РОСС�Я � ГРУЗ�Я: ДО М�РА ДАЛЕКО

Рамис ЮНУСОВ

Прошло три года после «пятидневной войны» между Россией и Грузией. Долго думал о том, писать мне статью на эту болезненную для обоих народов тему или же обойти ее молчанием, прекрасно понимая, что будет и 10 и 20 лет после конфликта, и нет как будто такой срочной необходимости в анализе произошедшего. Но та тенденциозность, а точнее, целенаправленная агрессивность, с которой российские средства массовой информации, подконтрольные Кремлю, с каждым годом упорно вбрасывают потоки лжи в информационное пространство и России и за рубежом на эту тему, меня подвигла все таки на написание моего личного взгляда на проблему со стороны. Тем более мне это не трудно сделать, благо я не грузин и не русский, и мое уважительное отношение к обоим этим народам я всегда старался показать в своих статьях про эти страны, которые мне дороги и которые я знаю не понаслышке.

Ни для кого из аналитиков и в Европе и США уже не является секретом, что сегодня на постсоветском пространстве идет жесткая борьба между теми, кто ментально живет еще совковыми категориями и теми, кто этого не приемлет. После развала СССР прошло всего 20 лет, и потому многое помнится достаточно хорошо как для меня, так и для многих представителей моего поколения. Сегодня, в момент острейшего кризиса на Кавказе, наверное, самое время вспомнить не только то, что произошло в августе 2008 года, но и то, с чего начинался развал Советского Союза. Первым в кровавой череде межнациональных конфликтов, взорвавших некогда единое государство, стал 20 лет назад конфликт между Азербайджаном и Арменией за азербайджанский анклав Нагорный Карабах. Затем были резня турок-месхетинцев в Узбекистане, бои в молдавском Приднестровье и в грузинской автономии Абхазии, осетино-ингушские, русско-чеченские и многие другие столкновения. В конце 80-х годов сработали взрывные устройства с часовым механизмом, заложенные в фундамент СССР его строителями: произвольная перекройка карты Российской империи, насильственное переселение народов, немотивированные передачи земель от одной республики другой...

Я много писал про все эти события и потому не буду подробно останавливаться на всех причинах произошедшего. Напомню лишь о том, что в период развала СССР все латентные конфликты вышли наружу. Набравшие ход центробежные силы привели не только к размежеванию пятнадцати «братских» республик, образовывавших когда-то огромную Советскую империю, но и к распаду нескольких из них на составные части. � если первый из этих процессов, к счастью, прошел относительно бескровно — у союзной власти уже не хватало ресурсов помешать устремлениям республиканских элит, то во втором случае интересы республиканских властей и национальных элит столкнулись в жестком противоборстве, переросшем в межэтнические войны. �х плоды мы пожинаем до сих пор.

Подобное происходило и при распаде других тоталитарных или авторитарных межнациональных образований. Самый яркий пример — трагические события последних лет в бывшей Югославии, ставшие следствием не только развала социалистической федеративной республики, но еще и перекройки карты Балкан после распада Австро-Венгерской империи в 1918 году. Универсального решения таких коллизий, возникших в ХХ веке при распаде империй, до сих пор не найдено. Хельсинкские соглашения (1975 год) противоречивы в самой своей основе: как показала практика (в частности, недавние события в Косове), сочетать принципы нерушимости границ и права нации на самоопределение невозможно. �стория каждого клочка земли столь запутанна и противоречива, что бескровное разрешение территориальных споров требует очень терпеливой и осторожной политики. Мирный развод чехов и словаков показывает, что такая политика возможна.

Нынешняя Кавказская война тоже возникла не на пустом месте и стала следствием целого ряда давних политических решений российских правителей. До второй половины XIX века Кавказ был для России постоянным источником неприятностей, но после военной победы (1859 год) ей удалось постепенно инкорпорировать местные элиты в имперские структуры, и ситуация в этом регионе оставалась сравнительно спокойной вплоть до начала гражданской войны в 1918 году. А после образования СССР начались многолетние эксперименты «вождя народов», понятно, имевшего особый интерес к кавказским проблемам. Неоднократные перетасовки горских народов, как карточной колоды, изменения административно-территориальных границ создавали минные поля, угрожавшие в будущем рвануть по всему периметру. � в момент коллапса СССР самым взрывоопасным стал именно этот регион: выяснить, кто, как и от кого может получить здесь независимость, было практически невозможно.

Напомню лишь кратко читателям, как это происходило в Грузии. В 1989 году совет народных депутатов Юго-Осетинской автономной области Грузинской ССР принял решение о преобразовании области в автономную республику, которая стала стремиться к объединению с Северной Осетией, входящей в состав России. Это в итоге и привело к кровавым межнациональным столкновениям. В начале 90-х годов руководству Грузии, Южной Осетии и России пришлось принимать срочные меры, дабы остановить нарастающий вал войны. Соглашение 1992 года о вводе российских миротворческих сил было спасительной на тот момент, но все-таки временной мерой. В Грузии был у власти Звиад Гамсахурдия, которого Москва не любила за его националистическую и антироссийскую политику. �, вполне естественно, Москва предприняла попытку его свержения своим ставленником в лице Эдуарда Шеварднадзе. Это было совсем недавно и все помнят те страшные кадры с проспекта имени Шота Руставели в центре Тбилиси, когда этот прекрасный центр города был превращен российским наймитами в руины и к власти пришел бывший генерал СССР, бывший член Политбюро и бывший министр иностранных дел СССР, хитрый «седой лис» Шеварднадзе. Тогда Москва и Тбилиси лишь приостановили часовой механизм взрывного устройства — точнее, передвинули стрелки на более позднее время, но само устройство не обезвредили. Тогда для них важнее всего было удержать Грузию в рамках интересов России, что успешно претворял в жизнь Эдуард Шеварднадзе.

С тех пор ситуация неуклонно обострялась, т.к. данный регион стал ареной противоборства между США и их союзниками с одной стороны и Россией — с другой. В результате такого противоборства в Тбилиси произошла смена режима и к власти пришли прозападно настроенные молодые политики во главе с Михаилом Саакашвили — амбициозным и харизматичным лидером, получившим прекрасное образование в США, который своей политикой стал ломать многие устоявшиеся стереотипы в своей стране, тем самым повернув Грузию на 180 градусов от России в сторону Европы. Когда-то в самом начале противостояния Саакашвили и Путина, у грузинского лидера спросили: в чем суть его принципиальных разногласий с Путиным? Президент Грузии тогда сказал: «Для Путина развал СССР был личной трагедией, по признанию самого российского президента, а для меня развал СССР был самым счастливым днем моей жизни!» В этих словах и скрывается глубокое различие в идеологии как этих двух лидеров, так и нынешних политических элит этих двух стран. � сегодняшнее противостояние это не что иное как война идеологий.

На протяжении последних нескольких лет пребывания у власти Саакашвили стали успешно реализовываться многие крупные и политически ангажированные проекты западных стран, особенно в области доставки энергоресурсов из Центральной Азии и Каспия в обход России через территорию Грузии. На сегодня уже успешно работают два нефтепровода и два газопровода, которые проходят через территорию Грузии. По мере того, как авторитет команды Саакашвили внутри страны заметно укрепился в послевоенные годы, грузинская оппозиция совершила политическое самоубийство, когда поползла за поддержкой в Москву. А телевизионные кадры встречи Бурджанадзе с Путиным закрыли тему радикальной оппозиции раз и навсегда. Успехи реформ, прежде всего реформы полиции, стали не только очевидными в Грузии, но и, что больше всего бесит Кремль, заразительными для общественного мнения в самой России. Позитивные статьи побывавших в Грузии авторов о реформе полиции регулярно публикуют даже такие, традиционно враждебные к Грузии, издания, как официозная «Российская газета» и коммунистическая «Советская Россия». �, опять же, вполне естественна резко негативная реакция Москвы. Не надо забывать и о том, что нынешние правители державы российской хотя и расположились в кремлевских палатах Москвы, но к граду Петрову имеют и прямое и косвенное отношение. �сторические заветы Петра Романова, как видно, им вовсе не чужды, наоборот, — очень близки, и потому режиму Путина грузинский президент Саакашвили стал, как кость в горле.

О российско-грузинских взаимоотношениях за последние годы написано очень много аналитических статей в мировых СМ�. Соглашусь с основными выводами этих публикаций. Россия совершила агрессию против суверенного государства. Это факт. Как и то, что президент Грузии Саакашвили своими действиями в грузино-российском противостоянии сделал то, чего от него с нетерпением ожидали и на Западе. Он вынудил Россию действовать в режиме цунгцванга, т.е. когда противника в шахматах вынуждают делать обязательные ходы.

Могла ли Россия поступить иначе? Конечно же, Россия могла вести себя так, как она вела себя в событиях вокруг Югославии, а потом и Косово, т.е. быть статистом и в результате такого поведения, как мы все видим сегодня, влияние России в этом европейском регионе резко ослабло. Сегодня все страны бывшей Югославии в той или иной степени интегрируются в Евросоюз, НАТО и постепенно удаляются из зоны влияния Кремля. Но одно дело Югославия и даже Прибалтика с Польшей, другое дело Грузия, которая находится совсем близко и которая не настолько значима для Европы и США, как Югославия и другие вышеперечисленные страны.
� потому огромная Россия, со всей своей военной мощью с воздуха, на земле и в море пошла войной на маленькую Грузию, у которой всего 30 тысяч солдат и у которой и в мыслях не было вести полномасштабную войну с таким превосходящим по силе противником. Но времена меняются и сегодня уже не 1956 год, да и Грузия — не Венгрия; и не 1968 год, а Грузия — не Чехословакия; и не 1979 год, а Грузия — не Афганистан. Тогда Москва делала свою политику, не слишком оглядываясь на США и Европу. А как это преподносилось внутри самого СССР, мы все прекрасно помним. Это был «интернациональный долг» по просьбе местного населения и местного правительства. Как мы видим сегодня из современной пропаганды, на пропутинских российских СМ� и в России ничего не изменилось. Та же риторика, тот же пресловутый «долг» перед населением Южной Осетии и Абхазии, та же просьба местных правительств в лице российских ставленников типа Кокойты, и те же внешние враги в лице империалистов из США, Европы и �зраиля и их местных наймитов типа Саакашвили.

В Москве пытаются оправдать свое военное вмешательство, называя это «миротворческой» операцией, которая призвана положить конец «геноциду» и «этническим чисткам», осуществляемым тбилисским правительством в Южной Осетии. Российская сторона оперирует идеей, что грузинский президент Михаил Саакашвили — это сегодняшний аналог Слободана Милошевича, а жители Южной Осетии являются жертвами гонений со стороны Тбилиси точно так же, как косовские албанцы страдали под властью Белграда.

Все это напоминает анекдот брежневских времен — любой советский человек мог выйти на Красную площадь и крикнут: «Никсон — дурак!» Критиковать собственную власть, особенно в условиях ура-патриотического ажиотажа общества, гораздо сложнее и опаснее, но совершенно необходимо, чтобы удержать общество от сползания в болото ксенофобии и шовинизма. Во времена СССР это делали Сахаров, Солженицын, Ростропович и многие другие честные патриоты той страны. Что с ними было потом, мы все помним. Это и тюрьмы, это и высылки из страны, это и объявление их изменниками и врагами Советского Союза, а после развала СССР их триумфальный возврат с победой в Москву.

К сожалению, сегодня история повторяется. Очевидно, что никакие действия грузинского руководства не имели бы столь пагубных последствий для всех сторон конфликта, если бы Россия проводила в этом регионе продуманную и ответственную политику. Проблема тут не в провокациях соседей, а в отсутствии у России национальной концепции самоидентификации и, как следствие, в отсутствии концепции взаимоотношений с сопредельными государствами и народами. � то, что сегодня происходит в России и Грузии и в их взаимоотношениях, в отношениях России и Прибалтики, России и Украины, об этом наглядно говорит. Вот и войну между Россией и Грузией надо рассматривать через призму этих идеологических расхождений во взглядах на прошлое и будущее своих стран.

Противостояние наблюдается на всех фронтах — идеологических, экономических, политических и даже культурных. В этой связи весьма уместно вспомнить отказ в визе и невозможность участия певцов из Грузии на конкурсе «Евровидение» в Москве. Таких примеров много, и в эти жернова конфликта, к сожалению, вовлечены и живущие в России деятели культуры — грузины и не живущие там, но весьма популярные на постсоветском пространстве, такие как Вахтанг Кикабидзе, Нани Брегвадзе, Тамара Гвердцители, Зураб Соткилава и многие другие. � анализируя их выступления, а также ту направленность в освещении произошедшей войны, которую демонстрирует сегодня Кремль, я должен, к сожалению, сказать, что до мира между этими двумя странами очень далеко. Я подчеркиваю, именно странами, а не народами, т.к. «путины» приходят и уходят, а корни взаимоотношений грузин и русских глубоко уходят в историю этих двух народов, которые жили по соседству веками. � в зависимости от своих правителей, в разные периоды своей истории, собственная их жизнь и взаимоотношения этих народов со своими соседями также были разными. А учитывая то, как быстро сегодня меняется мир и как стремительно приближается все это к границам бывшего СССР, хочется надеяться, что тот путь реформ, по которому пошла сегодня Грузия, станет хорошим примером для прогнивших тоталитарных режимов на всем постсоветском пространстве. Как говорили древние: «Терциум нон датур!», т.е. третьего не дано.

Автор статьи — известный политолог, имеющий опыт работы как в высших эшелонах власти Азербайджана, так и за рубежом. Он был руководителем аппарата Правительства Азербайджана, был Управляющим Делами Парламента страны. Кроме этого он несколько лет проработал в Йемене и Саудовской Аравии. Хорошо знает политический истеблишмент, менталитет, культуру и языки стран, про которые пишет. В настоящее время проживает в США, где консультирует в качестве политического эксперта многие американские СМ�, независимые фонды и аналитические центры.