ВЫБОРЫ В ЮЖНОЙ ОСЕТ��: �СТОР�Я ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Сергей МАРКЕДОНОВ, politcom.ru

�сторикам, политологам и политикам хорошо известен афоризм: «Главное, не как голосуют, а кто считает!» Похоже, югоосетинский политический класс в канун двадцатилетия распада СССР решил творчески обновить данную технологию. Оказалось, что главным звеном в избирательной цепочке являются не счетчики голосов, а их интерпретаторы. Которые, если потребуется, признают незаконными и подложными любые результаты волеизъявления.

29 ноября 2011 года состоялось слушание Верховного суда, высшей судебной инстанции частично признанной республики. Оно было посвящено жалобе, поданной республиканской партией власти «Единство» на оппозиционного кандидата Аллу Джиоеву. �менно эта жалоба сыграла ключевую роль в дальнейшем развитии политической интриги в Южной Осетии. После получения этого документа Верховный суд обратился в Ц�К республики с требованием приостановить оглашение итогов второго тура голосования. � на основании этого же документа был вынесен вердикт, удививший даже видавших виды экспертов по постсоветским выборам. Верховный суд Южной Осетии постановил считать итоги второго тура голосования недействительными. Но это бы еще полбеды. Главный конкурент действующей власти Алла Джиоева, набравшая не на 1, а на 16% больше своего оппонента Анатолия Бибилова, не будет допущена к новым выборам на том основании, что именно она стала причиной нарушений избирательного законодательства. В самом деле, наверное, трудно припомнить прецедент, когда бы власти обвиняли бы кандидата от оппозиции в использовании административного ресурса. Синхронно с Верховным судом республики сработал парламент, назначивший повторные выборы на март 2012 года. Южную Осетию ждет новая президентская гонка.

Впрочем, со старой еще надо разобраться до конца, поскольку пока здесь также больше вопросов, чем ответов. Отметим по ходу, что жалоба, поданная «Единством» попала в руки вездесущих журналистов. В ней всего 28 строк и общие фразы о том, что кандидат Джиоева нарушала избирательный закон, ведя «незаконную агитацию», «распространяя заведомо ложные сведения» и занимаясь «подкупом избирателей». Попутно было обвинение в адрес Ц�К, который не вмешался в этот процесс и не предотвратил подобные негативные явления. Однако с фактологической точки зрения жалоба интереса не представляет, так как не содержит описания конкретных случаев нарушения законов со стороны предвыборного штаба Джиоевой. Впрочем, заниматься упражнениями на темы юриспруденции в данном конкретном случае — занятие неблагодарное. Целью югоосетинских юристов было не выяснение формальных нарушений, а создание препонов для оппозиции и сохранения «коллективного Кокойты», то есть той команды, которая после августа 2008 года, стала доверенной командой Кремля в республике. Сценарий, похожий на северокавказские субъекты РФ. 29 ноября 2011 года оппозиционеру не дали воспользоваться победой, есть приоритетная цель цхинвальской команды была достигнута. Означает ли это стратегический выигрыш для Москвы и официального Цхинвали? Попробуем разобраться в этом непростом вопросе.

Сегодня многие журналисты и политологи мучительно пытаются найти главную точку принятия политического решения по Джиоевой. Кто запустил маховик судебного и парламентского механизма, Москва или люди югоосетинского президента? Версия о решающей роли Кремля не выглядит слишком убедительной. Просто потому, что росийская власть, в первую очередь, обеспокоена другими выборами — в Государственную думу. С одной стороны, велик соблазн продемонстрировать «единство партии и народа», повторив свой успех четырехлетней давности. Но с другой, есть опасность «сорвать резьбу» при «закручивании гаек». � Южная Осетия дает многим богатую пищу для размышления. Как бы то ни было, а югоосетинский сюжет пока что не стал главным вопросом российской политики. Достаточно сказать, что 21 ноября 2011 года, когда Дмитрий Медведев поддерживал Анатолия Бибилова, его главной целью во Владикавказе была не Южная Осетия, а патриотический пиар для думской кампании. Как следствие, посещение штаба 58-й армии (главной военной силы РФ на Кавказе), а также заявления об отражении агрессии НАТО в 2008 году.

После того, как в понедельник 28 ноября 2011 года стали известны предварительные итоги выборов в Южной Осетии Алла Джиоева в прямом эфире одной из программ радио «Свобода», отвечая на вопрос журналиста о вмешательстве Кремля, так оценила диспозицию: «Это не Москва, это местная власть, которая давно потеряла авторитет среди населения Южной Осетии и продолжает цепляться за него, навязывает господину Бибилову свое поведение. Я хочу сказать, что Анатолий Бибилов, как офицер чести, видя преимущество в пять тысяч с чем-то голосов, должен был бы выйти, вопреки всем силам, и сказать: да, я потерпел поражение, я поздравляю победителя с достойной победой». Не будем сейчас разбирать поведение Анатолия Бибилова и его мотивы. В этой ситуации он также оказался, скорее, заложником, чем активным игроком (не факт, что после всего происшедшего он пойдет на новые выборы в 2012 году). Зафиксируем лишь важный тезис: югоосетинская власть ведет свою собственную игру. Она делала это и в мае 2011 года, пытаясь протолкнуть идею «третьего срока», и в сентябре-ноябре 2011 года, дробя адмресурс и выстраивая противовесы в виде дублеров Бибилову, и в течение трех лет после августа 2008 года, творчески осваивая российский бюджет.

� проблема Кремля — это не его прямое «имперское» вмешательство, а потакание местной «доверенной» элите. Казалось бы, в августе 2011 года, Кремль обозначил свою позицию: «третьего срока» для Кокойты не будет. Но при этом своим попустительством сделал все так, что в итоге Кокойты, проиграв, по сути, два тура выборов, оказался в выигрыше. Преемник дискредитирован, оппозиция уязвлена, поставлена в жесткие рамки, сами выборы представлены, как опасный способ определения победителя и как источник «цветных революций». Но главное — сохранена пресловутая «стабильность», которая поднимается и Кокойты, и его московскими покровителями, как возможность для продления нахождения вблизи вожделенных административных рент. Да, вокруг этой «стабильности» слагаются гимны и оды, вспоминаются Тютчев, Достоевский и Леонтьев. Для целевых аудиторий попроще предлагаются Брежнев со Сталиным. Но финал один — поддержание собственного административно-бюрократического бизнеса. В канун общенациональной избирательной кампании российская власть эту свою цель продемонстрировала неприкрыто. � поэтому капитализация югоосетинских президентских выборов вырастает неизмеримо.

Маленькая республика с оспоренным статусом, что-то среднее между государством и субъектом РФ становится моделью для апробации чиновничьей «стабильности». В 2011 году на югоосетинской площадке эти методы применяются в намного более грубой форме, чем в Абхазии в 2004 году. Тогда после поражения «неправильного кандидата», был проведен второй тур выборов, состоялись неформальные консультации, и в итоге найден компромисс. В ноябре 2011 года в Южной Осетии избирателям просто рекомендовано забыть о двух турах голосования, как о страшном сне. � кандидату, который уже заслуживает уважения хотя бы за прохождение во второй тур (значит, есть определенный уровень общественной поддержки), попросту отказано в праве состязаться за право быть избранным. � теперь вне зависимости от того, какие звонки были сделаны из Кремля и со Старой площади в Цхинвали, на Москву ложится тень и за решение Верховного суда, и за новые выборы.

Но означает ли этот шаг Верховного суда и парламента, что югоосетинское общество готово принять пресловутую стабильность и победу «коллективного Кокойты»? Однозначного ответа на этот вопрос нет. С одной стороны, здесь не любят проигрывать. Более того, многим людям, недовольным властью, нечего терять. В данном случае я не про Джиоеву, а про протестный электорат, желающий получить кроме права голоса право на тепло, воду и свет. С другой стороны, выборы имеют место быть в обществе, находящемся в рамках этнополитического конфликта. Отсюда и сильная «внутренняя цензура» югоосетинских политиков, опасающихся, что плодами внутренней нестабильности воспользуются власти Грузии. Однако, как бы ни развивались события дальше, внутри югоосетинского общества четко обозначился запрос на перемены. � этот запрос одними хитрыми политтехнологиями не разобьешь!