НЕУЖЕЛ� МЫ ДЕЙСТВ�ТЕЛЬНО ХОТ�М ОСВОБОД�ТЬ ЕВРОПУ ОТ ТРУЖЕН�Ц СЕКС-�НДУСТР��?

Людям, считающим проституцию божьей карой, очень удобно игнорировать тот факт, что работницы секс-индустрии занимаются своим ремеслом отнюдь не в вакууме

«За Европу, свободную от проституции» — такой призыв мы услышали от Европейского женского лобби (European Women's Lobby), коалиции 200 неправительственных организаций, защищающих права женщин, чьи представители на прошлой неделе собрались в Европарламенте, дав тем самым старт своей пропагандистской кампании. Что ж, проект, направленный на построение нового мира, где секс больше не является товаром, а удовольствие от интимных отношений получают оба партнера, выглядит весьма похвальной феминистской инициативой. Однако мы вынуждены жить в тех условиях, которые на данный момент существуют, а капитализм 21 века мало приспособлен для создания подобного рода утопии, ведь экономические и социальные права женщин до сих пор остаются сильно ограниченными. Поэтому простите меня за грубость, но, с моей точки зрения, активисты Европейского женского лобби могут с таким же успехом требовать освобождения Европы от женских половых органов.

На своей конференции лоббисты также рассмотрели политику, которую проводят в данной области власти Швеции и Нидерландов. Хотя вышеуказанные общества и не свободны от секс-индустрии, они представляют собой две широко признанные модели, позволяющие снизить уровни насилия и эксплуатации, которым подвергаются женщины, оказывающие услуги интимного характера. В 1999 году Швеция стала первой страной в мире, объявившей преступлением покупку, а не продажу сексуальных услуг. Голландцы выбрали совершенно другой подход – вот уже более десяти лет проституция в Нидерландах является легальным видом деятельности и регулируется государством. Раскол между сторонниками двух упомянутых моделей сегодня наблюдается в Шотландии. На этой неделе заканчиваются консультации в парламенте, посвященные формированию новой политики в области проституции. Мнения разделились – одни поддерживают полное неприятие уличной проституции, характерное для представителей Глазго, а другие выступают за лицензированное предложение интимных услуг в саунах и специальных зонах, принятое в Эдинбурге.

Беда заключается в том, что дискуссия отнюдь не свободна от моральных аспектов, а в этом смысле взгляды на проституцию раскалывают ряды феминистов на две группы. В первую из них входят так называемые «спасители», для которых желание женщины заработать не может служить оправданием для согласия мириться с такими проблемами, как эксплуатация, насилие и распространение наркотической зависимости. С другой стороны, есть люди, считающие секс-индустрию неизбежным злом и даже осмеливающиеся предположить, что в периоды экономических кризисов многие представительницы рабочего класса ощущают себя всего в двух шагах от занятия древнейшей профессией.

Опыт самих жриц любви может быть весьма поучительным при анализе достоинств и недостатков двух моделей. Применение суровых мер против клиентов заставляет проституток работать «в тени», вне зоны защиты со стороны закона. Легализация приводит к появлению двухуровневой системы. Девушек, работающих вне зон терпимости, поджидают те же опасности, с которыми они сталкивались раньше. Женщины, предлагающие свои услуги легально, в меньшей степени способны контролировать условия своего труда и платят более высокие налоги, а государство, образно выражаясь, берет на себя роль их сутенера. Об этом говорят сами жрицы любви, однако к ним мало кто прислушивается, возможно, потому, что их мнение не всегда совпадает с точкой зрения тех, кто заявляет о защите их прав и интересов.

Между тем, фактическую информацию получить крайне трудно. �сследования в данной области страдают ограниченностью, их результаты выглядят неубедительными, а методы сомнительными, ведь данные подчас вырывают из контекста и подгоняют под те или иные выводы. Часто цитируемая статистика Министерства внутренних дел, которое утверждает, что более 50% проституток подвергаются изнасилованию или серьезным нападениям сексуального характера, на самом деле взята из результатов всего двух небольших опросов среди жриц любви, работающих на улице. Такая ограниченная выборка, конечно, не делает само явление менее ужасным, однако применять эти данные ко всем женщинам, вовлеченным в британскую секс-индустрию, следует с большой осторожностью.

�так, кого же мы имеем в виду, когда говорим о труженицах сексуального фронта? Освободить Европу от проституции, в конце концов, означает очистить ее от проституток. В коллективном сознании существуют два абсолютно полярных образа жрицы любви – высокообразованная, подкованная в экономике красотка и молодая уроженка Восточной Европы, лишенная паспорта, которую обманом заманили в бордель и удерживают там силой. В какой-то мере оба из них представляют фантазии, существующие в воображении людей, не имеющих ничего общего с секс-индустрией. Они почему-то не принимают в расчет тех представительниц прекрасного пола, которые просто хотят защиты от эксплуатации, но не желают, чтобы их профессию рассматривали, как болезнь, которую необходимо стереть с лица земли, дабы положить конец угнетению женщин. Жалость часто идет рука об руку с презрением.

Людям, считающим проституцию божьей карой, очень удобно игнорировать тот факт, что работницы секс-индустрии занимаются своим ремеслом отнюдь не в вакууме. Предложение не может существовать в отрыве от спроса. Нужно признать, что многие мужчины пользуются услугами жриц любви, даже те из них, которых мы любим, уважаем и с которыми готовы лечь в постель. Неудивительно, что, как показали результаты опроса, проведенного социологической компанией Ipsos Mori в 2008 году, готовность мириться с существованием предложения и спроса на сексуальные услуги резко упала, когда люди задумались о возможности присутствия своих родственников в группе покупателей или продавцов услуг интимного характера.

С моей точки зрения, если человек задается вопросом о том, является ли цель превращения Европы в территорию, свободную от проституции, достижимой, даже желаемой, не следует автоматически относить его к лагерю сторонников свободы воли или непритязательных прагматиков. На самом деле, обе стороны не знают, что случится – отомрут ли без экономического императива спрос и предложение сами по себе, или феномен продолжит свое существование, хотя с появлением у женщин экономических прав ставки, несомненно, возрастут, а секс станет более безопасным.

Конечно, у нас есть альтернатива, однако она требует дальновидности. Авторы опубликованного в июле нынешнего года доклада Глобальной комиссии по В�Ч и праву (Global Commission on HIV and the Law) при ООН рекомендовали странам исключить из числа уголовно наказуемых деяний все виды половых актов взрослых, осуществляемых по взаимному согласию, включая однополые связи и добровольное предложение услуг сексуального характера за плату. В документе особо говорится о том, что данные рекомендации касаются и шведской модели, ведь, согласно заключению его авторов, отнесение платы за секс к числу преступлений, на самом деле, ухудшило условия труда проституток, работающих в этой стране. Новая Зеландия, например, с 2003 года живет в условиях декриминализации данного явления – а понятие «декриминализация» сильно отличается от понятия «легализация. В результате повысилась безопасность, исчезла сегрегация, связанная с существованием зон терпимости, а уровень проституции не увеличился.

В Брюсселе активисты Европейского женского лобби охарактеризовали проституцию как «форму насилия, препятствие на пути к равенству полов, явление, унижающее человеческое достоинство и нарушающее права человека». Очень многие женщины, без сомнения, готовы подписаться под этим. Однако ситуация не изменится, если не признать того, что с экономической точки занятие проституцией представляет собой наилучший выбор для некоторых представительниц прекрасного пола.

Либби БРУКС (Libby Brooks)
The Guardian, Великобритания
http://rus.ruvr.ru