Л�ТЕРАТУРНАЯ СТРАН�ЦА

Михаил КАГАРЛ�ЦК�Й

Писать о друзьях всегда непросто. Особенно если большая часть творческой жизни человека знакома порой до мельчайших деталей. Не хочу предварять подборку стихов Михаила Кагарлицкого своими оценками, используя превосходную степень имени прилагательного. Просто прошу прочесть и проникнуться интонацией, образами, настроениями. Его мир многогранен и неоднороден. В нем уживаются разные эпохи, слышны отзвуки сиюминутных и вечных тем.
В творческой биографии моего друга, историка по образованию, человека с глубоким пониманием прошлого и одновременно ироничным отношением к современному миру, ужились и по-своему дополнили друг друга лирика и некогда популярный жанр фантастики, юмор и публицистика.
В сегодняшней публикации мы остановились на стихах, а также небольшом фантастическом рассказе, которые и послужат иллюстрацией к этому краткому представлению.
�горь ЦЕСАРСК�Й, главный редактор


* * *
Я родился на свалке, взлелеянный мусорным настом,
Где бродяга рыдает, недобрую участь кляня,
Отнесенный небрежно ко всем презираемой касте,
� не знаю я мать, а она не припомнит меня.

Нас наукам учили нагайки, приклады, кастеты,
В небесах надрывало гортани свои воронье,
Увернувшись от шпаги, я сам становился стилетом,
Ненавидя всех тех, кто не носит чужое тряпье.

Я пропал бы в безвестьи, гроза городских подворотен,
Разменяв на усталость былую отвагу и прыть,
Но однажды явился ко мне Предводитель уродин,
� пошел я на службу, ведь надо кому-то служить.

� когда я на свет выхожу из кромешного мрака,
�з такой темноты, где в полшаге не видно ни зги,
Моя боль – поводырь, моя спутница – злая собака,
Проходящих готовая с яростью рвать на куски.


�СПОВЕДЬ ДОН К�ХОТА
Мой облик давно зарекламлен толпой,
Какая меня не касалась рука.
Сервантес бестактно шутил надо мной,
Надеясь на годы – сошло на века.

Я притча безумству на всех языках.
Меня то возносят, то топят в грязи, –
Не правда ли, странно? – и шут, и монарх,
А глупая слава трубит впереди.

Я рыцарь, я лезу на пику и нож
� с мельницей, вот ведь потеха, дерусь!
Но, видно, потомки, приятно вам все ж
Безумство мое среди ваших безумств…


* * *
Высветят тринадцать метров все прожектора,
На манеже протекает шумная игра.
Вот факиры, вот гимнасты, рядом конферанс,
Наверху канатоходец выверит баланс.
Будет вам и дрессировщик, с ним кудрявый лев,
� придаст энтузиазма стайка юных дев.
Если этого не хватит – может не хватить! –
К вам придет шпагоглотатель – тут уж нечем крыть.
Ну, а после скрип повозок, ржанье лошадей,
Не ответит на вопросы ни один жокей.
� растают в жаркой ночи чьи-то веера,
Цирк приехал, цирк уехал – кончилось вчера.
Только ветер завывает в шорохе гардин,
Палкой бьет по барабану пьяный Арлекин.


* * *
Лето бездарно, как белое днище джакузи,
Мне до него не дотронуться, пусть и хочу.
Шар биллиардный легко опускается в лузу,
Жертва готова воздать своему палачу.
На перекрестке миров, где гарцует сомненье,
Трудно найти очертания верных примет,
Просто отринув вериги печали и лени,
Следуй вперед, на маячащий в небе просвет.
Там, далеко, на еще необжитом пространстве,
В качестве первого приза на все времена,
Ждут нас надежда, любовь, доброта, постоянство,
Все то, к чему мы невольно стремились всегда…


МЕЛОД�Я ДОНСКОГО
Зима. Собор. Орган.
Всезнающие звуки.
А город погружен в спокойный снегопад.
Он был проездом там,
Он больше там не будет,
� все его слова и мысли невпопад.
Когда-нибудь потом
Об этом он услышит,
Но, несмотря на все, сумеет промолчать.
Пусть во дворе весна,
� расцветают вишни,
Мелодиям Зимы в его душе звучать.
А утром – новый день.
А завтра – новый месяц.
Уже и год другой, и век на смену скор.
Но где-то все равно
Какой-то странной песней:
Спокойный снегопад. Зима. Орган. Собор.


* * *
Глаза у стариков бездонны, как пространство,
�х тусклый полублеск, как свет иных миров,
В себя вмещает он немыслимое братство
Событий и людей, мгновений и годов.

Глаза у стариков, как истины немые,
Которым не грозят ни слава и ни страх.
� вечности туман уже застыл над ними,
Как всадник, что на миг поднялся в стременах.

Всмотритесь в их глаза, пока еще не поздно,
Пока еще часы стучат у их дверей.
Поймете, может быть, что все на свете просто.
Так просто, что порой не может быть сложней.


НЕ ГРУСТ�
Ливень не остановить,
Брызжет прямо с небосвода,
Обещай мне не грустить
Даже в мерзкую погоду.
� когда в глазах печаль,
� скребут на сердце кошки,
Не спеши махать с плеча –
Все решится понемножку.
Не грусти, когда река,
Уходя от нас, мелеет,
Ставь всегда на игрока,
Что сдаваться не умеет.
Было «алеф», будет «бет»,
Это грамота простая,
В сладком привкусе побед,
Пораженья исчезают.
Ну, а если не везет,
� опять сомнение гложет,
Недотепа-рифмоплет
Как-нибудь тебе поможет,
Пусть куражится судьба,
Голося в ночи тромбоном,
Даже горе не беда,
Если вместе мы с тобою.
Лик надежды промелькнет,
Среди завтрашних безделиц.
Не грусти – и все пройдет.
Обещаешь? Я надеюсь…



РАЙСКАЯ ОБ�ТЕЛЬ
Очередь растянулась метров на сто. Машины стояли впритык, но никакой суеты, раздражения, ругани, возникающей в подобных случаях, не было. Все происходило чинно и с каким-то благоговением. Марио выбрался из автомобиля и оглянулся. Перед ним лежала гладкая асфальтированная дорога, по которой он только что приехал. А там, где-то далеко позади, остались все невзгоды минувшего, со своими черными и серыми пятнами. Мерзость, грязь, нищета, похоть, глупость... царствующие в том мире, который он ныне покидал, ради всего святого, навсегда.
— Все будет в порядке? — шепотом спросила Софи, так и не рискнувшая оторваться от заднего сидения «фиата». — Ты уверен?
Ее беспокоила одна деталь. Когда супруги Коренцо сдавали анализы, Софи, зная о своем диабете, договорилась с лаборантом и тот, за кругленькую сумму, обещал исправить положение. Результаты оказались прекрасными, но молодую женщину постоянно мучила одна мысль: а если лаборанта поймают на какой-нибудь ерунде и он выложит всю правду?!
�х, в самый последний момент, могут лишить Разрешения. Так случалось несколько раз, и виновные сурово наказывались, хотя вряд ли что может быть более страшным, чем аннулирование пропуска.
— Не беспокойся, — сказал Марио. — Проскочим.
Он надеялся на свою удачу. Несколько раз, по дороге сюда, их уже останавливали полицейские патрули, придирчиво проверявшие документы.
� если бы у дозорных имелись хоть малейшие подозрения... Но кроме завистливых взглядов, провожавших супругов Коренцо, стражи правопорядка ничего предъявить не могли.
— Пожалуйста, зайдите в машину! — раздался механический голос. — Вы мешаете продвижению!
Марио быстро сел за руль, и его «фиат» медленно проехал вперед метра на четыре. А сзади уже пристроился новенький «мерседес», заполненный шумным голосистым семейством. Папа, мама и четверо детишек — очевидно, уроженцы Севера — бойко обсуждали свои важные проблемы.
— Сеньор! — заметил довольно упитанный усатый мужчина, с трудом сдерживая пыл своего потомства. — Как поживаете? Я за вами?! Не правда ли, отличный день?
— Замечательный, — ответил Марио. — А как здоровье вашей уважаемой супруги?
— Спасибо, превосходно. Вы не представляете, как я счастлив. Это все равно, что угадать шесть верных цифр в «лото»! Такая удача! Вы не знаете, долго мы еще будем здесь ждать?
— По мере допуска, кажется. Я сам подъехал ненамного раньше вас.
— Восхитительно! Желаю удачи, сеньор!
Софи обернулась посмотреть на соседей и вполголоса заметила:
— А мне говорили, что детей не берут.
— Нельзя доверять непроверенной информации. Поправь лучше свою прическу, любимая.
Марио хотел сменить тему разговора. Невозможность появления наследника была бичом божьим для его жены. � где только она не пыталась исцелиться от бесплодия — ничего не помогало. Но сейчас, в данной ситуации, отсутствие детей представлялось козырной картой. Ведь те, кто распоряжался допуском, учитывали и это.
А в «мерседесе» тем временем бодро запели хором. Видно, избыток счастья опрокинул предохранительную дамбу и затопил все возможное пространство.
Тотчас же один из контролеров, стоящий у контрольно-пропускного пункта, взял в руки мегафон и строго скомандовал:
— Последняя машина! Соблюдайте порядок! Немедленно прекратить звуковые сигналы!
— Есть, командир! — прокричал в ответ испуганный толстяк. — Мы больше не будем!
— Дисциплина. Спокойствие. Дистанция, — отчеканил контролер, мгновенно потеряв всякий интерес к нарушителям.
— Ты только посмотри, какие они добрые, — заметила Софи. — А наши тут же выставили бы их из очереди. Без всяких церемоний. Нет, как повезло, что они выбрали именно Землю.
Марио закрыл глаза и легко припомнил события двухлетней давности.
Все начиналось довольно неожиданно. В ту осень над Западным полушарием участились фиксации «летающих тарелок». Не проходило и дня, чтобы какой-нибудь наблюдатель не сфотографировал НЛО, зависший над городом, селением, а то и просто крестьянской фермой. Несколько недель человечество жило в атмосфере тревоги и паники, пока, наконец, пришельцы не вышли на контакт с представителями Организации Объединенных Наций.
Трудно описать радость землян от осознания того факта, что мощная межпланетная цивилизация, имеющая свои филиалы во всех уголках Вселенной, готова стать верным другом и надежным союзником многочисленным народам нашей неспокойной планеты. Ученые-аналитики уже предполагали, каких высот может добиться наука при помощи передовых иноземных технологий, а политики грезили о ликвидации эпидемий, голода и социального неравенства.
К сожалению, земные проблемы оказались не по зубам «братьям по разуму». А тут еще добавились злосчастные вирусы, грозящие подорвать здоровье пришельцев, и опасные катаклизмы, наносящие все больший и больший ущерб планете. �менно тогда и возникла программа «Райская обитель», вновь подарившая Великую Надежду человечеству.
Согласно ей, лучшие представители Земли, с помощью инопланетян, должны были переместиться в специально созданные условия, где могли бы успешно продолжить свое существование. Вдали от земных бед, болезней и умирающей биосферы.
Первоначально в качестве эксперимента взяли несколько супружеских пар, прошедших все необходимые тесты. А затем «паломничество», или «эвакуация», приняла более систематический и общий характер, наделяя вожделенным Разрешением все новые и новые слои населения.
Сотни тысяч пар претендовали на допуск в «Райскую обитель», находившуюся далеко за пределами Галактики, но оказаться в числе счастливчиков удавалось далеко не всем. Медицинское обследование, психический опрос, анализ социального положения — отбор проводился по многим критериям, ведь человечество должно было предстать перед Вселенной в самом лучшем виде.
Супруги Коренцо ждали своей очереди, пройдя все комиссии, около семи месяцев. Да и другим пришлось вытерпеть не меньше. Зато какое будущее виделось впереди!.. Красочные проспекты с описанием жизни в «Обители» заполонили все киоски и магазины, а по телеканалам то и дело передавали отзывы благодарных землян, спасенных из вредной для жизни живых существ среды.
Марио вздрогнул, отогнав воспоминания, и еще ближе продвинул свою машину к заветным полосатым столбикам. А Софи продолжала с некоторой опаской поглядывать назад — не появится ли там, попискивая сиреной, полицейский автомобиль. Но прошел час, другой, и голубой «фиат» благополучно добрался до зеленой черты, отделявшей земную цивилизацию от базы пришельцев.
Высокий статный контролер наклонился над окошком и принял протянутые Марио документы. Дабы не шокировать аборигенов, инопланетяне свободно принимали привычный для Земли облик и местную манеру речи.
— Оружие, наркотики, драгоценности имеются? — поинтересовался проверяющий.
— Нет-нет, — ответила за мужа Софи. — Мы ознакомились с правилами и заполнили декларацию.
— Отлично, господа. Прошу вас выйти из машины и взойти на постамент. Проверка веса, и вы окажетесь под нашим покровительством.
Он немного поколдовал у прибора и гостеприимным жестом показал новоприбывшим на оранжевую дверь в соседнее помещение.
— Все в порядке. Прошу!
К нему подошел второй контролер, весьма безразлично наблюдавший за всем происходящим.
— Ну как? Сколько?
— Еще сто тридцать четыре килограмма отличного мяса. �того за день примерно пять тонн чистого веса.
— Хорошо, — отозвался напарник. — Прекращаем допуск. На сегодня план поставки полностью выполнен.