КРЕМЛЬ ГОТОВ К УШЕДШЕМУ КР�З�СУ

Часто говорят, что генералы готовятся не к будущей войне, а к прошлой. Политики обычно тоже. Пример тому — майско-июльские мероприятия Кремля, нацеленные на то, чтобы окончательно и бесповоротно защититься от всех огорчений, которые ему пришлось пережить в предыдущие полгода.

�зобретательность, проявленная начальством, вызывает просто-таки уважение. Не забыто буквально ничего. Закон против митингов и демонстраций. Закон против клеветы на руководящих лиц. Закон против �нтернета. Закон против "иностранной агентуры", выдающей себя за НКО. А в качестве соуса к этому гарниру — спешно налаживаемый букет показательных процессов — и против участников так называемых массовых беспорядков на Болотной, и против потрясших основы государственной идеологии Pussy Riot, и даже против думского депутата Бессонова, с которого политконкуренты-единороссы срочно сняли парламентскую неприкосновенность в подозрении, что в прошлом году он нагрубил полицейскому.

Власти действуют как люди, чувствующие себя в осаде и на всякий случай открывающие беглый огонь по всему, что может двигаться. Но вот по всему ли? А что, если вся эта реакционная жестикуляция обращена не совсем в ту сторону, откуда придет настоящая гроза?

Легко догадаться, каким воображает власть своего потенциального недруга — того самого, которому адресованы все эти запретительно-карательные нововведения. Его предполагаемый портрет легко вычитывается из спешно сочиняемых законов и правил.

Это человек, склонный ко всяческим театрализованным действиям. Чтобы впредь ему стало неповадно — как раз и расправа над участницами "панк-молебна", и возможность подвести под статью любое шествие или сборище с песнями, плясками, несанкционированными речевками и демонстрацией изображений начальствующих лиц в форме, которая покажется им предосудительной.

Это человек, который любит перемывать косточки руководящим персонам. Раз так, его теперь запросто потянут за "клевету".

Он любит сидеть в сети. Теперь доказать, что он сам (или тем более, любимый его оппозиционный сайт) балуется педофильством, или рекламой суицида, или еще чем-нибудь запретным — вопрос голой техники.

Это человек, с одной стороны, вполне состоятельный, а с другой — не лишенный бережливости. Отсюда и штрафы в сотни тысяч, а то и миллионы рублей, чтобы после первой уплаты ему остро захотелось избежать второй.

�, наконец, важнейшая из предполагаемых особенностей адресата карательных мер, без который принимать все эти кипы запретов не было никакого смысла: человек, для которого они придуманы, предельно законопослушен. Он выходит на акции протеста, только получив официальное разрешение, следуя маршруту, утвержденному свыше, и расходясь по требованию начальства. Он склонен аккуратно платить штрафы, если уж они ему присуждены. Он подчиняется законным распоряжениям представителей власти.

Сложив все это, получим портрет типичного участника московских митингов и протестных акций с декабря прошлого по июнь нынешнего года. Это человек образованный, продвинутый, зачастую небедный, оппозиционно настроенный, но не слишком отчаянный, миролюбивый и не готовый рисковать ни своим достоянием, ни, тем более, головой.

Так оно обстоит или не совсем, но сочинители запретов представляют себе своих супротивников именно такими.

Чтобы не усложнять рассуждений, согласимся с ними и допустим, что эти запреты действительно на время заставят молчать тех, кому адресованы. Хотя и безвозвратно восстановят их против власти, которая так бесстыдно их унизила.

Если целью этих охранительных мероприятий власти ставили спасение самих себя, а попутно и государственных основ, то они просто не учли, что вышеупомянутые люди не могли потрясти основы. А в массе своей даже и не хотели. Они митинговали, оставаясь в рамках в прямом и переносном смысле этого слова, и не стремились из них выйти. Удар властей по ним был без пользы. Действительно потрясти основы способны лишь гораздо более широкие круги сограждан, и притом охваченные совсем другими настроениями.

Ведь вчерашние "рассерженные горожане" — это всего лишь сотня тысяч москвичей (примерная максимальная аудитория тамошних митингов) и от силы еще столько же людей из других краев. На круг никак не больше пары сотен тысяч. Даже вместе с пассивно сочувствующими — считанные миллионы. Собственно, и сам характер всех новоявленных запретов молчаливо подразумевает, что под них подпадет лишь какое-то меньшинство, но уж никак не десятки миллионов. �наче система сразу перестанет работать. Всех не перештрафуешь, и всем всего не запретишь.

� если уж молчаливое большинство найдет повод рассердиться, то оно не будут ограничивать себя какими-то рамками, не станет спрашивать позволения, какой маршрут выбрать, или там любопытствовать насчет штрафов.

В своей агрессии против малочисленного слоя продвинутых людей Кремль опирался на иллюзию, будто народное большинство за него горой. Будто вся страна — сплошные "нашистки Светы" и выдающие себя за рабочих начальники цехов с Уралвагонзавода.

Это заблуждение. Уже к середине нынешнего лета пиар-эффекты президентской кампании сошли на нет. Рейтинг доверия Владимиру Путину по последнему замеру Фонда "Общественное мнение"снизился до 45%, т.е. точно до уровня политически кризисного декабря (в марте 2012, на пике выборной шумихи, было 55%, а в начале безоблачного 2010-го — целых 67%). Примерно через такой же изгиб прошли и кривые доверия у Дмитрия Медведева и партии "Единая Россия" — упав в конце прошлого года, подскочив нынешней весной и сейчас, в июле, спустившись (или почти спустившись) к сумрачным цифрам декабря 2011-го.

Это не мнения московских хипстеров. Это настроения рядовых россиян, опрошенных по всей стране. Майско-июльское реакционное наступление, хоть и не слишком разгневало народ, но уж никак его не воодушевило. Это вовсе не то, чего простые люди ждали от Путина, вновь избирая его в президенты. От него ждали обещанного улучшения жизни, а не запретов и показательных процессов. Характерно, что никто из тех лиц, кто привязал свои фамилии к охранительным мероприятиям, не снискал народной любви. Ни Сидякин, ни Яровая, ни Крашенинников, ни прочие их коллеги по реакционному наступлению не заработали себе за эти месяцы никакой популярности.

Несмотря на летнюю благодать, отношение к властям в широких массах сейчас настороженно-выжидательное. Куда оно сдвинется осенью? Вот один из первых намеков. Тот же ФОМ еженедельно измеряет так называемый "индекс роста цен" (при максимальном своем значении в 100% этот индекс означает всеобщую уверенность в быстром и неуклонном увеличении цен по всему фронту). К концу первой декады июля этот индекс подскочил до 92,5%, до уровня последних месяцев 2010-го, перечеркнув тем самым полную и окончательную победу над инфляцией, провозглашенную властями в 2011-м. Похоже, что прочие "индексы" отображающие тревогу и недовольство простых людей, скакнут туда же.

Впереди трудные и в материальном, и в политическом смысле времена. Впереди решения, у которых мало шансов понравиться большинству. Возможны, а точнее, со временем просто неизбежны и общественные кризисы с вовлечением в них широких масс, которые, в отличие от интеллигентов, станут выражать свое недовольство вовсе не клипами, стихами и "панк-молебнами", а найдут аргументы повесомее.

К этому и должен бы готовиться Кремль — вместо мелочно-мстительных предохранительных мер против того, что в прежнем виде и так не повторится.

Сергей ШЕЛ�Н, Rosbalt.ru