КАЛЕЙДОСКОП. Короткие зарисовки

Виктор Бердник


ВОЗЛЮБ� ВРАГА СВОЕГО

Воспринимать наличие сильных соперников следует, прежде всего, как индикатор собственных успехов. � достойного неприятеля иметь гораздо полезнее, чем сомнительного союзника. А если задуматься о злопыхателях, то становится очевидным, что интересуются те ненавистным им человеком, потому что испытывают непреодолимую скуку к себе. Ну и как после этого не любить врагов?

В�РТУОЗ

Владислава природа не обидела. Наделила мужской красотой, а главное, неординарным музыкальным слухом. Закончил Владислав школу Столярского по классу альта, но вот настоящим исполнителем классической музыки ему стать так и не пришлось. Ну, не всем же выпускники этого заведения уготована карьера известного скрипача или, тем более, очень известного. После службы в армии обстоятельства привели Владислава в ресторанный оркестр. Там и лабал успешно. � ещё выступал как солист, чутко улавливая вкусы избалованной одесской публики. На высоком статном брюнете, с приятным баритоном пристрастный взгляд состоятельные и уже немолодые дамы останавливали часто... �м, годившимся Владиславу чуть ли не в матери, он уделял всегда самое пристальное внимание. Не без корысти профессионального Альфонса, но к полному восторгу томящихся матрон. Ведь мужчина всегда узнает себе цену, задумавшись об интересе женщины, положившей на него глаз.
Человеческая душа — не скрипка и на её струнах не сыграть без вдохновения.

МУЖЕНЕНАВ�СТН�ЦА

Лана с мужчинами держится вызывающе. Особенно, с папиными ровесниками — людьми много старше её. Она с ними иронично-снисходительна и словно старается показать, что те глубоко заблуждаются по поводу собственного жизненного статуса. Лана амбициозна, учится в колледже на медсестру и в свои двадцать два года продолжает жить. дома. Бойфренда у неё нет. � просто друга тоже. Никого. На любого парня, пытающегося завести с ней знакомство, не говоря уже, закрутить роман, она смотрит глазами матери — женщины, муж которой бросил жену и дочь, сбежав к молодой бабе. С отцом Лана видится редко, хоть и живут они в Бруклине почти по соседству. Тот не забыл о существовании дочери и время от времени звонит на её мобильный телефон. �ногда они встречаются и Лана скептически смотрит на уже не первой свежести лысоватого мужика с доисторическими замашками советского плейбоя. Её безумно раздражают его европейские туфельки с длинными загнутыми носами, какие-то модные маечки, подсмыканные бобочки и вообще, весь его молодёжный гардеробчик, наверняка купленный на распродажах в недорогих магазинах. Лана уже привыкла к его напускной значительности, за которой сквозит полная безалаберность, и не обращает внимание на его приевшиеся, бесконечные понты, дешёвые как китайский ширпотреб. А каким жадным взглядом тот пожирает девчонок её возраста, забывая о присутствии уже взрослой дочери. В такие моменты Лану всегда передёргивает от выражения его глаз — сальных и похотливо омерзительных. Она обращается к нему по имени, потому что у Ланы не поворачивается язык назвать подобного человека папой.
— � это мой отец? — с отвращением думает про себя Лана, — Боже мой, какое ничтожество. Наверное, мама права, они все такие.
В своей душе стоит покопаться, хотя уже потому, чтобы на минуту ужаснуться...

НЕУДАЧН�К

�зя перебрался в Лос-Анджелес из Кишинёва не так уж и давно, однако успел здесь прогореть дважды. Первый раз, соблазнившись щедрыми посулами банка, обещавшего золотые горы от вложения в совместные фонды. Второй — купив квартиру, с целью её дальнейшей перепродажи. Оба с виду надёжных предприятия постигла неудача, хоть те и выглядели беспроигрышными. Да и как он мог усомниться в успехе, когда народ вокруг уже вовсю суетился? Того и гляди проворонишь свой шанс. � невдомёк было �зе, что красота таблетки вовсе не повод, чтобы, не раздумывая, проглотить её...
Дважды он вбухал все сбережения и дважды остался ни с чем. Дважды выбрал способ, как срубить лёгких деньжат и дважды ошибся. Не получилось из �зи “гешефтмахера”. Как, впрочем, и из многих других американских граждан, возомнивших себя инвесторами. Увы. Не вышло из него ни биржевого игрока, ни спекулянта недвижимостью. В первый раз стоимость акций упала на самое дно финансовой бездны и превратила, какой-никакой, капитал в труху. Во второй — раздутый пузырь цен на жильё с треском лопнул и квартира, как будущий источник наживы подешевела до катастрофического уровня. Её теперь выгодней просто кинуть, чем платить ипотеку.
— Все потеряли, — глубокомысленно мусолит печальный факт �зя с такими же как сам друзьями по несчастью, — не я один.
— Да, — соглашаются те сокрушённо, — экономика в полной жопе...
Выбор полезен только для того, кто знает, как им распорядиться. Для стада баранов, оказавшихся на краю пропасти, риск свалиться вниз — выбор их пастуха. А выбор баранов — быть в стаде.

КЛУБ ВЯЗАН�Я

Клуб вязания. �менно так иронично называют свои еженедельные посиделки подруги Эльвира и Наташечка. Они обе — американские гражданки русского происхождения, проживающие в Южной Калифорнии. Обоим под пятьдесят. Одна вдова, другая разведенка. Наташечка обитает в Сан-Диего, Эльвира обосновалась в его окрестностях, в Фоллбруке — в небольшом тихом и сонном городишке, известном как авокадная столица мира. Однако развлекаются приятельницы при встрече не с помощью крючка и вязальных спиц. К ним обе женщины имеют самое косвенное отношение и если, что-то их и заботит в одинаковой степени, то отнюдь не высоты мастерства традиционного рукоделия домохозяек. Ни Наташечка, ни Эльвира не воспринимают вязание серьёзно, усматривая в монотонных играх с клубком — не более, чем средство машинально занять пальцы во время длинных и ставших уже давно откровенных разговоров. Беседуют они о знакомых мужчинах. А ещё делятся впечатлениями о времени проведённом в другом клубе, где вместе бывают субботними вечерами. Там всегда хватает подобных им женщин — немолодых и одиноких, жаждущих завязать с кем-нибудь близкие отношения. � уж конечно, милых и готовых на контакт дам, в тот клуб приходят намного больше, чем потенциальных ухажёров — их ровесников. Вернее, тех почти нет. Ведь сегодня пятидесятилетних кавалеров привлекают сорокалетние красотки, а то и барышни помоложе. Эльвира и Наташечка отправляются вместе в скучный клуб знакомств, где никто толком не пьёт, не флиртует и не веселится. Приезжают туда каждый раз с воодушевлением, танцуют под музыку времён их юности и возвращаются домой разочарованные, переключившись в дороге на обыденные, рутинные проблемы и стараясь отогнать грустные мысли.
Вера — это ещё сладкая надежда, неверие — это уже горький опыт.

ПОТОМОК АСКЛЕП�Я

В Америке от пациента не скрывают диагноз. Даже самый страшный, звучащий как смертный приговор. Говорят о болезни как есть, не пугая, но и не успокаивая. � о прогнозах объявляют невозмутимо, словно речь идёт о постороннем дяде или тёте, а не о потерявшем почву под ногами человеке, который сидит рядом и слушает неутешительный вердикт. � всё-таки иной доктор скажет неутешительную правду только близким, тем самым даруя безнадёжно больному надежду на мифическое выздоровление, в которое сам уже не верит. Он просто продолжает лечить, вопреки всем прогнозам.
Ложь — это последний акт сострадания врача.

ОТЕЦ

Мой близкий товарищ, с которым меня связывают двадцать лет знакомства, позвонил из Чикаго с печальным известием, что скончался его отец. � ещё поделился тем, что мать после похорон открыла семейную тайну. Как оказалось, отец был ему не родной и младший брат — единоутробный.
— Я не то чтобы в шоке, но… — признался мой товарищ, затрудняясь подобрать верные слова своему состоянию. Говорил он спокойно, как может невозмутимо рассуждать зрелый мужчина, никого не порицая, но пытаясь осмыслить факт, имеющий теперь для него значение, несоизмеримое с настоящей утратой.
— Зачем ей было нужно мне всё рассказать? Не понимаю. Во имя чего? — он тяжело вздохнул в трубку и в его голосе, помимо горечи от потери близкого человека, прозвучало недоумение, — �сполнила последнюю волю усопшего? Она плачет и отмалчивается...
К матери мой товарищ был привязан не настолько сильно, как к отцу, и неожиданное открытие его, конечно же, потрясло до глубины души. Своих детей у него нет, хотя ему уже далеко за сорок. Он почему-то всегда считал, что не сможет быть для собственного ребёнка таким же кумиром, каким в своё время стал для него его отец.
Правда — это неукротимое пламя, а огонь не только греет, но и может сильно обжечь.

БОЛ�Т ДУША ЗА ГОНДУРАС...

Лев Давидович и Евсей Генрихович или Лёвик и Евсеич, как они называют друг друга — моложавые пенсионеры, которые в Америке ведут вполне активный образ жизни. Водят машины, ходят в бассейн, два раза в неделю играют в преферанс, но самое главное, они активны социально. Оба смотрят программы русского телевидения и оба читают русскую прессу от корки до корки. Российская действительность их волнует, пожалуй больше, чем американская. � до демократии на оставленной Родине им есть дело. � до внешней политики, и до всего остального тоже. Спорят о российских реалиях до хрипоты, собираясь вместе по субботам за рюмкой водки.
Хорошо размышлять о молоке, сбежавшем на чьей-то плите.

ПУТЬ К СЧАСТЬЮ

Юлик — талантливый программист эмигрировал в Америку двадцать лет назад. Давно мечтал перебраться за океан, уверенный что только там сможет устроить жизнь, как того желает. Долго ходил в отказниках, пока, наконец, в середине восьмидесятых, после очередной подачи документов в ОВ�Р, не пришло долгожданное разрешение на отъезд.
Устроился он в Америке неплохо, но особенно преуспел в последние годы. Основал собственную компьютерную компанию, обзавёлся шикарным особняком в горах, дорогими машинами для себя и для жены… Как вдруг разразился кризис и посыпались проблемы, с методичностью падения камней домино — одно за одним, неумолимо повалив прежде стройный ряд достижений. Компания стала терять клиентов, пока окончательно не разорилась. � пошло-поехало... Долги, кредиторы, банкротство. Не выдержав всех потрясений, Юлик покончил собой, выбросившись из окна своего дома, который был нерушимым символом его успеха. Отвёз ребёнка в школу, выкурил сигарету и сиганул головой вниз с балкона на втором этаже.
Блажен не тот, кто думает, что нашёл путь к счастью, а тот, кого не погубила эта дорога.

В Ц�РКЕ

Цирк и детство понятия почти неразлучные. Каждый хотя бы раз в жизни слышал фанфары парада-алле и с замиранием сердца ждал начало увлекательного представления. О, цирк! Этот неповторимый дух манежа — запах свежих опилок, смешанный с запахом навоза, обитые малиновым бархатом сиденья зрительного зала и, конечно же, непередаваемый восторг от атмосферы удивительного праздника. Она сохранилась в моей душе, хоть уже давно меня не забавляют репризы клоунов, ловкость акробатов и волшебство фокусников. Стёрлись из памяти дрессированные озорные обезьяны в манишках, грустный слон с бантиком на хвосте и огрызающиеся тигры, не желающие прыгать через огненный обруч. Я забыл программу цирка моего детства и лишь навсегда запомнил выступление лилипутов. Как сейчас вижу на арене взрослых людей ростом с меня — семилетнего пацана, с изумлением взирающего на таких же, как отец и мать, мужчин и женщин, только миниатюрных. Прошло много лет, пока я понял то, что не дано осознать ребёнку.
�з всех способов заработка на жизнь — самый трагичный это заработок на собственной физической патологии.

ПОПУТЧ�ЦЫ

Когда-то мне, курсанту Одесского мореходного училища, приходилось проходить производственную практику в �льичёвском порту. Добирался я туда на рейсовом автобусе, отправляющемся от автостанции «Привоз». На первый рейс народу обычно собиралось негусто, и довольно скоро примелькались постоянные пассажиры, с которыми я уже чуть ли не здоровался каждое утро. Занимали меня эти люди крайне мало, кроме двух попутчиц — женщин лет под сорок. � хоть сидели те порознь, я чувствовал, как что-то общее вызывало разницу в их поведении. Одна — раздражительная презлющая баба, способная запросто, на чём свет стоит обнести всех пассажиров, другая её ровесница — томная пышка, с застывшей на губах умиротворённой улыбкой. Первая — готовая сорваться и завестись от любой мелочи, и вторая — равнодушная абсолютно ко всему на свете. Обе хорошо одетые и обе в соку — настоящие одесские мамки... Наверное, причины противоположного душевного состояния женщин могли иметь разную природу, но тогда мне показалась, что она у них явно одна. Ведь как не крути, а настроение дамы часто зависит от того как она провела ночь.
Busy pussy — peace of mind...

Лос-Анджелес, 2012

Публикация подготовлена Семёном Каминским.