К�ТАЙ � АРАБСК�Е РЕВОЛЮЦ��

Василий КАШ�Н, forbes.ru

Арабский кризис показал, что у Пекина нет эффективных политических и военных инструментов для защиты своей глобальной бизнес-империи.

Сирия может стать очередной светской арабской диктатурой, которую Пекин после некоторых колебаний предоставит собственной судьбе. Решение Лиги арабских государств ввести санкции против Сирии было фактически одобрено КНР: официальный представитель М�Д КНР Хун Лэй на вопрос об отношении Пекина к решению ЛАГ ответил, что Китай выступает за решение сирийской проблемы «в рамках Лиги арабских государств». Он лишь выразил надежду на то, что решение будет найдено без прямого «вмешательства внешних сил», то есть интервенции Запада.

Китай фактически самоустранился от участия в сирийской ситуации и теперь готовится подсчитывать очередные потери. Уже сейчас экономический ущерб, понесенный китайцами в ходе «арабской весны», исчисляется десятками миллиардов долларов, и он будет продолжать расти по мере дальнейшего ухудшения ситуации в постреволюционных странах.

�звестно, что в Ливии на момент начала кризиса китайскими компаниями строителей реализовывались контракты на подрядные работы общим объемом в $18,8 млрд (по данным министерства коммерции КНР). При этом убытки китайских строительных компаний составили $16 млрд. Эта цифра не учитывает потерь от сорванных военными действиями внешнеторговых сделок, которые также должны быть весьма велики. Ливия была довольно заметным поставщиком нефти в Китай: в 2010 году на нее пришлось 3% китайского импорта или 7,5 млн т. Следует также отметить, что в начальной фазе ливийской гражданской войны из страны пришлось эвакуировать 35 000 китайских рабочих, которые, соответственно, лишились высокооплачиваемых рабочих мест.

Новые ливийские власти обещали уважать ранее заключенные контракты и компенсировать китайцам их убытки. Но в практической осуществимости этих обещаний есть сомнения ввиду произошедшего уничтожения ливийской экономики и слабого контроля новой власти над территорией страны.

Дореволюционные Тунис и Египет не имели у себя столь же крупных проектов с китайским участием. Китайские строительные компании в Египте в начале дореволюционного 2010 года имели незавершенные контракты на $1,85 млрд. и контракты на экспорт рабочей силы примерно на $99 млн. В 2010 году было объявлено о создании китайской СЭЗ в районе Суэца с объемом инвестиций в $1,5 млрд., но на данный момент китайские инвестиции в Египте фактически недотягивают до $1 млрд.

Пока что китайские компании осторожно возобновляют инвестиции в Египет: например, компания Shanghai-GM-Wuling, СП китайского автопроизводителя SAIC и GM, объявило на прошлой неделе о планах начать в 2012 году сборку на египетском предприятии минивэнов китайского производства.

Стоящая на пороге гражданской войны Сирия почти ничего не экспортирует в КНР. Но Китай является для нее главным источником импорта, составившего около $2,4 млрд. в 2010 году. В настоящее время около 600 китайцев работают в Сирии на предприятиях с китайскими инвестициями, в основном нефтяных. Общая численность китайской колонии в стране, по данным посольства КНР, 700 человек. Китайские компании с 2009 года сооружают промышленную зону в районе города Хама с цементным заводом производительностью 1,5 млн т цемента в год и теплоэлектростанцией мощностью до 700 мВт. В стадии подготовки находился проект НПЗ с китайским участием стоимостью $1 млрд. и производительностью 70 000 баррелей нефти в день.

В целом в «революционных» странах региона, которые до сих пор избежали гражданской войны, потери китайцев сводятся к ущербу от общего ухудшения делового климата и дополнительным коррупционным расходам (если сменились местные чиновники, курирующие тот или иной проект). Но если в Египте будет и далее нарастать нестабильность, а Сирия столкнется с полномасштабной гражданской войной, китайцы понесут дополнительные прямые убытки в несколько миллиардов долларов.

Помимо прямого экономического ущерба Китай несет и значительные косвенные потери из-за революций. Еще в начале 2011 года советник Народного банка Китая Ли Даокуй называл затяжной политический кризис на Ближнем Востоке с соответствующим подорожанием нефти «наихудшим сценарием» для КНР. Ключевой задачей нынешней китайской экономической политики является борьба с инфляцией, достигшей в июле трехлетнего максимума, дорогая импортная нефть решение данной задачи не упрощает.

Важны и последствия цепи арабских революций для китайской внутренней политики. Внутрикитайские оппозиционные силы при всей своей слабости, разобщенности и недееспособности пытались использовать лозунги «жасминовой революции» в своей деятельности, что привело к нервозной и преувеличенно жесткой реакции властей (вплоть до временной блокировки поиска по слову «жасмин» в интернет-поисковиках).

«Арабская весна» показала бессилие и кризис китайской политики в важном для нее регионе. Это бессилие особенно заметно на фоне успешной экономической экспансии. Прежняя китайская линия на политическую поддержку дружественных ближневосточных режимов с опорой на взаимодействие с Россией не оправдала себя. Оказалось, что Китай не готов играть активную роль в ближневосточной политике. Во-первых, во внешней политике КНР по-прежнему сохраняется принципиальная линия на отказ от лидирующей роли в международных проблемах, не затрагивающих напрямую коренные интересы КНР. Во-вторых, Китай опасается, что попытки активно поддерживать революционные арабские страны негативно повлияют на отношения с нефтегазовыми монархиями Залива, связи с которыми у КНР также являются весьма масштабными.

Накопленные китайские прямые инвестиции за рубежом, по данным китайской статистики, уже превысили $300 млрд. Во многом это инвестиции китайских госкомпаний в нестабильных странах, таких как Венесуэла или Нигерия. Арабский кризис показал, что у Китая нет эффективных политических и военных инструментов для защиты своей глобальной бизнес-империи. В ближайшие десятилетия Пекину придется либо эти инструменты создать, либо отказаться от амбиций глобальной экономической сверхдержавы.