Б�ЛЬЯРДНЫЙ ТЕСТ

�з цикла "Неизвестные истории об известных евреях"

В леверкузеновском клубе "У папаши Отто" по вечерам было шумно. Тут собирались не только местные завсегдатаи, но и гости из Кельна, заглянувшие "на огонек" под этот уютный кров или привлеченные красочной вывеской, освещенной в полутьме мощным фонарем и охраняемой рослым привратником, одетым в полную гренадерскую форму былых времен. "Гренадер" или сурово прохаживался возле входа, отдавая честь прохожим, или стоял "на карауле", важно здороваясь с посетителями.

Гостей встречал сам папаша Отто — толстый, пузатый весельчак, добродушно посмеивающийся в мохнатые усы. Он протягивал свою широкую пятерню, напоминавшую больше лопату средних размеров, нежели человеческую ладонь, и радостно восклицал: "Ганс, дружище! Что-то ты долго у нас не появлялся, старина!" Папаша Отто обладал феноменальной памятью: стоило кому-то хоть раз побывать в его заведении, как имя посетителя прочно оседало в сознании хозяина, и в нужный момент всплывало столь же быстро, как пузырьки от свежего баварского пива, разлитого в большие, высокие кружки.

В дальнем крыле помещения, в отдельной комнате, стены которой были украшены головами оленей с ветвистыми рогами, стоял бильярдный стол, вокруг которого собирались отчаянные игроки. Тут делали ставки на партии, и цифры порой вырастали до невиданных для Западного Рейна величин.

Встретив очередного гостя, молодого мужчину с аккуратными усами и небольшой бородкой, папаша Отто дружески похлопал его по плечу:
— А вот и ты, Артур! Без тебя нам сегодня было скучно!
— Добрый вечер, старина! — поздоровался тот, стараясь держаться подальше от гостеприимного хозяина. — Я, кажется, болен, Отто. Еще не хватало, чтобы и ты подцепил от меня какую-то хворь.
— Все твои болезни, доктор, — усмехнулся толстяк, — вылечит мое пиво. Стоит опустошить пару кружек, и ты забудешь о своей лихорадке!
— Хотелось бы, — улыбнулся пришедший, — но, думаю, я по-настоящему болен.
— Проходи, проходи, — напутствовал его хозяин, — у нас тут все болеют: кто пивом, кто — бильярдом, а кто — последними новостями. Для каждого у папаши Отто найдется местечко.

Молодой мужчина обогнул столики и сразу направился в бильярдную. Там два человека с киями в руках, в присутствии более дюжины зрителей, "священнодействовали" над столом с зеленым сукном.
— Господин Айхенгрюн! — завидев вошедшего, воскликнул один из наблюдавших за поединком — лысый здоровяк. — Вот и вы пожаловали! Ну как, разобьем сегодня "пирамиду"?
— Не получится, господин Майнц, — ответил мужчина. — Неважно себя чувствую, и пришел только для того, чтобы отдать свой долг господину Рейсхауэру.

Один из игравших обернулся и жестом поприветствовал пришедшего.
— А что с вами, вы вполне сносно выглядите? — усомнился лысый. — �ли хотите увильнуть от давно обещанного поединка?
— У меня головная боль, жар, ломота в ногах, к тому же, судя по всему, поднялась температура...
— Не морочьте нам голову, Айхенгрюн! — продолжал настаивать Майнц. — Откуда у вас какая-то болезнь, когда все вокруг здоровы? �ли вы, подобно своим соплеменникам, настолько пугливы, что боитесь принять мой вызов?!

Теперь уже никто не играл — все обернулись к собеседникам.
— Хорошо, — выйдя из себя на мгновение, сказал Артур, — будем играть. Но не в "пирамиду", а в "девять шаров".
— А вы — авантюрист, Артур, — усмехнулся Майнц. — Это игра для счастливчиков!
— Буду надеяться на удачу, — ответил Айхенгрюн.

Он выбрал кий и прикинул в руке, ощущая его тяжесть.
— В этой игре участвуют биток и девять шаров, расставленных по порядку, — объяснял правила один из старожилов некоему забредшему в бильярдную новичку, — все пронумерованы. Надо нанести удар по первому номеру, а потом последовательность не имеет значения. Если начинающий промахивается или нарушает правила, то игра переходит к его противнику и тот может поставить свой шар в любую точку стола. Побеждает тот, кто первым загонит в лузу шар под номером девять. А игра идет до общей победы в заранее обговоренном количестве партий.

— Проще простого, — заметил новичок, — загоняя шары в лузы со всей силы — никакой премудрости!
— Не скажите, — возразил старожил, — как и в каждой игре на бильярде, здесь надо хорошо знать прикладную геометрию, уметь правильно рассчитывать силу своих ударов, аналитически мыслить и обладать серьезной интуицией. Чуть сильнее двинешь кием по битку, и шар выскочит за поле, чуть слабее — не достигнет поставленной цели. Бильярд — интеллигентная игра, требующая не столько атлетической мощи, сколько разумной тактики. Хотя и выносливость в ней — не последнее дело. Смотрите, сейчас они будут разыгрывать право первого удара.

Майнц поднял два шара, и протянул их Айхенгрюну:
— Выбирайте, Артур!
Тот взял наугад один из предложенных шаров.
Противники поставили их на поле, прицелились киями и одновременно несильно ударили, стремясь угодить точно в середину. Шары, ударившись о противоположный борт, откатились назад и вскоре остановились. Теперь следовало определить — чей шар ближе к борту, у которого стояли играющие. На пару миллиметров, — не обошлось без атласной нитки, заготовленной на такой случай папашей Отто, — выиграл шар Айхенгрюна.

— Начинайте! — с раздражением сказал Майнц. — Ваше право!
Артур поставил шар на середину, прицелился в угол пирамиды, где располагался первый номер и изо всей силы нанес жесткий удар кием. Биток врезался в пирамиду, разбив ее. Не только один из шаров прямиком отправился в лузу, но и четыре шара из пирамиды оказались у одного борта, что также говорило в пользу начавшего партию. Перед зрителями был настоящий мастер.

— Не будь он доктором, — заметил старожил новичку, — мог бы свободно зарабатывать на жизнь при помощи бильярда!
— А какие болезни лечит господин Айхенгрюн? — поинтересовался новичок. — Мне как раз желательно найти толкового глазного врача!
— Артур не такой доктор, — усмехнулся старожил, — он — ученый, работает в фирме "Байер", исследует там какие-то препараты. У нас в городке много говорят об этой фирме, но мало кто знает, чем она занимается — у каждого предпринимателя есть свои секреты! Смотрите, как ловко он вогнал еще один шар в лузу! Есть второй!
Айхенгрюн тем временем продолжил партию, но каждый следующий удар давался ему все труднее и труднее: "положив" в лузы еще два шара, он неожиданно промахнулся. Удар пришелся в нижнюю часть шара и вышел гораздо слабее задуманного.

— Переход! — разом выдохнули зрители.
Майнц уверено взял кий и начал свою игру. Несколько ударов — и партия осталась за ним.
— Мне нужен небольшой перерыв, — сказал Артур.
— Хорошо, доктор, — кивнул соперник. — Пяти минут вам будет достаточно?
— Да.
Артур прошел в туалетную комнату, вынул из внутреннего кармана жилета пробирку с жидкостью, открыл ее и, помедлив несколько секунд, залпом выпил. Затем взглянул на себя в зеркало, вытер платком все еще проступавший на лбу пот и, покачнувшись, вымыл руки.

Через две минуты он вернулся в бильярдную.
— Продолжим, — пригласил его Майнц. — Ваш удар!
Артур играл все хуже и хуже, проиграв еще одну партию...
— Три партии, — напомнил его противник. — Вам недолго осталось мучиться, доктор!
Зрители недоуменно шептались за спиной у игроков.

Еще один из посетителей клуба зашел в комнату и отвел Айхенгрюна в сторону.
— Как ваше самочувствие, Артур? — поинтересовался он.
— Неважное, Феликс, — ответил он. — Простуда сильнее, чем я ожидал.
— Вы — доктор химии, а не медицины, — напомнил ему коллега. — � вам стоило не идти сюда, а заниматься своим здоровьем. Посетить врача, принимать выписанные им лекарства и соблюдать необходимый режим. Кстати, я обнаружил отсутствие одной капсулы с ацетилсалициловой кислотой: не вы случайно ее захватили?

— Я. Прошло столько времени, а мы не решаемся проверить воздействие состава на человеческий организм. Если он и на самом деле обладает теми качествами, которые выявились при испытании на животных, это будет прорыв в истории медикаментозных препаратов!

— � вы собираетесь осуществить свою давнюю задумку — проверить его на себе? — покачал головой Хоффман. — То, что разработанный нами состав не теряет своей активности при хранении, еще ни о чем не говорит. Последствия могут быть абсолютно непредсказуемыми! Мой шеф Дрезер считает, что препарат негативно влияет на работоспособность сердца!

— Скоро увидим, — улыбнулся Айхенгрюн, — я его совсем недавно применил. Как раз и случай подходящий подвернулся.
... — Артур! — напомнил о себе Майнц. — Вы будете продолжать партию или готовы сдать мне игру?
— Буду, — заверил доктор, — поскольку чувствую себя намного лучше.
— Я же сказал, что с моим пивом ты быстро выздоровеешь! — удовлетворенно пробурчал стоявший в дверях папаша Отто. — Давай, Артур, задай трепку этому хвастуну!

Айхенгрюн вернулся к столу, и игра разгорелась с новой силой. Теперь он ударами кия быстро и старательно укладывал шары в лузы, выигрывая партию за партией. Майнц только разводил от бессилия руками, следя за успехом соперника.
Забив последний шар, Артур положил кий на стол.
— Вот и все, — сказал он, — кажется, сегодня я выиграл. Точнее, мы с тобой выиграли, Хоффман!
� он подмигнул наблюдавшему за поединком коллеге...

* * *
�стория создания аспирина изобилует некоторыми неточностями. Право авторства на это великолепное лекарство, в основе которого лежит отвар корней ивы, применяемый еще в древности Гиппократом, заочно оспаривали между собой французский химик Ш.Герхардт (1853 г.), немцы Ф.Хоффман, А.Айхенгрюн и Г.Дрезер. Если подходить объективно, то все они, в той или иной мере, были причастны к практическому изготовлению аспирина.

Судьба Артура Айхенгрюна, которому к моменту вышеописанных событий (1897 г.) исполнилось тридцать лет, в дальнейшем сложилось весьма причудливым образом. Уйдя из компании "Байер", получившей патент на аспирин, он открыл свою фабрику и занялся производством различных видов пластмасс, оставаясь одним из официальных создателей лекарства. Запатентовал более пятидесяти изобретений, среди которых были бездымная вспышка для фотоаппарата, порошок для создания граммофонных пластинок, проявитель, огнестойкие материалы...

В тридцатых годах, когда к власти в Германии пришли нацисты, Айхенгрюн перевел фабрику и научное бюро на имя совладельца-немца, после чего вынужден был продать свои акции за бесценок. В 1941 году, на выставке в Немецком музее города Мюнхена авторами аспирина числились Г.Дрезер и Ф.Хоффман, а фамилия Айхенгрюна исчезла из списка создателей лекарства. Артур хотел лично убедиться в этом недоразумении, но его остановила надпись на дверях музея: "Евреям вход воспрещен"...

В конце войны недовыполнившее свой план по арестам гестапо схватило 77-летнего ученого и отправило в концлагерь Терезиенштадт. Однако Айхенгрюн не только выжил в нечеловеческих условиях, но и дождался освобождения.
Умер он спустя четыре года, забытый всеми, тщетно пытаясь довести до окружающих подлинную историю создания аспирина (тогда у Германии были совсем другие проблемы)...

Ян ЗАРЕЦК�Й, Еженедельник "Секрет" (velelens.livejournal.com)