СТО ДНЕЙ ПОСЛЕ ПР�КАЗА

Сто дней Путина — не время подводить итоги. Потому, что итогов нет. «Сто дней» — образ наполеоновский и многое в новом/старом президенте как раз от французского императора. Но первые сто дней нового царствования обозначили только кризис повестки обновленного Путина. Новых идей нет, старые работают все хуже.
Владимир Путин у власти уже сто дней. Кто-то скажет «уже 12 лет» или «да с сентября прошлого года и так все было ясно», но с точки зрения властных практик — именно сто дней и ни днем больше. Единовластие вернулось в страну 7 мая 2012 года, когда президентский кортеж прошествовал по опустевшему центру Москвы, а «национальный лидер» в переполненном Кремле принес присягу на конституции.

100 дней — почти магическая дата. Нет, в реальности там ничего, за 100 дней нельзя ни провести реформ, ни обустроить страну, ни обуздать преступность или коррупцию. Тем более в такой стране, как Россия.

100 дней — это, разумеется, прямая отсылка к Наполеону, бежавшему с острова Эльба. �мператор занял Париж и продержался у власти ровно сто дней, что и будоражит современников по сию пору. Наполеон вообще занял в российской политической мифологии почетное место: де-факто от его правления и войн отстраиваются внутриполитические представления о российской политике. Казалось бы — он ближе Саркози или даже Меркель, ан нет — он ближе Владимиру Путину. Ближе и Махатмы Ганди, и Леонида Брежнева, и любого из ныне здравствующих политиков.

Тоска по «сильной руке»? Так это Наполеон. Политик-сделавший-себя-сам — тоже он. Великий реформатор — ну да (Гражданский кодекс, который «кодекс Наполеона», только вспомните). Ставка на прямую поддержку народа, вопреки мнению развращенных элит? Естественно. � наконец, преодоление революционного хаоса и политической неразберихи — это тоже Наполеон Бонапарт.

Через рассказы преподавателей литературы про «мечту о собственном Тулоне князя Болконского» или через агрессивную государственную пропаганду до нас этот миф докатился — не суть важно. Он с нами, наш Наполеон.

Ярче других этот образ «великого французского полководца и государственного деятеля, заложившего основы современного французского государства» (тут цитируем Википедию) сегодня воспроизводится именно Владимиром Путиным.

Если развивать аналогию — а в данном случае мы имеем дело не просто с аналогией, а с воспроизведением неких политических поведенческих паттернов и слабо осознанной исторической и идеологической рефлексией — то Путин третьего или четвертого срока именно что получается Наполеоном в ходе долгих и в результате проигранных войн, что получили название «наполеоновских». Наполеон на излете.

Плебисциты все еще работают, популярность высока, в силовых кругах — непререкаемый авторитет (армия маршала Нея, что послал Людовик после высадки Наполеона во Франции, просто перешла на сторону бывшего и будущего императора). Но зреют заговоры элит, городское население недовольно вечно идущей войной против неведомого и далекого врага, все реформы завершены или провалены.

Наполеон успел за сто дней взять и потерять власть. Что успел Владимир Путин за сто дней своей третьей легислатуры? Фактически ничего.

Антипротестное законодательство тут не в счет, как и процесс Pussy Riot — это наследие прежнего царствования, формально «непутинского».

Отечественная «армия Нея» (или «государственнически настроенные элиты» и «жаждующее стабильности большинство») с готовностью встала под знамена «законного» императора, но надо бы сформулировать хоть как-то повестку правления. А этого не происходит.

Грядут глобальные экономические неурядицы, пенсионная система трещит по швам, столица бунтует, возмущенная «рокировкой тандема», а Путин молчит.

Нет программы, никак даже не озвучена реальная позиция президента по какому-нибудь из настоящих, а не выдуманных в аппарате вопросов. Конечно лето, сезон отпусков и времени без новостей, но стоило бы уже задуматься о политике, в том числе и экономической, а не блаженном царствовании.

Приватизация будет или нет? Пенсионный возраст повысим? Либеральная экономика или ставка на госсектор? Социальные расходы или снижение налогов? Оборонка или демилитаризация экономики? Диктатура, демократия или мягкий авторитаризм, наконец? Молчит Путин, не дает ответа.

Публика ищет сигналы (в том же ужесточении законов против всяких свобод или посадках оппозиционных активистов), но на деле их нет.

Желание «править, как раньше», поскольку до сих пор все работало, конечно, завораживает. Но на деле ограничений у политики без политики куда больше, чем у любой другой. Всем же очевидно, что «как раньше» выходит все хуже и хуже. Перед выборами было много туманных текстов в федеральных изданиях — и что на выходе?

Наполеон за сто дней смог взять и потерять власть. В активе Владимира Путина — полпред Холманских да репрессии против столичных протестантов. Не наполеонвский размах и не наполеоновские планы.

Михаил Захаров
polit.ru