ГАВАНЬ ЧИСТОГО РУССКОГО СЛОВА
Сергей СКОРЫЙ
Отнюдь не секрет, что в современной русской литературе наметились некоторые тенденции, которые даже с большой натяжкой трудно охарактеризовать как положительные. Речь идёт о так называемой «авангардной поэзии». Представители её (а они, увы, в наличии на всём постсоветском, да и в целом — русскоязычном пространстве) под стягом якобы благих намерений вдумчивой и глубокой работы со словом, «раскрепощения» последнего, поиска нового, оригинального, непроторённого литературного пути, стали публиковать произведения, мягко говоря, не обременённые смысловой значимостью или вообще лишённые таковой. Зачастую подобный рифмованный или нерифмованный набор слов щедро приправляется ненормативной лексикой, по-видимому, в качестве дополнительного «раскрепощения». При этом ненормативность выдаётся, чуть ли не за объективное, естественное развитие русского языка, а сами «творения» презентуются «авангардистами» в качестве прогрессивных достижений в области русской словесности. Собственно говоря, имеет место печальный случай, когда рядовому читателю попросту сложно понять, о чём вообще силится сказать тот или иной автор, а более искушённый любитель словесности попадает в положение, напоминающее ситуацию с мальчиком из известной сказки Г.-Х. Андерсена о голом короле, отчётливо понимая: «А поэзии-то тут вовсе и нет…». Правда, в отличие от андерсеновского героя, наш читатель либо вследствие воспитания, либо из опасения прослыть ретроградом, иногда предпочитает промолчать. Тем паче, что произведения «авангардистов» публикуются нередко в «толстых» литературных журналах и благосклонно встречаются «продвинутыми» критиками.
Понятно, что в такой ситуации говорить о каком-то развитии «авангардной поэзией» традиций русской классической литературы или поэтических достижений ушедшего XX в. — было бы делом непростительно наивным. Тем более, в свете всего сказанного, заслуживает самого пристального внимания поэзия авторов, которые в силу природного дарования, должного образования и хорошего вкуса оказались вдали от «новомодных» литературных веяний, продолжают и совершенствуют всё то лучшее, что было создано ранее в русской словесности. Несомненно, к числу таких поэтов принадлежит Вера Зубарева, автор ряда поэтических книг, живущая в настоящее время в США, но хорошо известная по обе стороны океана. Её новый сборник издан совсем недавно в Одессе под весьма символическим названием «Гавань».
Книга состоит из предисловия, кратко, но ярко написанного заслуженным деятелем искусств Украины Романом Бродавко, трех поэтических разделов («На якоре прошлого», «Лагуна печалей», «Девятый вал») и небольшой поэмы «Старинный друг».
Каждый из разделов представляет собой достаточно цельный поэтический блок, вполне соответствующий своему романтическому названию, а в целом они являются логическим единством в развитии авторской поэтической мысли, т.е. здесь налицо гармония структурной формы и поэтического содержания.
Основная тематика сборника связана с морем, и поэтому стихи либо прямо соотносятся с морской стихией, либо их поэтика рождает ассоциации с морской дымкой, сродни воздушной вуали… И это неудивительно, ибо автор родился и провёл часть своей жизни в замечательном южном городе Одессе, в семье, где чтились морские традиции. Отец Веры Зубаревой — Ким Беленкович — был капитаном дальнего плавания, старшим лоцманом одесского и ильичёвского портов, человеком, всю жизнь свою связавшим с морем. Светлой памяти отца и посвящён сборник Веры.
Читая (и перечитывая!) стихи в сборнике, поражаешься, насколько легко выстраивается та или иная конструкция стиха, и насколько она в соответствии с его музыкой, словно душа поэта владеет неким Небесным камертоном, настраивающим стих на гармонию мира и звука. Есть в её поэзии и лёгкий акцент золотого века, некий современный отголосок пушкинского слога:
«Одесский пляж. Обледененье.
Маяк хрустальный в отдаленье
Да изваянья лебедей,
Их кормят сердобольно хлебом,
Напуганные вьюг напевом
Они и не бегут людей…»
(«Корабли»)
Или:
«…Опять – к морям, где Божий дух витал,
Глядеть на штиль в сомненьях и надежде
И поджидать строки девятый вал
На издревле безлюдном побережье…»
( «Словам-слова, а образам – литьё…»)
Есть и тончайшее кружево, пришедшее из века поэтического серебра, чем-то схожее с бальмонтовской лёгкой строкой:
«Ветер с утра запустил облака
воздушными змеями
Волн паруса раздуваются чудо-фрегатами
Нет ничего зыбучей прибрежного времени
И постоянней пространства морского
с возвратами
Белой воды в пузырях и вишнёвого солнца…»
(«Ветер с утра запустил облака…»)
Читаешь и слышишь шум набегающей на берег и откатывающей морской волны. Убеждён: подобные стихи невозможно просто сочинить — их несомненно нужно услышать. А способность услышать и воспроизвести такие строки — одно из таинств и достоинств истинной поэзии.
Бесспорно, автор владеет обширным багажом знаний в области классической русской литературы, но этого не достаточно. Нужен особый слух, который позволил бы умело и деликатно вместить и развивать поэтику предшественников, при этом сохраняя собственный голос. Интересны её индивидуальные новаторские поиски в области формы, стиля, философии сюжета и т.п. При этом таким стихам присуща абсолютная раскованность и свобода подачи слова, ритмики. Как тут ни привести следующие строки:
«Ты меркнешь и меркнешь у меня на ладони,
Твой перламутр угасает…
Так рассеивается душа.
Чтоб вновь сконцентрироваться
На небосклоне.
Как раздумья взрослого
Или фантазии малыша…»
(К ракушке)
Или, например такие:
«Я живу вблизи океана – дикого зверя,
Он срывается ночью
и пенится гривою лунной,
Прогибаясь до впадин,
Где рвутся морские артерии,
Выгибаясь до хруста
Коралловых позвонков со шхунами…»
(Я живу вблизи океана…)
Замечательная образность, необычные, интересные эксперименты с рифмовкой строк:
«Я живу вблизи океана – дикого зверя –
Прогибаясь до впадин, где рвутся морские артерии…»
Вырванные из контекста стихотворения подобные строки, на первый взгляд, вообще не улавливаются в качестве рифмованных, ибо здесь в словах — нет прямой рифмы. Но они, бесспорно, живут созвучиями в общей музыке стиха.
Несомненно, интересны и образцы свободного стихосложения — верлибра, в числе которых — трогательное стихотворение «Прогулка» с таким проникновенными строками, посвящёнными сыну:
«Я думаю: как будет удивлён
Ребёнок, собирающий в ведёрко
Дань с перламутрового побережья,
Когда вернувшись, наконец, с прогулки,
Он побежит в свой детский уголок
И вытряхнет чудесные трофеи,
Что превратятся на его глазах
В бессмысленный бесцветный хрупкий мусор».
Стихи Веры Зубаревой не только лиричны, метафоричны и искренни.
Они глубоко интеллектуальны и философичны. Мир поэта обширен и богат, что позволяет ему касаться различных актуальных вопросов нашего бытия и мироздания в целом. «С чего б ни начать…», «Бессонница», «Ночь состоит из ломаных линий…» — эти и другие стихи несут образ мироздания и связи всего сущего.
Истинного поэта всегда глубоко волнуют таинство творчества, попытки осознать и уловить тот чудный миг зарождения (или дарения свыше?) единственного столь необходимого Слова. Эта сокровенная тема отражена в стихах «Стихи во сне приходят легче…», «Полоса наводнений» (Вадиму Зубареву), «Стихи — это письма» (Инне Богачинской).
Для меня знакомство с новой поэтической книгой Веры Зубаревой «Гавань» сродни свежей струе воздуха или глотку чистой горной родниковой воды. Это истинная Гавань чистого русского слова.
В заключение хотелось бы отметить интересный дизайн обложки сборника, как бы собирающий в себе образ Гавани. Несомненным украшением книги являются и использованные работы художника Ирины Френкель, проникновенного мастера с глубоким историко-философским взглядом на наше бытие…
* Вера Зубарева — доктор филологических наук, поэт, прозаик, литературовед, профессор Пенсильванского университета, президент Объединения русских литераторов Америки (ОРЛИТА), главный редактор интернет-журнала «Гостиная»