ВАЛЕРИЙ КУРНОСОВ: «Подозреваю, что публикация неправды - часть операции прикрытия спецслужб, отвлекающая от настоящих поисков золота»
Идет Олимпиада в Лондоне. Миллиарды людей следят за захватывающими соревнованиями. И никто не вспоминает об усилиях по обеспечению безопасности тысяч спортсменов и туристов. 14 августа уже погаснет огонь Игр, и болельщики с нетерпением будут ждать нового всемирного соревнования — Универсиады в Казани (Россия) 6-17 июля 2013 года. Туда планируют приехать более 600 спортсменов из США.
Только в Казани складывается тревожная обстановка с безопасностью гостей. Вот хроника некоторых событий.
10 июля 2011 года — беспомощная гибель 122 туристов на теплоходе «Булгария», рядом с берегом реки и другими судами.
9 марта 2012 года во время допроса полисмены вогнали задержанному в задний проход бутылку из-под шампанского, отчего казанец в мучениях умер.
Май 2012 года — задержание за управление автомобилем в нетрезвом виде бывшего судьи Авиастроительного района Казани Эдуарда Солдатова. 6 июня 2010 года он также в пьяном виде на автомобиле сбил насмерть казанца. Судья был оставлен на свободе.
16 декабря 2010 года — Европарламент вслед за США запретил въезд на свою территорию 60 российским правоохранителям, причастным к убийству Сергея Магнитского. В списке — два судьи и один следователь из Казани.
Вот реальные риски, которые предстоит испытать на себе туристу на будущих спортивных состязаниях в России.
И эти риски иллюстрирует новое скандальное дело о безнаказанной слежке за казанским писателем и журналистом и его штрафе. Фактически — за разоблачения. Новое дело связано с хищением миллиарда долларов в золоте, именем президента России Путина и интересами американцев, хранивших золото в Казани.
Подробности — в эксклюзивном материале пострадавшего журналиста специально для Kontinent Media Group.
В Казани шел загадочный суд, где я выступал ответчиком. Суд, в котором рассматривались те же обстоятельства пропажи золотых вкладов на миллионы долларов, что и на процессе 1928-1930 года в Нью-Йорке. Ответчиком там выступал Госбанк СССР.
А здесь 58-летний истец Равиль Ибрагимов достал мое личное электронное послание Владимиру Путину и стал его цитировать. О сути цитаты — чуть позже. Для меня самое главное, как текст появился в руках обычного кладоискателя. Я, журналист-расследователь, этого письма не публиковал. Может быть, это сделал получатель письма Путин?
Я попытался это выяснить, а также смысл слов конституции России о том, что «каждый имеет право на тайну переписки», но судья Верховного Суда Татарстана Л. Хамзина не разрешила мне спрашивать истца. Как и не разрешила узнать, на основании чего я вообще вызван в суд и предстал перед ее строгим взором?
По инициативе Ибрагимова уже был один, районный, суд надо мной, и другой судья отклонил все претензии ко мне, как бездоказательные. О том суде подробности будут ниже. Главное, не упускать из виду, что закон требует, чтобы проигравшая сторона обжаловала решение суда только теми доказательствами, которые раньше судом не рассматривались.
Как я видел, Ибрагимов эти требования закона игнорировал. Верховному Суду предлагались те же фотографии и документы, что ранее районному. Но районный судья отказался их рассматривать, поскольку они никак не подкрепляли суть претензий и не относились к делу. А Верховный Суд закрыл на это глаза и документы взял. Но мне их не прислал, хотя был обязан. Потому что я мог доказать незаконность возбуждения нового суда по этим основаниям.
Ради формального якобы соблюдения закона, мне переслали только несколько бумажек. В одной такой бумажке заботливо была подчеркнута цитата о том, что во время избирательной кампании 1999-2000 года (в которой я раскручивал бывшего премьер-министра Татарстана, опального политика) на меня уже возбуждалось уголовное дело на основании лжесвидетельских показаний. И что мне тогда говорили ньюсмейкеры из силовиков, что в моей блокировке и статусе подследственного был заинтересован некий VIP. Дело развалилось, я потребовал наказать лжесвидетелей, меня грубо послали на три буквы с присказкой, чтобы я радовался, что меня вообще не посадили… (смотрите фото документа).
Вот такие были подтверждающие бумажки, обосновывающие претензии ко мне кладоискателя Ибрагимова в том, что я неправильно назвал его шарлатаном.
В самом тексте апелляционной жалобы истца содержалось 38 фактов лжи, я написал об этом в суд и приложил доказывающие документы. Но судья мои доводы не слушала. Я заявил о недоверии такому состава суда. Мой протест отвергли. Я попросил паузу для знакомства с положенными мне по закону документами истца, мне отказали и не дали эти доказательства Ибрагимова.
Выскажу предположение почему. В качестве подкрепления жалобы на использование мной, историком по образованию, конституционной свободы слова истец приложил справку силовиков об их соучастии в поисках клада вместе с Ибрагимовым. В 2010 году мне показал такой документ бизнесмен, партнер Ибрагимова по поискам. Очень похоже, что это та самая справка криминалистов. Партнер Ибрагимова даже подарил мне фотографии к той справке. На первой странице того экспертного заключения обосновывались правовые взаимоотношения кладоискателя и силовиков, объясняющие, почему они действовали совместно.
Думаю, что интимные отношения спецслужб и истца мне и старались изо всех сил не показать, даже ценой грубого попрания закона.
В итоге меня присудили к штрафу и публичным извинениям. На слежку за моей перепиской, нарушение конституции и попрание статьи 138 Уголовного кодекса России (нарушение тайны переписки) судья закрыла глаза.
В зале заседания за моей спиной сидели два спортивных парня с короткой стрижкой. Когда я в перерыве спросил их мнение о процессе, они отвечали нехотя, отворачивая лица. Я где-то читал, что это фирменный знак поведения чекистов — не смотреть в глаза своей жертве… После вынесения вердикта судьи парни с облегчением выдохнули и вышли из зала. Дело было сделано.
Я заявил в полицию о незаконной слежке за перепиской, мне в возбуждении уголовного дела отказали. Полисмены сослались на объяснения истца о том, что мое письмо он взял у меня в Живом Журнале. Я заявил, что я никогда не размещал письма в блоге и повторно потребовал расследования. Теперь — от прокуратуры. На днях прокуратура мне ответила, что раз такого письма в Живом Журнале нет, то и доказательств, опровергающих ложь Ибрагимова, нет!!!
РАЗГАДКИ
Теперь о дороге в суд и моем письме Путину. В 2006 году Равиль Ибрагимов заявил по «1 каналу» российского телевидения, что ищет клад — золото Госбанка России, пропавшее в 1918 году. В 2009 году я, спецкор отдела расследований еженедельника «Аргументы недели», предложил своему редактору провести свое изучение темы, получил добро и выехал из Москвы на мою родину — в Казань.
Как чуть позже я установил по рассекреченным документам Госбанка, вес этого клада 572770 тройских унций или 17815,147 кг. В августе 2011 года цена золота такого веса достигла $1 миллиард. Я написал девять статей на эту тему в «Аргументах недели», двенадцать — в газете «Вечерняя Казань».
И еще я давал интервью на эту тему для Sunday Express (Лондон). Ссылка здесь. А также писал об этом деле для Kontinent Media Group. Ссылка здесь
Владелец Kontinent Media Group Игорь Цесарский неоднократно приглашал меня поделиться подробностями расследования со слушателями его программы в эфире чикагской радиостанции «Народная волна». Ссылка здесь. В 2011 году по итогам расследования в московском издательстве «Вече» опубликована моя книга «Царское золото». Есть в этом деле прямой интерес американцев, поскольку претензии бывших владельцев золотых вкладов в Казани к Госбанку СССР разбирал суд Нью-Йорка в 1928-1930 годах …
Когда в 2009 году в Казани я встретился с Ибрагимовым, то уже после второго свидания с ним понял, что он зачем-то лжет. Я процитировал кладоискателю его противоречия, и он на диктофон признался, что допускает вымысел в статьях.
Я предупредил его об ответственности за фальсификации по российскому закону о СМИ. Но он продолжал свое. 29 сентября 2010 года по инициативе Ибрагимова вышла новая статья о кладе в еженедельнике «Аргументы и факты». Я обнаружил 11 ошибок, включая прямую фальсификацию архивного документа. Я написал коллегам об этом электронное письмо, назвав кладоискателя дилетантом, шарлатаном и авантюристом. Он именовал себя «историком», не имея исторического образования.
Именно это письмо и послужило Ибрагимову предлогом для обращения в суд.
ПРИ ЧЕМ ЗДЕСЬ ПУТИН И СПЕЦСЛУЖБЫ?
Благодаря документам и общению с участниками поисков я убедился, что клад реален, огромен и его сегодня активно ищут. Только у меня большое подозрение, что ищут незаконно, минуя интересы владельцев золота — государства и частных лиц. Возможно, и американских.
Закон требует получение разрешения на поиски от владельца земель, где спрятан клад. В данном случае это лес площадью где-то 293 квадратных километра. Лес принадлежит государству. Значит, и разрешение необходимо спрашивать у чиновников. Только в законе не прописано, у кого конкретно просить.
С сенсационной новостью и предложением сделать репортаж с фотографиями с поляны, где искала золото секретная советско-французская экспедиция, я и пришел в редакцию «Аргументов недели». Среди журналистов ходили разговоры, что редакция каким-то образом связана с руководителем Счетной палаты Сергеем Степашиным, бывшим руководителем МВД и ФСБ. Я попросил начальство добиться в коридорах власти разрешения на поиски в интересующем районе, чтобы не возникали вопросы по законности моих действий.
Спустя некоторое время последовал ответ, который я привести не могу, так как он был озвучен с глазу на глаз. После чего из планов редакции слетели четыре мои статьи, уже сверстанные в газетную полосу. Продолжение не публиковалось, как было обещано читателям. А меня уволили «по собственному желанию».
Вот тогда я стал писать книгу и ради продолжения законного расследования запрашивать разрешение на поиски у премьер-министра Владимира Путина, президента Дмитрия Медведева, в министерстве финансов, министерстве природных ресурсов, у руководителей регионов Мари Эл и Татарстана, в приграничье которых затерялся клад.
Цитаты из этих писем волшебным образом и оказались в руках кладоискателя Ибрагимова, который зачитывал их на суде.
Не знаю, как поймет этот факт читатель, но для меня ясно следующее. Если я предлагал действовать по закону, а мне в ответ смолчали, значит, избран незаконный вариант действий. Если на суде читается мое письмо к Путину, то оно не может быть оглашено без воли получателя. Если мою переписку к разным лицам собрали в одном месте, то есть основания полагать, что переписку незаконно читают. Если с ней ознакомили третье лицо, это значит, что у лица особо доверительные отношения с собирателями чужих писем. Если не дают в суде положенные мне по закону документы о деятельности спецслужб, есть основания подозревать, что на решение суда повлияли эти спецслужбы.
Верховный Суд Татарстана доказал мне, что я, как дипломированный историк, неправильно квалифицировал действия Ибрагимова. Теперь у меня все основания полагать, что нарушение закона о СМИ и публикация неправды вызваны не ошибками и алчным умыслом кладоискателя. Теперь я подозреваю, что телепередачи и публикация трехмиллионным тиражом неправды — часть операции прикрытия спецслужб, отвлекающая от настоящих поисков золота. Причем, похоже, поисков незаконных, с использованием служебного положения и в частный карман.
ОТВЕТ
Чем могу я, журналист, ответить на произвол? Инициаторы беззакония рассчитывали, что ничем. За два месяца до подачи Ибрагимовым заявления в суд, я перенес инсульт и был частично парализован. На первые заседания суда в марте меня привозила жена, снимала мне куртку и подтягивала брюки. У меня была неважная дикция и вялая речь. Ну какой я был оппонент?
Однако первый суд я безоговорочно выиграл. Но когда 9 июля судья мне огласила решение о штрафе, я понял, что мне затыкают рот костлявой рукой голода. Протест против произвола я выразил в рамках профессии. Помогая здоровой руке парализованной, я набросал текст самого важного — того, чему препятствовали публиковать в России.
26 июля в США, на Амазоне, я опубликовал свою брошюру. Называется книга «$1 billion in gold». На обложке подзаголовок: «Treasure, documents, investigation». Ссылка на книгу здесь
В последней главе этого расследования я написал, что считаю деньги читателя не своим гонораром за книгу, а его инвестицией в продолжение расследования.
Валерий КУРНОСОВ
Прилагаю фотографию «Документа №5». На этой бумаге нет ни даты, ни места публикации — ничего, что позволяло бы рассматривать текст как юридический документ. Однако на его основании было отменено решение предыдущего суда и взыскан штраф в пользу кладоискателя, уличенного в фальсификации и неконституционном использовании чужой переписки.
