ВСЕЛЕННАЯ ЗВУКОВ
Второй музыкальный цикл стихотворений
Михаил ЮПП
CКВОЗЬ ПЕСНИ ШУБЕРТА
Меланхоличные повисли облака,
Грусть притаилась в глубине аллеи.
Насторожились чуткие олени,
Созвучья грёз плывут издалека.
Франц Шуберт у раскрытого рояля,
В руке том Гете и копьё карандаша.
Несётся романтичная душа
К прозрачности небесного Грааля.
И песни, песни, песни без конца
В сквозном развитии переплетений,
Оттенками играют настроений,
Пронизывая женские сердца.
Поэзия и музыка сплелись
Венком душистых полевых травинок,
Как будто рыцарской эпохи поединок
Ворвался в созерцательную жизнь.
Все радости и скорби бытия
Народы мира отражают в песне.
О, если б не подталкивали к бездне
Псевдопровидцы, сатанизму льстя,
То романтизм музыкальных фраз:
Предназначенье человечества возвысил,
И от звериной жадности очистил,
И жизнь Земли от разрушений спас!
Мир музыки в себе соединил
Природу человека и планеты.
Звучат оркестры, вторят им квартеты,
Путь к свету Вседержитель проторил.
Но... как-то странно Шуберта рука
Кому-то машет в глубине аллеи,
Где вдруг исчезли быстроногие олени,
Где меланхолия и облака...
ФЕРЕНЦ ЛИСТ; БУРЯ И НАТИСК
Бокал токайского и в золоте заката
"Венгерская рапсодия" звучит.
Нет, никакая высшая награда,
Художника не удовлетворит.
Достигнув в пианизме совершенства,
Но не избавившись от мятежа,
Нигде себе не находила места,
Великого художника душа.
А в парке пряным запахом лаванда
Невольно перехватывает взгляд.
С пристрастностью глядит на дуэлянта,
Всегда победоносная Жорж Санд.
Её глаза в его вливаясь душу,
Предполагают: он или Шопен.
Вопит нечистый: Я тебя разрушу!
Но шепчет ангел: Поднимись с колен...
И в этот миг спасительный закат
Последним поцелуем сжёг сомненья.
Венгерские мелодии звучат, –
Непревзойдённого венгерского значенья.
Ах, Ференц Лист, не стоит горевать,
Таких, как эта, будет в жизни много.
Художник должен преодолевать
Все обстоятельства во имя Бога.
Ах, Ференц Лист, мятущейся душе
Нигде нет места, ибо мысль титана
Цветёт бессмертником на огненной меже
Вселенского звучанья фортепьяно.
Твой путь художник пусть озолотит
Надзвёздными монетами просодия.
Ты слышишь ли, планета, как звучит,
Над миром лжи "Венгерская рапсодия"?!
КАРЛ МАРИЯ ФОН ВЕБЕР; ТРАНС И ПРЕДЧУВСТВИЕ
Все сегодня так же, как прежде,
Было-сплыло, быльем поросло.
Ах, душа! что ты липнешь к надежде,
Что ты прячешь себя в ремесло?..
Так я думал с восторгом и грустью,
В звуках нежной игры растворясь.
И душа, покоряясь искусству,
Над пространством судьбы вознеслась.
Сквозь застывший мечтательный север,
Запад к мудрой Германии звал.
Страстно Карл Мария фон Вебер
Душу музыкой грёз окрылял.
Мир земных философских понятий
Высшей правдой железных идей;
Нёс вселенский поток восприятий,
Совершенствуя взгляды людей.
Свет играл хрусталями мечтаний.
В них маэстро, впадая в транс,
Плыл на облаке нежных звучаний
Ремеслом виртуозным гордясь.
Миг предчувствий искры признанья
На пути к высшей правде сожгли.
Ах, как быстро цветы обожанья,
В серых будничных днях отцвели!
Надо ль, Карл Мария фон Вебер,
Мир мечтательных звуков искать?
В дымке почек серебряной вербы
Бог тебе даровал благодать.
Ведь сегодня так же, как прежде,
Душу музыкой грёз вознесло;
Отражённое в доброй надежде,
Мимолетных времён ремесло.
АЛЬБЕНИС, ИЛИ БЕЗГРАНИЧНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ МУЗЫКИ
Возможно ль музыку словами передать?
На практике выходит, что возможно.
Вот фортепьянные аккорды осторожно
Звучат, чтоб настроение создать.
Вот сердце всколыхнул призывный гул,
Вот подали в бокале терпкий херес.
Возможно ли, чтоб Исаак Альбенис
Ладью души вверх дном перевернул?
Ах, до чего же страстно вы, сеньор,
Аккордами мою смутили даму!
Игрой журчащих струн прорвали дамбу
И увели, резвясь, в интимный разговор.
Её я к вам привёл послушать сарсуэлы,
А вы огнём ей крылья обожгли.
О, музыка! ведь всё, что мы нашли,
Вечнозелёные похитили омелы.
Всё мимолётно, призрачно, но звук,
Сливаясь знойно с фортепьяно и гитарой,
Вошёл свободомыслящей гетерой,
Чтобы отвлечь от слишком жгучих мук.
Да, Исаак Альбенис, вы правы,
Когда сверхстрастные "Испанские напевы",
Не только чувствовали жаждущие девы,
Но так же их стареющие львы.
Возможно ль музыку словами передать?
Как видите, выходит, что возможно.
Поскольку истина звучаний непреложно,
Миры по-новому заставила звучать.
Альбенис в звуках музыкальных фраз
Проделал сверхгигантскую работу,
Чтоб подготовить к дальнему полёту
Таких, увы, несовершенных, нас...
МУЗЫКАЛЬНЫЙ КОСМОС ЭДВАРДА ГРИГА
Откуда приходят звучания
И кто их сплетенья постиг
В минуты земного венчания
С космическим именем – Григ?
По скалам и фьёрдам Норвегии
Пристрастно гадают года:
В какую галактику гении
С Пер Гюнтом ушли навсегда?
Вселенная сети развесила
Мерцаньем далёких миров.
О, как легендарно и весело,
Промчалась фортуна веков!
Промчалась по северной сказке,
Где Эдвард от скальдов узнал;
Земные мгновения в маске
Космических вечных начал.
Сплетения звуков и знаний
Незримо в сознанье вошли,
Чредой музыкальных блистаний
Святой скандинавской земли.
И ожили древние саги,
Венчая сказаньями миг.
Сквозь жизненные зигзаги
Промчался космический Григ.
Промчался, оставив земное
Ба тесной и скучной земле,
Где сердце стремилось в иное
Пространство созвучий во мгле.
Судьба, чересчур многолика,
Давно заблудилась впотьмах.
Но светлая музыка Грига,
Останется вечной в веках.
РИТУРНЕЛЬ ШОПЕНА
Фортепьянную Шопена ритурнель
Пробасил мне, пролетая, шмель.
И мгновенно в памяти моей
Всплыли эпизоды прежних дней:
Дачные постройки, лес, луга,
Разноцветной радуги дуга.
Фортепьянная Шопена акварель
И кружащий над костёлом шмель.
Где же это было, в чьих краях?
Может там, где солнце на крестах
Отражалось, где совсем без нот,
Ритурнель мне пробасил удод?
Жизнь манила в скрытые миры
Звуком шёлковой шопеновской игры,
К фортепьянным дальним берегам
Неподвластным новым временам.
Там остались детские мечты
В золоте янтарной красоты.
В прибалтийском бархате недель,
Где звучала сосен ритурнель.
Там впервые услыхал я зов –
Рифмами брачующихся слов.
И казалось сквозь прозрачность стен
Приходил блистательный Шопен.
Приходил и приближая даль,
Царственно садился за рояль.
До утра играл, играл, играл,
Будто в звуках душу обнажал.
Ну а после звуков всеблагих,
Зарождался первый детский стих.
И прозрачную Шопена ритурнель,
Прокурлыкал на прощанье журавель.
ВСЕЛЕННАЯ ЗВУКОВ ЯНА СИБЕЛИУСА
На часах без четверти девять,
Пробуждается мачтовый лес.
И плывёт "Туонельский лебедь"
В безграничном просторе небес.
Ян Сибелиус, тихо вздыхая,
Вспоминает заветный час.
Там волшебные звуки, порхая,
Превращаются в "Грустный вальс".
Там его золотые годы
С Калевалой душой сплелись.
И над обликом финской природы,
Обелиском любви вознеслись.
Облака заглянули в лесные,
Бесконечных озёр глаза.
Распластала крылья льняные,
Хризолитовая стрекоза.
Сосны шепчутся у излуки
С ветерком над быстрой рекой.
Ян Сибелиус ловит звуки,
Превращая их в "Край родной".
И всё тоньше, прозрачней, интимнее,
Умудрённый севером взгляд.
Покидая пространство зимнее,
Шоколадные гуси летят.
Всё прекрасное недолговечно,
Переменчивы звуки земли.
Музыкальные грёзы на плечи,
Серебром симфоний легли.
Ян Сибелиус в жизни мгновенной
Уловил звучанья высот.
В безграничных просторах Вселенной,
"Туонельский лебедь" плывёт.
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ПУТЬ БЕРЛИОЗА
Мне чуждо скрежетанье революции
На фоне блеска отдалённых звёзд.
Однако всё это во мгле коррупции,
Свёл воедино дерзкий Берлиоз.
Мир музыки, дряхлеющий в агонии,
Блудливый дом Бурбонов презирал,
Когда на крыльях
"Фантастической симфонии"
Гектор его к свободе увлекал.
Новатор, он, страдая одиночеством,
В контрастах западной культуры жил,
Спасаясь от невзгод
вселенским творчеством,
Которому до гробовой доски служил.
Любил Шекспира, Гёте и Бетховена,
Терпел нужду, предательство подруг.
Но верил: Богом слава уготовлена,
За ужас и кошмар житейских мук.
Хотя и слыл безбожником, но ближе
Вдруг оказался детский мир Христа.
Ведь совесть и в бунтующем Париже
Прошла сквозь огнь Неопалимого Куста.
А самый светлый миг воспоминаний:
Триумф концертов в Петербурге и Москве.
О, русский сладкий мёд рукоплесканий!
О, русский ландыш в бархатной траве!
Потом опять нужда с непониманием
На фоне блеска отдалённых звёзд.
Парит перед последним испытанием,
Над лживым миром дерзкий Берлиоз.
Нет, русский ландыш в мировых пожарах,
В гербаризированном виде не сгорел.
Маэстро на фанфарах и литаврах,
Триумф, вселенской музыкой, воспел!
СТРАСТИ ПО ДВОРЖАКУ
Над Прагой осеннего дождика
Плывут в никуда корабли.
"Славянские танцы" Дворжака
В славянскую даль увлекли.
В единство славянского быта,
Которого нынче-то нет.
У старого дремлет корыта,
Лукавый и хитрый сосед.
А сам Антонин на дрожках
Умчал в неизвестную даль.
Застряла надолго в окошках,
Махая платочком печаль.
Ну так, несомненно, народный,
В "Наследниках Белой Горы".
Стоит под дождём безработный,
Над ним проплывают миры.
И голос в "Моравских дуэтах"
Славянскую душу пронзил.
А Дворжак в роскошных штиблетах,
В Америку укатил...
Ведь Слава подруга Везенью
И в частностях крайне скупа.
По-щучьему что ли веленью,
Надели венки черепа?..
Нy Прага, ну дрожки, ну дождик,
А дальше-то, дальше-то что?
Славянство, милейший мой Дворжак,
Сегодня совсем уж не то.
Выходит, что славные звуки
Пройдя сквозь единство славян,
Спешат превратиться от скуки
В поп-музыку обезьян...