Л�ТЕРАТУРНАЯ СТРАН�ЦА

ОТ СОСТАВ�ТЕЛЯ
Петербургский автор Владимир Хохлев хорошо знаком нашим читателям. Он прозаик, сценарист, поэт, журналист, главный редактор журнала «Бег», член Союза Писателей России и Литературного фонда России, лауреат престижных литературных премий.
Семён КАМ�НСК�Й, newproza@gmail.com

Владимир Хохлев
ПРОТ�В ВСЕХ

Обычно внук добегал до школы за десять минут, дед с бабкой дошли за сорок. Пока шли, дед бранился:
— Мать, зачем собрались? Все равно обманут! Кому сейчас верить можно?
— Не кричи ты, люди оборачиваются.

— Что ты, дура старая, меня одергиваешь? Молчи лучше и веди прямо, все норовишь в лужу завести. Глаза-то разуй. � под ноги гляди. Выборы. Туды их в качель! — дед, опираясь на трость, кряхтел, с трудом переставляя ноги. Бабка поддерживала его под локоть, направляла движение.

— Да куда ж ты меня толкаешь-то опять? Прямо с тротуара спихивает и спихивает, в самую лужу. Держи крепче и веди ровно, совсем ориентацию потеряла, дура.
— Ты что, других слов не знаешь? Заладил: дура, дура. Сам-то, не дурак ли?

Дед оттолкнул старуху и замахнулся на нее тростью.
— Вот огрею счас, чтобы молчала, — деда повело, бабка успела ухватить его за рукав.
— �ди уж, казак. �ди и не выступай, коли голосовать вышел. Чай, идешь не в пивную, так и держи себя соответственно.
— Да за кого голосовать-то, все обворовались да обоврались, злость берет. Ты, мать, хоть знаешь кандидатов этих? Кто там у нас?
— Одного знаю. Хворостин, какой-то. �ли Хворостов. Листовками каждый день почтовый ящик забит, не знаю, куда и девать. Селедку на них разбираю.

— Ну и что там, в этой макулатуре?
— Как обычно: женат, двое детей, за народное благосостояние бьется.
— За свое он благосостояние бьется. А на нас ему плюнуть и растереть. Только голоса наши ему нужны.
— Не голосуй.
— �ди ты. Дура и есть. Не голосуй, — дед тоненько передразнил, — ты, что ли, мое право конституционное реализуешь? Я иду, чтобы всех вычеркнуть. Это — мой голос, по конституции!

— Ладно, ладно, успокойся. Делай, что хочешь.
— � ты всех вычеркивай! Там графа такая есть — «против всех». Все равно они нашу жизнь не устроят лучше, чем она есть. Поняла, мать? Не смей голосовать «за»!

— Стоило из дому выходить, чтобы всех вычеркнуть. Есть же и достойные, наверное?
— Есть, да не здесь. Делай, что говорю. Однозначно — против всех. Посмей только по-другому! — дед ткнул тростью в асфальт.
Они подошли к ступенькам школьного крыльца. Дед остановился и придержал бабку:
— Погоди, мать, дай отдышаться, — он облокотился на перила и, выравнивая дыхание, долго смотрел на школьный двор. Музыка с козырька била по ушам, на футбольном поле шла игра.

— Вот и мы так в деревне, пацанами… Все на выборы идут, а мы мяч гоняем. Тогда еще без паспортов жили, — дед поднял глаза на высокую березу, самую высокую из аллеи берез, стоящих вдоль крыльца школы. — День сегодня ясный, хороший для мероприятия. Ну что? Отдышалась? — он оттолкнулся от перил и пошел вверх. Сам.
— Держись рукой-то, обратно покатишься.
— Не покачусь, себя держи, — он крепко оперся на подставленную руку жены.

— Упрямый черт, чем старее, тем упрямее!
В школьном вестибюле дед остановился, здесь тоже звучали песни.
— Куда?
— Не знаю, счас узнаю, присядь пока, — бабка подвела мужа к скамеечке у витража, — посиди тихонько, я скоро. Заодно и про кандидатов прочитаю. Тебе принести?
— Я же сказал: против всех, что ты лезешь со своими кандидатами, — дед присел. — �ди, я здесь пока песни послушаю, хорошо поют, молодежь.
— Ну, посиди, посиди, я счас, — бабка засеменила к щиту с информацией.

Она, долго, молча, читала этот щит, наконец, встрепенулась и поспешила назад. Еще издали она заметила какую-то неестественную позу деда на скамье. «Заснул что ли отец?». Она подошла к старику и дернула за воротник:
— Вставай право свое реализовывать! �ди, вычеркивай всех.
Дед всем телом съехал на сидение, скользнув по руке жены холодной уже щекой.

г. Санкт-Петербург, 2010 г.