КОММЕРЧЕСК�Й СПОР О РОСС�ЙСКОЙ �СТОР��

Процесс века в Лондоне — Березовский vs Абрамович — фактически завершен. Главные фигуранты пожали руки своим адвокатам, друзьям-свидетелям и разошлись. Как ожидается — до апреля. Впрочем, вердикт может быть вынесен и позже — у судьи Элизабет Глостер время не ограничено. А пока Коммерческому суду отделения Королевской скамьи Высокого суда правосудия — так звучит полное название инстанции, где четыре месяца шло самое скандальное разбирательство последних десятилетий, — надо изучить накопившиеся горы материалов и разобраться с противоречивыми показаниями фигурантов и их свидетелей.

Правда, для всех наблюдавших за процессом очевидно: это будет не вердикт по частному коммерческому спору, где один требует с другого 5,6 миллиарда долларов, а приговор современной российской истории. Поскольку вопросы, затронутые в иске, касались именно истории того, как в России на рубеже 2000-х делались большой бизнес и большая политика.

�ск Березовского, напомним, складывался из трех эпизодов: алюминиевый, нефтяной ителевизионный. Что касается первого, а именно РУСАЛа, то суть претензий такова: к 2000 году Березовский, Абрамович и Патаркацишвили стали крупными владельцами активов в алюминиевой отрасли. По предложению Абрамовича они договариваются с Дерипаской, возглавлявшим другую группу алюминиевых баронов, о создании общей монопольной компании. Договоренность оформляется 14 марта 2000 года в лондонском отеле Dorchester. Условия: 50% акций принадлежит Дерипаске и его партнерам, 50% — Абрамовичу, Березовскому и Патаркацишвили. Последние делят свои акции так: Абрамовичу — 25%, Березовскому и Патаркацишвили — по 12,5%. Доверительный управляющий активами тройки — Абрамович. Ключевой элемент договоренности: никто из троицы не должен продавать свои акции без согласия всех. Однако осенью 2003-го Абрамович продает свой пакет Дерипаске, не спросив согласия от Березовского и Патаркацишвили. За свои 25% Абрамович получил $1,75 млрд. — у Дерипаски оказался контрольный пакет, доля Березовского и Патаркацишвили обесценилась. Когда они продали Дерипаске свои 25%, то получили всего $450 млн.

В суде Дерипаска с Абрамовичем заявили, что ничего такого не было, что Березовского в алюминиевом бизнесе и рядом не стояло, что деньги он не вкладывал и не помогал Абрамовичу приобретать первоначальные активы, а встреча в Dorchester хоть и была, но на ней ничего такого не обсуждалось. Но что все-таки обсуждалось, пояснить не смогли.

«Сибнефть». В иске прямо сказано: компания создавалась только для того, чтобы ее приватизировать. Березовский, Патаркацишвили и Абрамович, еще до создания «Сибнефти», договорились завладеть ее контрольным пакетом в ходе приватизации. Заранее были определены и доли: 50% — Абрамовичу; Березовскому и Патаркацишвили — по 25%. Абрамович — трастовый управляющий. Все изменилось в 2001 году. У Березовского уже год как проблемы. � Абрамович информирует партнеров о растущем давлении Кремля, угрозах конфискации акций и предлагает их продать ему. Березовский в иске утверждает, что в качестве побуждающего аргумента фигурировала судьба его арестованного партнера Николая Глушкова. Сделка состоялась в 2001 году в мюнхенском аэропорту. Патаркацишвили (Березовского не было, он участвовал в телефонных переговорах) хотел получить $2,5 млрд, но был вынужден согласиться на сумму, предложенную Абрамовичем, — $1,3 млрд. А осенью 2005-го Абрамович продает «Газпрому» 70% акций «Сибнефти» за $13 млрд. �з этой суммы Березовский и высчитал якобы упущенную выгоду, которую заявил в иске.

В суде Абрамович опять же говорил, что его оппонент не вложил в «Сибнефть» «ни копейки», а те 1,3 млрд были платежом не за акции, а за то, чтобы «подвести черту под прошлым» — то есть попросту отступными от крыши Березовского.

ОРТ.В иске этот эпизод называется «Курск». Когда в августе 2000 года погибла подлодка, ОРТ, которое тогда контролировал Березовский, резко раскритиковало позицию Путина. Последствия — якобы уже в конце августа 2000 года руководитель кремлевской администрации Волошин, а потом и сам Путин выдвинули Березовскому ультиматум: или добровольный отказ от акций ОРТ в пользу государства, или повторение дела Гусинского — владельца НТВ, в июне 2000 года обвиненного в мошенничестве и заключенного под стражу. В иске отмечается, что цена продажи акций ОРТ оговаривалась с министром информации Лесиным, который назвал $300 млн. Березовский отказался и уехал из страны. Вскоре арестовывают его партнера Глушкова. Абрамович, согласно иску, выступает переговорщиком со стороны Кремля и встречается с Березовским на французском Лазурном Берегу, куда привозит новые условия: если акции ОРТ будут проданы, Глушков выйдет на свободу. Новая цена акций: $175 млн. Березовский и Патаркацишвили идут на сделку. Глушков, однако, остался за решеткой. Освобожден он был только в 2004 году.

В суде Абрамович опровергал и это, заявляя, что освобождение Глушкова от него не зависело и что ультиматумов он никаких не ставил, переговорщиком не был, а от ОРТ Березовского отстранили власти, потому что он делал «пиар на крови».

Вот, собственно, и вся суть иска. Однако, несмотря на внушительные суммы, что в нем фигурируют, слушания напоминали собрание колхоза, на котором один скандальный сосед жалуется на другого: аргументы — сам дурак, никакой документации и прямых доказательств… Зато — буря эмоций. «Он гений. Он действительно долгое время держал меня в убеждении, что он мне как сын», — говорил Березовский про Абрамовича. «Я с Березовским очень ассоциируюсь. Я, по сути, был его тенью. Поэтому, если бы он не угомонился, то рано или поздно мог пострадать я», — жаловался судье Абрамович.

Однако на фоне этого балагана, где, казалось бы, не понятно, кто врет, а кто говорит правду, у отстраненных наблюдателей и у тех, кто когда-то хорошо знал обоих олигархов, все-таки сложилось понимание: не мог Березовский не иметь вообще никаких долей в активах, на чем так настаивает Абрамович. � глупо утверждать обратное, ведь все всё знали.

«Рома пришел к Боре в дом приемов «ЛогоВАЗа» на Новокузнецкой, будучи абсолютно никем. У него была лишь фирма, выпускавшая резиновые игрушки, — рассказывает, например, «Новой» очевидец того, как складывались отношения между Березовским и Абрамовичем, человек, отвечавший за безопасность их бизнеса, директор ЧОП «Атолл»Сергей Соколов. — � Рома пришел к Боре с двумя вещами. Во-первых, с материалами уголовных дел на себя — его обвиняли в хищении трех-четырех цистерн ГСМ (горюче-смазочные материалы. — В. Ч.). Это дело мы закрыли за один день. Во-вторых, Рома пришел с идеей создания на основе «Ноябрьскнефтегаза» (с сыном директора которого — Андреем Городиловым — он дружил) «Сибнефти».

� ему нужно было сильное лоббирование и деньги. А значит, нужен был Березовский, который уже был вхож в «семью» (окружение президента Ельцина. — В. Ч.) и у которого был свой капитал. Боря сразу приблизил Рому к телу. Он относился к Роме реально как к сыну. Хотя многие его убеждали, в том числе и я, с самого начала: «Этот человек тебя кинет». Рома скорее был при Боре ключником от сокровищ. Когда появилась «Сибнефть», Рома там даже директором не планировался. Должен был быть Бадри. Но Боря поставил Рому, хотя тот не разбирался в технологиях, менеджеры выполняли всю работу. Борина ошибка в том, что он ему поверил. Когда у Бори начались проблемы — сначала недовольство им «семьи», потом недовольство Путина, Рома этим воспользовался. Я не испытываю пиетета ни к Березовскому, ни к Абрамовичу — для меня это два человека, которые разворовали нашу страну, но если отвечать банально на вопрос, чьи деньги, о которых идет спор — Борины или Ромины, — то, конечно, Борины…»

…В Высоком суде Лондона эта некогда неразлучная олигархическая пара встретилась снова. � публики, особенно в первые месяцы, было много — все ждали сенсационных признаний и обвинений от тех, кто все это время был фактическим кошельком Кремля. Российским журналистам было легче, нежели английским, — не нужно было объяснять читателям, что такое крыша и почему российский бизнес без нее не мог существовать. Англичанам же приходилось большую часть газетной полосы тратить на экскурсы в недавнюю российскую историю.

Помимо адвокатов сторон и представителей прессы зал был забит свидетелями истца и ответчика. Друзья Березовского — в основном те, кто осел, как и он, в Лондоне. Друзья Абрамовича — не опальные и пока еще успешные его сотрудники, коллеги по действующему в России бизнесу. � все эти свидетели были настолько преданы «своему» и агрессивны по отношению к «чужому», что выступление каждого из них напоминало сцену из «Мимино»: «Такую неприязнь к нему испытываю, что кушать не могу».

Свидетели Абрамовича обвинили Березовского и в связях с бандитами, и с чеченскими сепаратистами. Говорилось, что он приходил на встречи полуголый и что он слал свидетелям ответчика SMSс угрозами, подписываясь «Доктор Зло».

На стороне Абрамовича был и «административный ресурс»: в секторе владельца «Челси» нередко можно было увидеть бывшего главу администрации президента Александра Волошина, которого, по всей видимости, прикомандировали из Москвы. Что и доказали его показания: история с НТВ Гусинского, по мнению Волошина, была обычным спором хозяйствующих субъектов, а «Курск» власти пытались спасти, хоть моряки «погибли сразу»…

«Экономическую сторону» спора закрывал Олег Дерипаска, до своего выступления не раз заглядывавший на процесс и нежно похлопывавший по плечу Абрамовича, а во время дачи показаний заявивший, что в алюминиевых активах у Березовского долей отродясь не было.

Березовского везде и всюду сопровождала последняя жена — она не пропускала ни одного заседания и тоже давала показания. Ведь она дружила с женой ответчика, с которой тот недавно громко развелся, а значит, была «очевидцем событий».

Абрамовича жены не сопровождали, а только — охранники, адвокаты и личный консультант-имиджмейкер по вопросам, как себя держать, как себя преподносить и как говорить. А говорил Абрамович интересно, хоть и несколько косноязычно: «Меня учили дышать и смотреть на судью»; «За политическую крышу я платил Березовскому. За физическую, за которую он также отвечал вместе с Бадри, не платил»; «Урок» Ходорковского я выучил наизусть и вывел для себя правило: «Сиди тихонечко, занимайся бизнесом и не высовывайся»; «Мы уменьшали налоги, но это позволяло увеличивать прибыль»; «Слова Березовского о том, что я ему угрожал, — такая концентрированная ложь, что ее надо в аптеке под колпаком держать».

Когда фигурантами все было сказано, стало понятно: ничего, кроме расшифровки прослушки переговоров в Ле Бурже, у сторон нет. � пресса, скучая, переключилась на цвета бабочек господина Глушкова и внешний вид судьи Глостер, которая, например, слово «крыша» уже произносила без запинки.

Все ждали прений. У противоборствующих сторон, кстати, — лучшие адвокаты Лондона. Один Джонат Самшн, представляющий Абрамовича, чего стоит. В мае 2011-го он был назначен судьей в Верховный суд Великобритании, но ради этого процесса попросил свое назначение отложить. Адвокат же Березовского — Лоренс Рабиновитц— и вовсе рискнул работать «на успех»: вознаграждение за работу он получит только в случае победы клиента.

Однако для истории в этом процессе главное, пожалуй, не то, кто выиграет и проиграет, а то, что будет написано в решении судьей Глостер: сколь де-факто сомнителен по своему происхождению и способам ведения дел российский капитал и вся российская власть, которая его крышует.

Вера ЧЕЛ�ЩЕВА, «Новая газета» — «Континент»