НУЖЕН КОН-КОН

Edward TESLER, Ph. D.

Суть пространной речи Дизраэли о грехе репортер отразил в двух словах: "Он против". �дею не менее пространной статьи о конституции в "Обзоре" (автора уж не помню) в двух словах не передашь. Нужны три: Обама её нарушает. Параллель можно продолжить. Грех — понятие религиозное: скрижали, коран, евангелие, моральный кодекс строителя коммунизма... Конституция - не вполне, но близко: охраняет богоданные права человека, и дарует её свыше просвещенный король, мудрый вождь... на худой конец, отцы-основатели. � определяются грех или право совсем по Кэмпбеллу: научная фантастика - это то, что покупают редакторы научно-фантастических журналов. Для мусульманина алкоголь — грех, а многоженство — норма. Для христианина почти всякий секс — грех, а воду в вино отчего не превратить. � с конституцией то же самое. Тем, кто у власти, она не помеха. А мнением тех, кто не у власти, можно пренебречь. Я не самый горячий поклонник Обамы, но в смысле нарушения конституции он далеко не достиг уровня своих предшественников. Ну, назначил каких-то бюрократов без одобрения конгресса. Ах-ах. Вспомнили бы, знатоки конституционного права, что только конгресс — не президент — может объявлять войну. А как же �рак и Афганистан? � вооруженное вмешательство во внутренние дела Сербии и Ливии, не говоря уж о Корее и Вьетнаме? Нельзя объявлять — так можно и без объявления. � без сомнений: а надо ли? � во сколько миллиардов и жизней обойдется?

Конституция наша — не идеал. Но как вы полагаете, что для Вашингтона, да и для властей штатов, страшнее всего — дефицит, депрессия, война, столкновение Земли с кометой? Ничуть не бывало. "Кон-кон". Constitutional Convention. Демократически избранный съезд, уполномоченный пересмотреть конституцию. �ли принять новую. Сдуют ненароком нынешнюю дымовую завесу, и все увидят, что король-то голый. Недаром ни в одном штате, где избиратели требовали вписать референдум о "кон-кон" в бюллетень, власти этого не допустили.

Отцов-основателей не за что хаять. Они создали, пожалуй, лучшее, что было возможно в то время. Для неграмотной (не только в политическом, но и просто в школьном смысле) массы — красивые фразы о неотъемлемых правах, свободе и прочем. Блажен, кто верует. А практически — индейцев исключить под предлогом, что они налогов не платят. Негра считать за 3/5 белого человека. Потребовались восемь десятилетий (и гражданская война) для отмены рабства, и ещё почти столетие была сегрегация. Женщинам голоса до 1920 года вообще не давали.

Да и среди белых мужчин одни были более равны, чем другие. На государственную мудрость фермеров, плантаторов или там ковбоев отцы-основатели не очень полагались. Но сами были людьми образованными и к управлению готовыми. Потому и система была демократией по названию только, а по существу откровенной меритократией, "властью достойных". Народ не избирал ни сенаторов в конгресс, ни выборщиков, которые коллегиально избирали президента. Те и другие назначались "в манере, устанавливаемой законодателями штатов". Хоть в кости разыгрывайте — ваше дело. Выборщики в своих решениях были совершенно свободны. Могли выбрать президента, который этого даже и не хотел (вполне законно, хоть такого и не бывало) или набрал меньшинство голосов избирателей (такое бывало). Вот из этой верхушки, где все друг друга знали и коллективному своему суждению вполне доверяли, и формировались легислатуры штатов, и сенат, и коллегии выборщиков. � один из них становился президентом.

Для своего времени система была хороша. Демократию так отмерили, чтобы предотвратить деспотию, но не позволить любому демагогу прорваться к власти на голосах одураченных (Гитлер
ведь именно так и стал канцлером). � разделение власти между тремя ветвями имело ту же основу: свои всегда договорятся, а в будущем концентрацию власти в одних руках не допустит. � так далее.

Но жизнь в рамки не втиснешь, и пришлось систему подправлять. Многие изменения были социально и экономически оправданы. Отмена рабства — это необходимые капитализму свободные рабочие руки. Равноправие женщин добавило рынку покупателей. Всеобщее голосование — хоть какая-то преграда безудержному властолюбию и корыстолюбию политиканов. Другие были просто попытками тех, кто наверху, навязать народу свою мораль. Как Прогибишен. � судьи конституцию "интерпретируют", то есть перекраивают, как хотят. Получилось нечто вроде приема a la fourchette: каждый берет, что ему нравится. � любой президент, от самого заядлого либерала до последнего ультраконсерватора, может с полным основанием, вступая в должность, клясться, что будет соблюдать и защищать конституцию — как он её понимает.

Желаете убедиться? �звольте. Согласно второй поправке, хорошо регулируемая милиция необходима, а потому право на ношение оружия не может быть ограничено. В одних штатах (и даже отдельных городах) это значит — оружие позволено каждому законопослушному гражданину. В других — отказ: вы не милиция. Бандиты пока что вооружаются: им конституцию читать некогда.

�ли возьмем четвертую, запрещающую неоправданные обыски. Убийцу задержали, нашли у него орудие убийства, но вовремя не информировали о его правах, как требует правило "Миранда". Обыск незаконен. �ди, голубчик, на волю. Жертве "Миранда" не положена. А в аэропорту раздевают и обыскивают шестилетнюю девочку: а вдруг она — переодетый террорист?

Но непревзойденный плацдарм лицемерия — это первая. Церковь отделена от государства. Оно не может устанавливать религию или вмешиваться в неё. �дея — потрясающая по своей простоте и гениальности. Тысячелетиями были они слиты, от божественных египетских фараонов до мудрой партии. Немалая сила ума потребовалась, чтобы решить: хватит с нас, пусть будут мухи — отдельно, котлеты — отдельно. Первая поправка — краеугольный камень свободы. Но "интерпретаторы" её себе на уме. Знают, с какой стороны у бутерброда масло. Казалось бы, ясно: ключевое слово — устанавливать. Одну церковь (организованную религию) считать государственной, а все прочие — в лучшем случае терпеть. А в худшем... ну, это мы знаем. Поэтому отделение означает: закон один для всех. Секулярный. Религия в нем слова не имеет. Убил, или там украл — перед ним и отвечай. Вроде бы ясно всем — кроме какого-то судьи, который недавно решил, что мусульмане могут быть судимы по шариату. В том числе за "убийство ради чести". Могут, конечно — если вернутся в свою страну. Не здесь. А в одной из серий Law and Order прокурор (американский, не израильский) обращается за решением легальной проблемы к совету раввинов. За экспертным мнением — сколько угодно. Но за решением? Бред какой-то.

�ли наоборот. Поставишь на площади елку или менору — вызовешь на себя огонь хранителей конституции. Коль скоро полиция не заставляет прохожих перед ними падать ниц, общественная площадь должна быть не закрыта для религии, а, наоборот, открыта для всех её видов. Кроме разве что каннибализма. Проповедуйте свою веру. В церкви и так все верующие. �ли вот недавно было сообщение, что ссылку на бога решили удалить с эмблемы американских ВВС. Ладно, они высоко летают, им виднее, что там есть в небе и чего нет. Но они же отвергли не религию, которую им силой пытались навязать — христианскую там или буддийскую — а бога вообще. Опять же: хотят быть атеистами — их право. Но это личное дело каждого, никак не командования ВВС.

� Обама, который за три года повсеместно дров наломал, не обошел своим вниманием первую поправку: женщины, работающие в религиозных учреждениях, должны получать страховку на противозачаточные средства и аборты. Это прямое вмешательство в католическое вероучение (возможно, и в другие тоже). Права женщин, говорит, имеют приоритет. Вряд ли он надеялся, что церковь подожмет хвост. А тогда зачем? Мутить воду, чтобы удобнее было рыбку ловить?

Но кое-кто хвост уже поджал. Главный капеллан вооруженных сил — кстати, в генеральском чине — выступил против этого явного нарушения прав церкви. Точнее, хотел выступить. Ему запретили. Немало в Союзе ходило грустных шуток: мол, свобода слова у нас есть. Нам бы свободу после слова. Но чтобы в Америке?!

Ну ладно, генерал не должен критиковать "верховного главнокомандующего". Но ведь и вполне гражданским школьникам во время выпускных торжеств запрещается не только молиться, но даже и произносить слова религиозного содержания. Страшновато становится: конституция в качестве антирелигиозной дубинки ничуть не лучше, чем в качестве религиозной. Что дальше?

Вывод, что американская конституция — далеко не пример для подражания, принадлежит не мне, а Рут Гинзбург. Ей, как члену Верховного суда, лучше знать. Но ревнители конституционной святыни набросились, как голодные шакалы: враг Америки! Те, что сжигают флаг или захватывают (и загаживают) здания и парки, такого звания не удостоены. Верхушке не опасны, а демагогам даже и полезны: в поляризованной Америке легче пролезть к власти.

Так что же — отправить конституцию в исторический музей? Вовсе нет. Анархия современной социоэкономической системе категорически противопоказана. Лучше самый плохой закон, чем никакого. Но всякий закон отражает прошлый опыт. Ещё не высохла подпись, а он уже устарел. Поэтому отклонения — да, и нарушения — неизбежны: жизнь не может быть принесена в жертву букве закона, иначе бы человек всё ещё жил бы в пещерах. Нельзя, по выражению Петра, "держаться устава яко слепой стены". Покориться судьбе? Тоже нет. Это — для рабов. Остается одно. Близятся выборы. Неважно, кто какой налог заплатил и сколько раз изменял жене. �ли кто клянется в верности конституции. Всё равно нарушит. Жизнь заставит. Незыблемость "трех китов", на которых она покоится (три, понятно, число условное) — иное дело. Те, кто за неё стоят, зовутся социальными консерваторами. �м и вручить власть. Тоже, конечно, политиканы - что поделаешь, порода такая - но всё же веры им чуть больше, чем прочим. Меньше "интерпретаций".

Не всегда это получается. Судя по тому, кого американский избиратель предпочитает и как легко он поддается демагогии, его политическая зрелость вряд ли так уж возросла со времени отцов-основателей. Военное и экономическое превосходство тоже способствовало политической самовлюбленности Америки — пока оно было. Сегодня она получает пощечины от всех, кому не лень. От �рана, Египта, Пакистана, даже от иракской марионетки Малики. Когда-нибудь в будущем (вероятнее всего, не близком) поймет, что нужен решительный шаг к перестройке управления.
Нужен кон-кон.