ОГЛЯН�СЬ ВПЕРЕД!

Петр ЛЮК�МСОН, «Новости недели» — «Континент»

Сегодня, когда Гилад Шалит дома, самое время оглянуться назад, вспомнить, как продвигались переговоры с ХАМАСом, и задаться вопросом о том, что ждет нас в будущем и как поведет себя �зраиль, если кто-то из его солдат снова окажется в плену

26 июня 2006 года… Группа боевиков, отобранных для этой операции командирами нескольких террористических организаций, перебралась по прорытому из Газы туннелю на израильскую территорию и возле Керем-Шалом напала на бойцов 71-го танкового батальона. Убив двоих из них, банда захватила в плен 19-летнего Гилада Шалита и начала отступать на свою территорию. Один из бойцов батальона, имя которого запрещено к публикации, вступил тогда в перестрелку с террористами и ликвидировал одного из них, но отбить Шалита ему не удалось.

Этапы большого пути, или Уроки на завтра
Вопрос вопросов: почему ЦАХАЛу и нашим спецслужбам так и не удалось установить место, где похитители прятали Шалита, а это, в свою очередь, не позволило осуществить силовую операцию по его освобождению из плена? В ЦАХАЛе говорят, что на этот раз террористы действовали весьма профессионально. Они тщательно продумали и пути отхода, и способы отвлечения противника и наведения его на ложный след. К самой операции по похищению Шалита с самого начала и вплоть до подписания сделки была причастна строго определенная, очень узкая группа людей, и это позволило террористам сохранить секретность.

Надо заметить, что уже тогда, в первые недели после похищения, в политических кулуарах возникло имя известного израильского "миротворца" Гершона Баскина. Баскин, репатриировавшийся в �зраиль из США в 1978 году, создал здесь �зраильско-палестинский информационно-исследовательский центр и в качестве главы этой организации познакомился со многими палестинскими деятелями. Летом 2006 года его вывели на одного из лидеров ХАМАСа Рази Хамада. Хамад передал через Баскина первоначальное условие освобождения Шалита: �зраиль должен полностью прекратить точечные ликвидации террористов и выпустить из тюрем 1500 палестинских заключенных.

Трудно сказать, что было, если бы эти условия приняли. К счастью, они были отвергнуты, а начавшаяся вскоре Вторая ливанская война на какое-то время отодвинула переговоры о судьбе пленного на второй план. Ну а итоги этой войны, осознание ХАМАСом того простого факта, что �зраиль при необходимости может действовать в Газе еще жестче, чем в Южном Ливане, заставили террористов умерить аппетиты. Через тогдашнего главу египетских спецслужб генерала Омара Сулеймана ХАМАС передал, что согласен освободить Шалита в обмен на 1 тысячу сидящих в израильских тюрьмах палестинцев — 450 террористов ХАМАСа и 550 активистов ФАТХа и других организаций.
� тут, как считается, �зраиль допустил крайне серьезную стратегическую ошибку: он предложил ХАМАСу составить список террористов, которые он хочет освободить. В ХАМАСе, естественно, не преминули воспользоваться открывшейся возможностью и включили в список самых матерых лидеров палестинского террора, на освобождение которых �зраиль пойти по определению не мог. Все это создало на переговорах затор, продолжавшийся больше двух лет. Попытки принудить ХАМАС пойти на уступки путем ареста ряда его видных деятелей, как известно, ни к чему не привели. Затем был период непрестанных ракетных обстрелов израильской территории, вынудивших правительство Ольмерта начать операцию "Литой свинец".

В целом эта операция оказалась успешной, но, по мнению многих офицеров ЦАХАЛа, не поддайся израильское правительство международному давлению, обусловив прекращение огня и открытие КПП на границе Газы освобождением Гилада Шалита, возможно, не было бы и этой унизительной сделки.
В марте 2009 года египтяне уговорили представителей ХАМАСа и �зраиля прибыть в Каир для обсуждения условий обмена Гилада Шалита. В качестве уполномоченного вести переговоры о Шалите тогдашний премьер Эхуд Ольмерт направил в Египет Офера Декеля. Декель вернулся с новым пакетом предложений ХАМАСа, но эти предложения натолкнулись на резкое сопротивление как начальника ШАБАКа Юваля Дискина, так и директора "Мосада" Меира Дагана. Оба, не сговариваясь, заявили, что в списке есть имена по меньшей мере 15 террористов, освобождение которых будет означать унижение и оскорбление чести еврейского государства, а вышедшие в таком количестве на свободу террористы неминуемо поднимут новую волну террора.

�менно во время того разговора с Ольмертом Дискин и Даган привели данные, согласно которым 48% террористов, освобожденных в ходе "сделки Джибриля", и 30%, освобожденных в обмен на Тененбаума, в итоге были снова арестованы за террористическую деятельность. Противостоять мнению двух столь значимых и авторитетных фигур Ольмерт не решился. Тогда-то и прозвучали его знаменитые и, безусловно, правильные слова о том, что как бы нам ни была дорога жизнь каждого солдата, мы не можем платить за его освобождение из плена любую цену.
Биньямин Нетаниягу, придя к власти, решил отказаться от египетского посредничества и направил высокопоставленного сотрудника "Мосада" в Берлин к главе немецкой разведки Эрнсту Орлау с личной просьбой задействовать в качестве посредника для переговоров с ХАМАСом Герхарда Конрада, имеющего немалый опыт общения с террористами. Конрад, кстати, поначалу отказывался от этой роли, но под давлением Орлау сдался.
Правда, при этом он заявил, что в силу личных обстоятельств не сможет посвящать переговорам все время, что станет посредником лишь в том случае, если его кандидатуру на эту роль одобрит не только �зраиль, но и ХАМАС, и что все его действия будут полностью засекречены.

�збрание Конрада на роль посредника было воспринято египтянами как пощечина. Они и сегодня утверждают, что сделка по Шалиту была бы осуществлена гораздо раньше, если бы �зраиль не отказался от их услуг. Между тем, Герхард Конрад быстро установил очень доверительные, дружеские отношения как с новым израильским "главным переговорщиком" Гаем Адасом, так и с Махмудом аз-Зааром, назначенным на роль переговорщика ХАМАСом. Эти отношения позволили Конраду начать сближение позиций сторон, и, полный оптимизма, он поставил своей целью добиться подписания сделки прежде чем часы пробьют наступление нового 2010 года.

Первым успехом Конрада, а заодно и Адаса, стало согласие палестинцев предоставить �зраилю в обмен на освобождение 20 террористов фильм, удостоверяющий, что Гилад Шалит жив. Думается, нашим читателям не нужно напоминать, с каким волнением весь �зраиль смотрел эти кадры. Тогда казалось, что до освобождения Гилада остается совсем немного времени.
О количестве палестинцев, которых ХАМАС требовал освободить в ходе сделки, спора уже не было — еще во времена Эхуда Ольмерта была достигнута договоренность, что Шалита обменяют на тысячу террористов. 550 из них отбывали наказание за относительно легкие преступления, так что этот список тоже практически не обсуждался.
Весь спор сосредоточился вокруг 450 террористов ХАМАСа. Этот список Конрад разделил на 3 части. В первую вошли те, против обмена которых �зраиль не особенно возражал. Во вторую — те, против освобождения которых �зраиль возражал, но Конрад выказывал готовность попытаться убедить израильтян изменить свое мнение. В третью группу входили террористы, на освобождение которых �зраиль не согласится никогда, и Конрад просил заменить их имена другими (самое интересное, что, вопреки многочисленным публикациям израильских СМ�, ХАМАС никогда не включал в эти списки имя Маруана Баргути).

� что самое интересное — поначалу правительство ХАМАСа в Газе выразило готовность выполнить просьбу Конрада. Однако это никак не устраивало Ахмеда а-Джабри, фактического главнокомандующего силами ХАМАСа, вдохновителя и организатора похищения Шалита. Решающее слово в этом споре оставалось за главой Политбюро ХАМАСа Халедом Машалем, но тот, не желая ссориться ни с �смаилом Ханией, ни с а-Джабри, предпочел занять двусмысленную позицию.
Таким образом, переговоры о сделке в значительной степени затормозились из-за внутренних конфликтов в ХАМАСе. Впрочем, в правительстве Нетаниягу ситуация была не менее напряженной: трое из семи членов узкого кабинета по вопросам безопасности — Авигдор Либерман, Моше Яалом и Бени Бегин — категорически возражали против сделки на основе достигнутых Конрадом компромиссов и вместе с Даганом и Дискиным составляли весьма мощную оппозицию. Сам Нетаниягу также считал, что �зраиль не может в рамках такой сделки выпустить на свободу главарей террора и израильских арабов, сидящих в тюрьмах.
Таким образом, часы пробили наступление нового, 2010 года, а сделка так и не была подписана. Более того, стало казаться, что в ближайшем будущем она вообще не будет подписана.

2010 год прошел практически без каких-либо подвижек. Конраду, получившему должность начальника канцелярии Эрнста Орлау, стало просто не до переговоров о судьбе Шалита. Лишь в октябре он снова появился в нашем регионе и выяснил, что премьер-министр Биньямин Нетаниягу готов на новые уступки в отношении списка освобождаемых заключенных в обмен на депортацию наиболее опасных террористов за пределы �зраиля.

Это предложение опять вызвало бурные споры в руководстве ХАМАСа, но Конрад предупредил, что это последнее предложение �зраиля, другого не будет. В январе 2011 года Конрад составил черновой вариант соглашения, и все шло к тому, что оно будет принято, но тут в Египте произошла революция. После отстранения Хусни Мубарака от власти ХАМАС решил заморозить обсуждение сделки, чтобы посмотреть, какие выгоды могут принести ему эти перемены…

Переговоры были возобновлены только в конце этого лета, когда и Конрад, и Адас уже вышли из игры. Адаса сменил Давид Мейдан. События развивались поистине стремительно: вернув себе роль посредника, Египет стал оказывать давление на руководство ХАМАСа с тем, чтобы тот принял за основу сделки составленный Конрадом черновик договора. К этому давлению подключились Турция и Франция, угрожая ХАМАСу в случае отказа лишить его той степени легитимации в различных международных организациях, которой ему удалось добиться (а ему это, увы, и в самом деле удалось). Вдобавок Турция выразила готовность дать убежище высылаемым террористам на своей территории. Ну и, конечно, не стоит сбрасывать со счетов того, что на руководство ХАМАСа давили родственники сидящих в израильских тюрьмах террористов, требуя их освобождения.

Но переговоры снова зашли в тупик, и снова из-за Ахмеда а-Джабри, который заявил, что, во-первых, можно добиться лучших условий, а во-вторых, что он не верит сионистам. � в этой ситуации на сцене снова появился Гершон Баскин. Мейдан, по его собственному признанию, поначалу весьма скептически отнесся к этой фигуре, но в итоге именно Баскин сумел завоевать доверие приближенных а-Джабри и стать своеобразным мостом между ним и Мейданом, что в итоге дало "зеленый свет" сделке.
Так что о своих заслугах в деле освобождения Гилада Шалита по праву могут говорить и египтяне, и немцы, и турки, и французы, и многие израильтяне.
Но вслед за этим неминуемо возникает вопрос…

Что дальше?
Возможно, в то самое время, когда вы будете держать в руках этот выпуск "НН", в политических кругах начнется обсуждение рекомендаций комиссии Шамгара. Комиссия эта, в состав которой вошли бывшие председатель Верховного суда Меир Шамгар, гендиректор министерства обороны Амос Ярон и автор этического кода ЦАХАЛа проф. Аса Кешер, была создана министром обороны Эхудом Бараком в 2008 году с целью разработать четкую линию поведения на случай новых похищений солдат. Любопытно, что комиссия еще несколько месяцев назад объявила об окончании своей работы и о готовности представить отчет, но министр обороны его не принял: видимо, тянул время до завершения сделки по Шалиту.

Тем не менее, общее содержание рекомендаций комиссии уже известно: �зраиль должен отказаться платить столь высокую цену за освобождение своих солдат, так как каждый новый такой инцидент ведет к увеличению требований террористов.
Переговоры об обмене, говорится в рекомендациях комиссии, должны вестись только тогда, когда все другие средства освобождения пленного исчерпаны. Но и в этом случае �зраиль должен вести их на основе принципа "один террорист в обмен на одного живого израильского солдата, тело одного террориста в обмен на тело одного убитого нашего солдата".
Эхуд Барак признает, что �зраиль заплатил за освобождение Гилада Шалита огромную цену, и спешит добавить, что речь шла о моральной проблеме. Но тот же Барак, создавая комиссию Шамгара в 2008 году, говорил, что "с годами складывается все более абсурдная ситуация, при которой Государство �зраиль платит от раза к разу все более высокую цену за освобождение своих граждан, а уверенность террористов в том, что рано или поздно они в рамках очередной сделки выйдут на свободу, сводит на нет нашу борьбу с террором". Тогда же, кстати, Барак вспомнил, как Геула Коэн в свое время сказала: "Пока я вменяемая, запомните следующее: если мой Цахи, не дай Бог, попадет в плен, и я буду выть волчицей, валяясь у вас в ногах и умоляя выполнить в обмен на его освобождение любые требования террористов, пусть в этот момент премьер-министр и все члены правительства заткнут уши!".

Отметим также, что, по просочившейся информации, рекомендации комиссии Шамгара лишают премьер-министра полномочий решать судьбу пленного солдата. Этот вопрос объявляется прерогативой военного руководства страны во главе с министром обороны и начальником генштаба.
Судя по всему, рекомендации комиссии коснутся также проблемы манипулирования общественным мнением и потребуют наложить ограничения на действия сторонников освобождения пленного любой ценой. Это связано с тем, что, по общему мнению, значительную роль в том, что правительство пошло на компромисс с ХАМАСом сыграла развернутая Штабом по освобождению Шалита общественная кампания, умело направляемая профессиональными рекламными агентами.

Впрочем, целый ряд израильских политиков уверены, что даже если рекомендации комиссии Шамгара будут приняты и получат статус законов, они вряд ли будут использованы на практике, так как "противоречат еврейскому генетическому коду, предписывающему сделать все для спасения еврея". По мнению экс-министра обороны Шауля Мофаза, с этой точки зрения куда более эффективным может оказаться твердое следование принципу, провозглашенному Биньямином Нетаниягу: любого освобожденного в рамках той или иной сделки террориста в случае его возвращения к террору следует не арестовывать, а ликвидировать.
Ну и, само собой, следует серьезно взвесить вопрос о введении смертной казни для особо опасных террористов.
Словом, что-то после сделки по обмену Гилада Шалита непременно изменится. � остается надеяться, что эти перемены принесут свои положительные плоды.

� напоследок…
На прошлой неделе все мы стали свидетелями той драмы, которая развернулась в здании Верховного суда, когда родственники жертв террора пытались опротестовать сделку по освобождению Шалита.
Многим запомнилось, как Швуэль Схивсхордер выкрикнул, что если государство оказалось неспособно воздать по заслугам убийцам его родителей и братьев, он сделает это сам. За день до этого Швуэль, как известно, осквернил мемориал �цхака Рабина, и мэр Тель-Авива Рон Хульдаи уже заявил, что ему нет никакого дела до того, в каком состоянии совершал свои действия Схивсхордер, в любом случае он должен понести наказание по всей строгости закона.

Что ж, возможно, Хульдаи прав. Но в таком случае по всей строгости закона должен быть наказан и брат Гилада Шалита, Йоэль, и его подруга, вместе с которой они попытались хулиганскими выходками сорвать государственную церемонию памяти павших воинов �зраиля, оскорбив и саму эту память, и собравшихся на церемонию скорбящих людей. Пока обвинительное заключение против этой пары не выдвинуто и никакой ответственности за свои действия они не понесли.

Пришло время перестать жить по двойным стандартам, проявляя подчас излишнюю жесткость по отношению к одним и странную снисходительность и милосердие по отношению к другим. �меющий уши да услышит.

На фото, Президент �зраиля Шимон Перес в гостях у семьи Гилада Шалита.