делала это в Грузии. � те, кто искренне полагал, что после 2008 года Россия должна была пойти по пути тотального ревизионизма (например, признать Приднестровье или Нагорный Карабах, разыграть «крымскую карту» и вообще, «расплеваться» с Западом), должны внимательно изучить печальный опыт Крымской (Восточной) войны 1853-1856 годов. Если не по архивам, то, как минимум по классическим трудам Тарле и Зайончковского. С теми ресурсами, которые у России есть сегодня (военный бюджет, уступающий американскому в разы, отсутствие союзников и пророссийских коалиций, как на постсоветском пространстве, так и за его пределами) тотальный ревизионизм ей противопоказан. Не будем забывать и про чудовищную коррупцию и низкое качество управления внутри страны (включая и армейский менеджмент). Даже николаевская бюрократия (которая по степени профессионализма, эффективности и патриотизма опережала нынешних властителей страны) не смогла обеспечить более быстрое продвижение обозов из внутренних губерний в Крым, чем это делали англичане и французы. Маленькая война в Грузии это отчетливо продемонстрировала. А ведь в ней Запад даже не размялся, и по-настоящему не показал зубы. Тотальный ревизионизм и открытое по всем азимутам противостояние с Западом на территории бывшего СССР делает «повторение Крыма-1854» гарантированным. � адресный ревизионизм, который был сделан в 2008 году (когда авантюра Саакашвили просто не оставляла иного выбора) является в нынешних условиях наилучшим способом поведения. � та же «майендорфская стратегия» по Карабаху — это не амбиции, а реакция на события августовской войны и попытка сохранения позиций в жизненно важном регионе в условиях его массированной интернационализации. � «друзья» в процессе мирных переговоров не могут рассматриваться, как друзья в привычном значении этого слова. Есть интересы, с ними надо считаться и принимать в расчет. Естественно, не забывая про свои.

При этом надо понимать, что без России Запад не сможет замирить Армению и Азербайджан. Потому, что сами стороны конфликта на это не согласятся (по разным причинам и по разным мотивам), также в силу того, что не имеет какого-то внятного сценария выхода из сложившегося тупика. Да и сам Карабах — является для США и для ЕС частью неких более крупных мозаик.