МИФЫ ОБ ЭМИГРАЦИИ ВНЕШНЕЙ И ВНУТРЕННЕЙ
Виталий ЩИГЕЛЬСКИЙ
Первые громкие крики «валить!» в новейшей истории «Раши» раздались больше года назад в ответ на подмосковные лесные пожары, когда смертность в столице выросла минимум вдвое. Вкупе с пилотом-премьером, восторженно слившим пару тазиков жидкости то ли в лесной огонь, то ли на головы съемочной группы, вкупе с позорным бегством Лужкова, вкупе с разговорами о новом климатическом оружии «made in USA» клич «валить!» внес в большие умы вирус паники.
А когда агрессивно послушное большинство и пассивно непослушное меньшинство уяснило для себя окончательно, что трехметровый скалолаз, двухметровый дайвингист и полутораметровый человек станет президентом навсегда, разговоры о внешней и внутренней эмиграции приняли перманентный характер.
Сам же Владимир Владимирович на встрече с писателями высказался достаточно ясно: «Я надеюсь, что никто никуда не будет уезжать…»
Как ни странно, я с ним согласен. И не потому, что возникнет новый железный занавес. Или вдруг улучшится жизнь. И то и другое невозможно по причине нехватки сырья.
Я смею предположить, что те, кто поднял клич «валить!» в некотором смысле съехали заранее — задолго до описываемых событий. У них есть и второй паспорт, и маленький домик в теплой стране. Согласитесь, такая предусмотрительность чем-то сближает их с женами, подругами и детьми как известных, так и малоизвестных коррупционеров.
Участь же бездумных повторял и ретрансляторов просто плачевна. Никто из них, за исключением действительно образованных, действительно одаренных и имеющих финансовую подушку человеко-единиц, никуда не уедет, потому что в условиях общего кризиса, перенаселения и отказа от мультикультурности диковатые обитатели «одной седьмой» суши — персонажи Гоголя и Достоевского – никому не нужны.
Да, может отчалить средней и мелкой руки бизнесмен. Только свой инновационный, суверенный откатно-распилочный опыт в чужой стране он реализовать вряд ли сможет — не поймут. Равно как не востребуется умение перепрошивать айфоны и перебивать сроки хранения на пищевых упаковках. Так и будет жить до самой смерти, упражняясь в тренажерном зале или выпивая в пляжном баре. Увы-с.
Может быть, нужны токари и фрезеровщики? Да вроде таких профессий в развитых обществах больше нет, там точат и фрезеруют не люди, а машины.
Может быть, нужен составляющий две трети Москвы, продвинутый курсами активных продаж твитеризованный и айпедизированный планктон? Только хватит ли места всем под знаменитым Бруклинским мостом?
Гонимые демократы, и голимые либералы, и другие жертвы режима Западу не требуются вообще. Там, на Западе, все такие.
Военные люди? Только если пехота, и только если опережать скорость света — в адронный коллайдер подопытными.
Зато есть вероятность, что некоторые люди искусства найдут себя в Диснейленде.
Для всех остальных, при знании языка и отсутствии каких-либо амбиций, есть возможность побороться за место под солнцем с левацки настроенными американо-латиносами в части сезонного сбора цитрусовых или мытья посуды.
С внутренней эмиграцией не стоит обольщаться тем более.
Это в застойном СССР, отличавшемся гарантированно низкой квартплатой, бесплатной медициной и сравнительно низкой преступностью, выбирая путь внутренней эмиграции, ты попадал в довольно уютный мир теплых кочегарок и дворницких, где за кружкой копеечного вина мог вести неспешные беседы с умными диссидентами на темы, достойные премии Нобеля.
Но в новом российском застое, выбирая внутреннюю эмиграцию — кочегарку, магазинную подсобку или дворницкую, — ты выбираешь Таджикистан, в лучшем случае Кулунду. Ты переступаешь черту абсолютной бедности, лишаешься социальных гарантий, утрачиваешь способность платить за квартиру, растить детей. И языковая среда вокруг тебя — это не языковая среда Пастернака, и сам ты почти уже не человек — а кара-маймун.
В новой России из внутренней эмиграции вернуться сложней, чем из внешней.
Другой же внутренней эмиграции не существует. Любая работа так или иначе связана с системой и государством. И если сотрудник госкорпорации, или СМИ, или крупной бизнес-структуры говорит тебе, что ушел в эмиграцию, — он тебе врет.
Вывод же следующий: чтобы сохранить собственное достоинство, нужно искать третий путь и забыть слово «валить»…