�ГРА НА ВЫЖ�ВАН�Е

Давил ШАРП, «Новости недели» — «Континент»

7 ноября официальный представитель ООН объявил, что число жертв массовых беспорядков в Сирии, непрерывно продолжающихся с марта этого года, достигло 3500 человек. В ООН особо подчеркивают, что опираются на проверенную информацию. На самом деле, есть основания считать, что данные цифры даже несколько выше

Оппозиционные интернет-ресурсы регулярно публикуют обновляемые поименные списки погибших, часто уточняя и обстоятельства смерти. Если опираться на эти сведения, то еще три недели назад количество убитых в Сирии, включая сотрудников силовых ведомств, превысило 3250 человек, а ведь последние недели были особо "урожайными". Только в Хомсе, ставшим главным очагом столкновений, за истекшие семь дней количество убитых превысило сотню. Масштабы событий прекрасно иллюстрирует количество раненых, исчисляющееся десятками тысяч, и арестованных — примерно 30 тысяч.

Все чаще поступают сообщения и о вооруженных столкновениях сторонников оппозиции с армией и силами безопасности. Причем таких, где повстанцам удается нанести противнику серьезные потери. Костяк решивших взяться за оружие, составляют дезертиры из силовых структур. Основные методы их действий — нападения на армейские колонны, патрули и базы, а также противостояние военным внутри населенных пунктов. В одном из случаев оппозиционный источник сообщал, о применении повстанцами и тяжелого оружия. Основной ареал действий этих групп — районы, прилегающие к границам сопредельных государств, в первую очередь Ливана и Турции. В случае с Ливаном ситуация приняла настолько серьезный характер, что, по имеющимся свидетельствам, сирийские инженерные войска занялись минированием отдельных участков границы между странами. Группы повстанцев имеют обыкновение отступать в Ливан, а затем предпринимают оттуда очередные вылазки на сирийскую территорию.

Несмотря на все вышесказанное, по-прежнему нельзя утверждать, что процессы развала сирийских силовых структур приняли угрожающие для режима масштабы. Все так же остается вне массовых выступлений Дамаск, а повстанцам так и не удалось взять под свой прочный контроль сколь либо значимый участок территории страны. Все это позволяет Башару Асаду чувствовать себя относительно уверенно, хотя и поговорка "Вода камень точит", верна для происходящего в Сирии, как никогда.

Максимальное беспокойство у режима вызывает теоретическая возможность иностранного военного вмешательства, которое может непосредственно положить конец диктатуре. С одной стороны, Асад прекрасно понимает, что шансы для такого вмешательства крайне невелики (о причинах речь пойдет ниже), но с другой стороны — чувствует: необходимо сделать все необходимое, дабы предотвратить его минимальную возможность. Этим и объясняется, казалось бы, беспрецедентный шаг, на который Дамаск решился на прошлой неделе, "безоговорочно приняв" инициативу Лиги арабских стран, призванную привести к прекращению насилия и налаживанию активного диалога с оппозицией. Кавычки были употреблены отнюдь не случайно: на практике, к моменту написания этих строк, ничего из взятых на себя сирийскими властями обязательств, выполнено не было.

�так, требования, сформулированные министрами иностранных дел арабских государств и формально принятые Дамаском, выглядели следующим образом: использование силы против протестующих должно быть прекращено, подразделения армии и сил безопасности обязаны быть выведены из городов и возвращены на свои базы, арабские и другие иностранные журналисты получают возможность свободно работать в стране, а все арестованные с момента начала беспорядков должны оказаться на свободе. Наконец, при посредничестве Лиги, обязан начаться диалог властей с оппозицией. �значально речь шла о том, что эти переговоры будут идти в Каире, но затем все же оказались выполнены требования Сирии, и местом их проведения был определен Дамаск.

Как недвусмысленно заявляли сами министры иностранных дел арабских государств, принятие Сирией данной инициативы должно уберечь ее от иностранного военного вмешательства. Само собой, речь не идет о том, что сами арабские страны осуществят интервенцию, однако именно Лига своим решением может дать серьезную легитимацию для силовой акции третьей стороны, в качестве которой могут выступить США, НАТО или некая коалиция с участием американцев (в случае с Сирией оно является ключевым, с военной точки зрения). Необходимо помнить важнейший момент: иностранное военное вмешательство в Ливии, закончившееся свержением Каддафи, началось после того, как Лига арабских стран дала официальное "добро". Теперь же операция НАТО и ряда других стран в Ливии завершена, силы освободились, а действия сирийского режима всерьез вывели из себя правительства практически всех арабских государств. Даже если полученным "добром" в ближайшее время никто не воспользуется, в Дамаске прекрасно понимают, что, например, официальный призыв Лиги к созданию над Сирией бесполетной зоны, все равно станет для режима крайне негативным шагом, последствия которого трудно переоценить. Этим, а также возможным желанием внести раскол в ряды оппозиции во время диалога, если он вообще начнется, и обусловлена неожиданная сговорчивость Дамаска.

Достигнутое соглашение стало тем самым случаем, когда слова обязаны были быть подтверждены делом практически немедля. С самого начала возникли подозрения, что Дамаск пошел на уступки лишь с целью затяжки времени. � в самом деле: претворение в жизнь условий Лиги иначе как частичной капитуляцией перед противниками режима назвать было бы нельзя. Причем такой, которая однозначно добавила бы тем мотивации для дальнейших выступлений и дала бы им в руки ряд серьезных козырей. Нельзя забывать: компромисс между требованиями оппозиционеров и Башаром Асадом практически невозможен. Протестующие добиваются не каких-то послаблений, а именно смены режима, а намерений уйти президент пока не продемонстрировал. Ради этого тысячи людей погибли, а десятки тысяч были ранены или оказались за решеткой. Отступать никто не намерен, и на этом фоне та самая частичная капитуляция режима стала бы для бунтующих граждан огромным стимулом для продолжения выступлений и их наращивания.

Очень важен и тот факт, что инициатива Лиги арабских стран не обязывает прекратить акции протеста. Сделать своим противникам такой подарок Асад не захотел, в чем его противники на практике убедились в последующие дни. Репрессии продолжились с новой силой. В том же Хомсе власти активно задействовали бронетехнику, а непосредственно в день праздника �д аль-Адха (у тюркских народов Курбан-байрам) число жертв в городе достигло как минимум 19 человек. К началу недели, несмотря на обещания официальных лиц начать вывод войск "уже завтра", бойня продолжилась, и стало ясно, что слова с делом в Дамаске расходятся кардинально. Сообщение о том, что на свободу было выпущено около 500 политзаключенных, не должно вводить в заблуждение — их общее число примерно в 60 раз больше, и потому о полном выполнении данного пункта договоренности с Лигой речь и близко не идет.

Кроме непосредственно попыток подавления антиправительственных выступлений все нынешние действия режима Асада направлены на предотвращение военного вмешательства извне. Кроме "игр" с Лигой арабских стран сам Башар Асад, официальные СМ� и чиновники различного ранга не прекращают в последние недели предупреждать мир, к каким катастрофическим последствиям может привести интервенция в Сирию. Целый ряд этих заявлений носил по-настоящему красочный характер: были здесь и "10 Афганистанов", и "всеобщий пожар на Ближнем Востоке", и гипотетические ракеты по Тель-Авиву, с гипотетическим же ударом �рана по американским объектам. Часть этих угроз далека от реальности, и, тем не менее, военная операция по свержению режима Асада является настолько непростым мероприятием, а ее последствия для региона, и не только него, могут быть настолько тяжелыми, что ни в США, ни в европейских столицах, эту самую военную операцию начинать совершенно не спешат.

Сирия отличается от Ливии по целому ряду аспектов, причем все они всерьез усложняют возможное принятие решения об атаке. Начать следует с того, что Россия и Китай последовательно выступают против какого-то военного вмешательства, а это значит, на легитимацию со стороны СБ ООН рассчитывать нечего. Но главное даже не это. Если в случае с Ливией речь шла о, по сути, изолированном от других стран региона театре военных действий и крайне слабом в военном отношении противнике, то здесь ситуация совершенно иная. До тех пор пока сирийская армия не развалилась, о ее сравнении с вооруженными силами Каддафи нечего и говорить. Это касается не только сухопутных сил и ПВО (Сирия располагает рядом современных российских систем, огромным количеством более старых комплексов и многочисленным неплохо обученным персоналом), но и колоссального ракетного потенциала, а также больших запасов оружия массового уничтожения (ОМУ).

Только один лишь сугубо военный аспект, в отрыве от геополитического, требует совершенно иных по масштабам усилий, если сравнивать с операцией НАТО в Ливии. Однако, отрыв здесь неуместен, и потому нельзя забывать и о способности Сирии, а также ее союзников всерьез насолить соседям. Более того, если Асад почувствует, что его песенка спета, нельзя исключать с его стороны и шагов кардинального характера, таких как, например, ракетный удар по �зраилю. �ли даже применение ОМУ против нашей страны. Само собой, в случае активного участия Турции может достаться и ей, но этим дело не ограничивается. Ключи к ситуации в Ливане ("Хизбалла") и �раке также в заметной степени находятся в руках Дамаска и Тегерана. Нет оснований считать, что �ран и Сирия не используют эти козыри в случае необходимости. Как раз угрозы непосредственного военного вмешательства со стороны �рана в подобный конфликт реалистичными не выглядят — прямое противостояние с США стало бы для режима аятолл форменным самоубийством, но в том, что они поддержат союзника другими способами, например, задействовав свои террористические сети в регионе вообще и в �раке с Ливаном в частности, сомневаться не приходится.

Таким образом, несмотря на продолжающуюся эскалацию, шансы на серьезное военное вмешательство извне представляются в ближайшее время крайне невысокими. Подобный сценарий станет более вероятным лишь в случае неких серьезных изменений ситуации внутри Сирии или же каких-то совершенно неадекватных шагов правящего режима.