НАГОРНО-КАРАБАХСК�Й ПРОЦЕСС: ПРОГРЕСС НЕ В�ДЕН

Сергей МАРКЕДОНОВ — приглашенный научный сотрудник (Visiting Fellow) Центра стратегических и международных исследований, США, Вашингтон

Наступивший год принес некоторую динамику в нагорно-карабахский мирный процесс. На 23-24 января намечена встреча в трехстороннем формате между президентами России, Азербайджана и Армении. С одной стороны, предстоящий саммит знаменателен тем, что он пройдет после многомесячного перерыва. � дело здесь не только в календаре. Предыдущая трехсторонняя встреча в Казани в июне 2011 года завершилась провалом. При этом провал последовал после всплеска завышенных ожиданий, которые в течение месяца до саммита в столице Татарстана транслировали представители трех стран — сопредседателей Минской группы ОБСЕ. Для многих экспертов еще до казанских переговоров было ясно, что прорыва не будет, так как стороны конфликта не готовы к компромиссам. Однако политическая реальность в немалой степени формируется из навязываемых представлений. � потому труднее приземление после полетов в оптимистических облаках. Как бы то ни было, а после трехсторонней встречи в Казани переговорный процесс вошел в состояние застоя.

Впрочем, вполне объяснимое. После декабрьских выборов в Госдуму в России внешняя политика из-за возрождения внутриполитического публичного процесса отошла на второй план. Что же касается западных стран, то последствия ближневосточного «пробуждения» вкупе с «иранской проблемой» снизили и без того не слишком значительный интерес к Южному Кавказу. Почти до нулевой величины. Теперь в США и в Европе этот регион привлекает внимание разве что в контексте обсуждения возможных сценариев американо-иранского противостояния. Новая встреча в Сочи по идее должна изменить тренд, придать некоторый импульс делу урегулирования застарелого конфликта.

Но это лишь по идее. В действительности же позиции сторон не претерпели существенных изменений. В новогоднем обращении к нации президент Азербайджана �льхам Алиев объявлял об увеличении военных расходов его страны в течение 2011 года. � в новом году этот курс, по словам азербайджанского лидера, останется неуклонным. На недавнем расширенном заседании правительства республики Алиев дал свою интерпретацию переговорного процесса с армянской стороной: «Если кто-то считает, что основной темой переговоров является предотвращение войны, то я с этим мнением не согласен. Никто не хочет войны тем более, этого не хочет Азербайджанское государство, достигшее таких больших успехов. Но это не означает, что переговорный процесс будет отодвинут в сторону, и что все усилия будут направлены на недопущение войны. Этому не бывать». Таким образом, глава Азербайджана показал, что целью переговорного процесса является не поиск компромисса, а разговор с позиции силы. В этой связи неслучайно, что на том же заседании правительства он не забыл упомянуть о том, что азербайджанские вооруженные силы являются самыми мощными на Южном Кавказе.

Впрочем, в новый год Азербайджан вступает не только с впечатляющими военными показателями. 4 января прошло первое заседание Совбеза ООН в новом составе, то есть с новыми непостоянными членами этой ведущей ооновской структуры. Впервые за период после распада СССР этой чести удостоился и Азербайджан, который осенью 2011 года выдержал непростую конкуренцию, чтобы получить представительство от группы стран Восточной Европы. Тогда, напомним, главным конкурентом Баку была Словения. � тот факт, что поддержку получил Азербайджан, показывает, что в дружбе с этой страной заинтересованы многие страны-члены ООН. Правда, тут есть несколько важных нюансов. Азербайджан сохраняет свою привлекательность для других, как стабильно развивающееся светское государство, проводящее разумную и сбалансированную внешнюю политику (ориентированную на поддержание ровных отношений с Западом и с Востоком). Но страна, которая будет вовлечена в кровавый конфликт с непредсказуемыми последствиями, вряд ли будет так уж интересна мировому сообществу. Точнее сказать, этот интерес будет выражаться совсем не так, как это происходит сегодня.

В любом случае, Баку считает свои позиции достаточно крепкими для того, чтобы уступать. Понятное дело, рост военного бюджета и алармистская риторика — это не изобретение 2011 или 2012 года. Подобный инструментарий давно рационально используется азербайджанской дипломатией. � далеко не факт, что сказанное президентом прикаспийской республики будет реализовано на практике. Однако жесткий стиль вполне очевидно указывает на неготовность к компромиссным решениям.

Армянская сторона сегодня не может похвастать достижениями на ооновской ниве. Ее социально-экономические показатели и ресурсы трудно сравнить с азербайджанскими возможностями. Но свои резоны для того, чтобы упорствовать и придерживаться старой линии есть и у Еревана. Во-первых, фактор ОДКБ пока еще никто не сбрасывал со счетов. Скепсис относительно этой структуры огромен, как внутри нее, так и за ее пределами. Этот скепсис касается, как самой России, так и других стран-членов Организации в особенности из Центральной Азии, связанных с Баку сотнями нитей. Однако определенный психологический эффект членство Армении в военно-политической структуре, в которой Азербайджан не состоит, имеется.

Во-вторых, эскалация «иранской проблемы» также заставляет Баку смотреть не только в армянском, но и в другом направлении. Тегеран давно выражает недовольство уровнем контактов Азербайджана с США и с �зраилем. В этой ситуации наращивать противостояние с Арменией и НКР в виду неясной перспективы разыгрывания новой ближневосточной игры опасно. Ведь даже успешные действия против армянских сил в случае эскалации американо-иранских противоречий могут быть очень сильно смикшированы. Так стоит ли рисковать, имея за спиной в разы более опасные сюжеты? Вопрос, конечно, риторический. Но трудно предположить, что его не ставят в Баку и в Ереване. � в последнем случае понимают, что уступать и искать компромиссы также не слишком выгодно, поскольку твой визави не менее уязвим, чем ты сам. Поскольку же армянская сторона считает себя победительницей, то не в ее интересах будоражить общественность милитаристскими высказываниями. Ее расчет совсем иной — заставить время работать на себя.

Таким образом, в преддверие сочинской встречи Армения и Азербайджан не дают никаких оснований считать, что уступки или компромиссы возможны. Непраздный вопрос, а в чем смысл нового саммита кроме продолжения переговоров? Тут есть несколько резонов, касающихся, как отдельных интересов, так и мирного процесса в целом. Если говорить о мирном процессе, то сочинская встреча придаст некий импульс переговорам, выведет их из «спящего состояния». Другой вопрос, что никаких иных вариантов разрешения конфликта кроме сырых «обновленных Мадридских принципов» нет. Но в любом случае диалог и нахождение конфликтующих сторон в определенных рамках и под «присмотром» лучше, чем их окукливание и замыкание в своей радикальной повестке дня. Российский «присмотр» сегодня Запад считает, может быть и не совершенным благом, но отнюдь и не инфернальным злом. О «присмотре» надо сказать особо.

После того, как в сентябре 2011 года Дмитрий Медведев стал «хромой уткой» (чья хромота была усилена внутриполитическими неудачами правящей партии на думских выборах), формат, инициатором которого принято считать пока еще действующего президента России оказался в подвешенном состоянии. На постсоветском пространстве политика сильно персонифицирована. � поэтому многие в Баку и в Ереване подумали, что Владимиру Путину (или любому иному лидеру России) трехсторонний формат может оказаться не слишком интересным. Не исключено, что на встрече в Сочи Медведев сделает важные разъяснения относительно планов Москвы по карабахскому урегулированию. Скорее всего, их смысл будет сводиться к тому, что персона главы государства не является первичной. Главное — это интерес России на Южном Кавказе и стремление к сохранению позиции медиатора. Следовательно, встреча в Сочи нужна для того, чтобы «застолбить позицию». � заодно продемонстрировать Западу «конструктивность».

Франция сегодня находится не в самой лучшей позиции. С одной стороны, резкое ухудшение двусторонних отношений с Турцией именно по «армянскому вопросу» (в Баку уже зазвучали голоса по поводу ангажированности Парижа по нагорно-карабахскому вопросу). С другой, рейтинг действующего главы государства Николя Саркози в канун президентских выборов отчаянно невысок. В США «иранский вопрос» (а параллельно с ним и «израильский») вышел на первый план. Да и предвыборные дела, отягощенные экономическим кризисом, никак не способствуют выработке какой-то альтернативы нынешней модели разрешения армяно-азербайджанского противоборства. Таким образом, на сегодня сочинская встреча по большей части выгодна Москве, которая, впрочем, не принесет на блюдечке с голубой каемочкой ключей от мира. Просто потому, что у нее их нет. Она может лишь создать некие условия для их поиска.