ВПЕРЕД� СВОЕГО ВРЕМЕН�

Тимофей Л�ОКУМОВ�Ч

К 120-летию со дня рождения Максима Богдановича

Максим Богданович (1891–1917) — классик белорусской литературы. Он появился звонким жаворонком на небосклоне белорусской поэзии, предвещая ей не только светлый восход, но и неминуемое наступление радужного дня, расцвеченного всеми красками родного слова. Начиная свой творческий путь, он поставил перед собой решение нелегкой задачи: обеспечить родную литературу новыми темами, новыми жанрами и формами, новыми разнообразными средствами художественной выразительности. Чтобы осуществить свое волеизъявление в данном случае требовалось титаническое напряжение творческих сил.

С одной стороны, белорусская словесность в основном разрабатывала тему крестьянской недоли, деревенской нищеты и забитости. С другой стороны, белорусский литературный язык, в сущности, только начинал формироваться. Не считаться с таким положением вещей было просто невозможно. Казалось, М.Богданович, тем более взращенный и обученный за пределами Беларуси, пытался взвалить на свои плечи непосильный груз. Однако, несмотря к тому же на болезненное состояние здоровья, на неблагоприятные тогдашние общественные условия, на гонения на белорусскую культуру, на неразработанность многих проблем белорусской словесности и явные языковые проблемы, молодой поэт с честью справился с поставленной перед собой задачей, ибо ее успешное решение было обусловлено безграничной сыновьей любовью и преданностью родному краю и родному народу.

Вступая на путь самоотверженного творческого служения, молодой поэт исходил из убежденного воззрения, которому оставался неизменно верен: «...Чтобы углубить свою жизнь, чтобы исполнить ее достойным содержанием, необходимо выйти из круга узколичных стремлений, проникнуться интересами более широкого охвата — интересами общественными».

Не отвергая национальных традиций, а наоборот, опираясь на них, привлекая достижения мирового искусства слова, М.Богданович содействовал тому, что молодая белорусская литература приобрела европейский вид. Не покидая в стороне крестьянскую тему («�з песен белорусского мужика», «Над могилой мужика», «Слуцкие ткачихи»), призывая «будить людей к свету, правде и свободе», он одновременно усилил гражданский характер белорусской поэзии («Довольно плакать над судьбой...», «Край мой родимый! Как проклятый богом!», «Братья, вперед — и смелей», «Погоня»), обогатил ее философским содержанием («Много есть у юдоли дорог...», «Срезаем мы ветки сухие...», «Живешь не вечно человек...», «Холодной ночью я в широком поле...», «Довольно плакать над судьбою...»), поднял тему жизни и смерти («Безнадежность», «Две смерти», «Порыву темному подвластна», «В муках дитя ты рожаешь...»), обратил внимание на различные аспекты взаимоотношения человека с природой («Не грусти, что в тучах...», «Змеиный царь», «Озеро», «Тихий вечер, тихий ветер, свежий стог...», «Лето, с зимой разлучаясь, заплакало...»), насытил новыми мотивами интимную лирику («Романс» («Зорька Венера взошла над землею...»)», «Сонет» («Замерзла ночью быстрая криница...»), «Я хотел бы встретиться с вами на улице...», «Первая любовь»), ввел в белорусскую поэзию урбанистическую тему («В Вильно», «Гулки улицы в Вильно — гудят и гремят...», «За крышами города краски зари угасают...»), усилил ее героико-эпический драматизм («Максим и Магдалена», «Стратим-лебедь»). Одним словом, поднял на более высокий уровень интеллектуальную содержательность белорусской поэзии.

На долю М.Богдановича выпало стать первооткрывателем в белорусском поэтическом арсенале форм триолета, рондо, романса, октавы, терцин, пентаметра, ввести в нее рубаи — классическую для восточной поэзии форму, танку — классическую форму японской поэзии.

К тому же нужно прибавить богдановичевские замечательные образцы обогащения образно-изобразительных средств белорусской поэзии, которые нашли воплощение в метрике и в ритмико-интонационной структуре стихотворений, в композиционных конструкциях, в звуковой инструментовке, в разнообразных способах рифмовки, в мастерстве использования метких метафор, эпитетов, сравнений, чем он убедительно доказал, что никакой стихотворный размер, никакая форма не чужды белорусскому слову, доказал громадные резервные возможности, которыми оно владеет для усовершенствования техники стихосложения.

Единственный изданный при жизни М.Богдановича сборник «Венок» (1913) признан классической поэтической книгой белорусской литературы начала ХХ столетия, послужившим и продолжающим служить высокой школой для новых поколений служителей Музы. � в этом нет ничего удивительного, ибо его автор проявил себя новатором в расширении перспектив философской, гражданской, пейзажной и интимной лирики.

М.Богданович относится к первым мостостроителям дружбы между белорусами и другими народами. Он гордился тем, что газета «Наша Нива», сосредоточив в себе белорусские национальные чаяния, одновременно «неустанно напоминала о необходимости чтить права каждого народа, ценить всякую культуру» и призывал широко пользоваться достижениями других народов в области литературы для закрепления своих национальных основ. Надеялся на то, что его активная переводческая работа даст возможность тогдашним белорусским поэтам из крестьянской среды познакомиться с лучшими образцами мировой поэзии, посодействует положительному результату и успехам белорусского поэтического слова. �з-под его пера появились высокохудожественные переводы Овидия, Горация, Гейне, Шиллера, Верлена, Верхарна, Пушкина и многих других признанных мастеров, овеянных мировой славой. Восприятию опыта знаменитых иноязычных писателей содействовали не только переводы М. Богдановича, но и его исследования, посвященные А.Пушкину, Е.Баратынскому, Т.Шевченко, �.Франко, В. Брюсову, В Самойленко и др.

Пропагандируя достижения мировой поэзии, М.Богданович был писателем не склонным к эклектизму, потому что умел творчески подчинять своему таланту открытия представителей иной культуры, приводя их в соответствие со своим талантом, заставляя действовать их сообразно выражению собственных замыслов. Поэт убеждал: «Стремясь сделать нашу поэзию не только языком, но и структурным составом произведений полностью белорусской, мы совершили б непростительную ошибку, если б не учли ту выучку, что нам предоставила мировая (чаще всего европейская) поэзия. Эта плодотворная работа должна идти полным ходом. Было б хуже, чем нерадивостью, ничего не взять из того, что сотни народов тысячелетиями собирали в сокровищницу мировой культуры. Но привносить только чужое, не развивая своего, — это еще хуже, это значит портить народную душу, к тому же только одни нищие могут всю жизнь только брать. Необходимо и нам, обращаясь к чужому, временами дать и что-то свое» (перевод наш — Т.Л.). Он сделал немало для того, чтобы белорусская литература набралась такой содержательности и такого художественного мастерства, что не только своему народу, но и всемирной культуре приносила свой достойный дар.

По сегодняшний день не перестает поражать широта и разнообразие творческих интересов М.Богдановича, многогранность его таланта (поэт, прозаик, переводчик, критик, первый теоретик, литературовед и историк белорусской литературы). Приходится удивляться его трудолюбию при мучительном туберкулезном недуге и тяжелейшей тогдашней общественной ситуации в стране, к тому же отягощенной Первой мировой войной. Опережая время, он, за короткую жизнь, не сойдя с избранного пути, осуществил свое высокое предназначение, свою нелегкую, но почетную миссию первооткрывателя перед родным народом и литературой, выпавшей на его долю, чтобы расширить художественные проявления национального характера. Его «прививка» белорусской литературы к мировой культуре содействовала ей в плодотворном расправлении крыльев для орлиного полета. Свеча, зажженная им, по-прежнему освещает дороги белорусскому слову.

М.Богданович, словно предвидя свою судьбу, писал: «В истории литератур встречаются, привлекая взоры своим благородством, фигуры людей, подававших большие надежды, но умерших рано /.../ Но вечною свежестью веет от их имен. Не ложится на них пыль пронесшихся дней”. Его бессмертное имя крупными буквами записано на скрижалях белорусской литературы. Поэт остается одним из правофланговых на страже белорусской культуры и духовности. Благодарным потомкам всегда будет дорога память о человеке самоотверженной жизни и подвижнического творческого горения, принесенных на алтарь свободы, человеколюбия и красоты.