В БАГДАДЕ НЕСПОКОЙНО

На днях исполняется 10 лет с начала второй Войны в Персидском заливе, и это дает нам повод снова обратить внимание на �рак, ситуация в котором освещается израильскими СМ� весьма скудно

На первый взгляд, причина такого невнимания уважительная — в отличие от саддамовских времен, на данный момент отсюда не исходит военная угроза. Тем не менее, �рак остается ключевым государством нашего региона, и от происходящего здесь во многом зависит реальность в соседних странах, точно так же, как и события в них оказывают непосредственное влияние на обстановку в �раке.

Как и многие государства Ближнего Востока, �рак в его нынешних границах является искусственным образованием, созданным в свое время британцами в рамках их колониальной политики. Следствием этой искусственности стало наличие в стране крупных меньшинств, противоречия между которыми в последние месяцы снова обострились, еще более приблизив �рак к масштабной гражданской войне и возможному распаду. Согласно большинству оценок, шииты составляют 60%-65% населения страны, в то время как подавляющее большинство остальных граждан принадлежат к суннитской общине. Согласно этим же данным, половина суннитов — курды. Сами арабы-сунниты часто оспаривают эти подсчеты. Тем не менее, компактно проживающие в основном на юге и в центре �рака шииты составляют большинство, и это неоспоримый факт. С другой стороны, позиции курдского и арабско-суннитского меньшинств усиливает то, что зоны их проживания тоже в основном компактны (курды — север, северо-восток; арабы-сунниты — центр и запад страны).

В декабре 2011 года был завершен вывод американских войск из �рака, а уже в феврале 2012 года в стране усилился политический кризис, после того как крупнейшая среди представленных в парламенте суннитских партий, "�ракия", объявила, что бойкотирует его деятельность в знак протеста против "антисуннитской политики" шиитского премьера Нури аль-Малики. Вскоре после этого власти отдали приказ об аресте вице-премьера, суннита Тарека аль-Хашеми, обвиненного в организации терактов и многочисленных политических убийств. Спасло аль-Хашеми только своевременное бегство в �ракский Курдистан, а затем в Турцию. Осенью минувшего года он был заочно признан виновным в ряде тяжелейших преступлений и приговорен к казни через повешение, оказавшись, таким образом, в одном ряду с покойным Саддамом Хусейном. Сам аль-Хашеми отрицает все обвинения и называет проявляемое к нему отношение политическим преследованием, являющимся частью широкомасштабного плана по ущемлению прав суннитской общины.

В среде суннитов в целом ситуация видится в похожем ключе, и это при том что их ряды далеко не едины. Кроме традиционного для арабского общества кланового разделения, среди них сильно противостояние между сторонниками исламистов, более светскими движениями и теми, кто в той или иной степени состоит на службе у центральной власти. В последнем случае речь идет о милициях, которые в свое время не без помощи серьезных финансовых вливаний были "умиротворены" американцами, и члены которых продолжают получать от центрального правительства плату за свою относительную лояльность. Как бы там ни было, влияние исламистов среди суннитов велико, и это на их совести большинство практически непрекращающихся терактов, направленных, как правило, против шиитского населения.

После ухода американцев Нури аль-Малики, всегда считавшийся проиранским политиком, стал еще больше склоняться в сторону Тегерана. Серьезные проблемы с поддержкой в собственной общине, противостояние с поддерживаемыми Саудовской Аравией суннитами и курдами, создавшими государство в государстве, заставляют премьера искать оп
ору, и никого более естественного в этом плане, чем �ран, поблизости не наблюдается.
В декабре 2012 года обстановка в суннитских районах �рака резко накалилась. Особенно это проявилось в относительно малонаселенной (менее 1,5 млн из примерно 33 млн жителей страны), зато самой большой провинции страны — Анбар. В отличие от обычных для �рака террористических реалий, ситуация здесь гораздо больше напоминает уже ставшие классическими протестные события "арабской весны". А практика показала, что в случае недостижения результатов такого рода протесты склонны перерастать в нечто большее. Безусловно, мощнейшим катализатором борьбы суннитской общины стала борьба, а главное — успехи их собратьев по вере в Сирии. Корреляция между происходящим в двух соседних странах тем более сильна в свете того, что районы проживания иракских суннитов прилегают к сирийской границе.

Формально аль-Малики придерживается в сирийском конфликте нейтральной позиции, хотя проасадовская направленность его политики уже давно ни для кого не являлась секретом. Принадлежность к шиитской общине и близость с �раном, для которого Асад вообще важнейший союзник, являются отличными объяснениями этого факта. Тем не менее, во избежание полного разрыва с остальным арабским миром (особенно со странами Персидского залива) и возмущения собственной суннитской общины от открытой поддержки дамасского режима он до сих пор воздерживался. Еще одним фактором, мешающим оказывать помощь Асаду, является география — вдоль границы с Сирией проживают сунниты и курды, а не шииты. Ну и, конечно же, нельзя забывать о США, чье слово в Багдаде еще кое-что значит. Однако ни арабские страны, ни американцы, ни турки не смогли заставить аль-Малики запретить пролет над �раком иранских транспортных самолетов, продолжающих постоянно совершать рейсы в Сирию. Так как морской и наземный пути в Сирию из �рана крайне проблематичны из-за их протяженности и международных санкций, именно воздушный мост с Тегераном через �рак является для Асада важнейшей "дорогой жизни".

В последние недели количество обвинений со стороны сирийских повстанцев в адрес иракских властей и силовиков резко возросло. Как утверждаются, �рак по мере сил пытается помогать сторонникам Асада, чье положение в районе иракской границы особенно плачевно. �ногда это выражается в закрытии местных КПП, иногда в прямых обстрелах повстанцев, а иногда в оказании медицинской помощи лоялистам. Связанным с медицинской помощью оказался резонансный инцидент, произошедший на прошлой неделе вблизи границы на иракской территории. Около 50 сирийских солдат и госслужащих, которых на пути обратно в Сирию после лечения сопровождали 9 иракских солдат, были расстреляны напавшими боевиками. Вначале считалось, что это сделали перешедшие границу сирийские повстанцы, однако затем ответственность на себя взяло "иракское отделение" "Аль-Каиды". Но, по большому счету, разницы здесь нет. Ряд группировок повстанцев, особенно действующих на востоке Сирии, относятся к исламистским движениям, близким к "Аль-Каиде", а немалое их число составляют как раз сунниты-добровольцы из �рака. Границы между странами фактически открыты, что благоприятствует переходу добровольцев из одной страны в другую и контрабанде оружия.

�менно поэтому усиление позиций повстанцев в Сирии, а тем более их потенциальная победа в гражданской войне, являются для официального Багдада кошмарным сном. В этом случае вполне может образоваться единое суннитское пространство, и противники шиитов получат не только надежный тыл, но и потенциальную подпитку многочисленными боевиками, набравшимися богатого опыта, которые массой потекут уже в обратном направлении. Еще одним дестабилизирующим фактором являются многочисленные беженцы из Сирии, оседающие как раз в суннитских районах. На данный момент их число превысило 350 тысяч…

Не случайно на фоне всего этого в конце февраля иракского премьера наконец-то прорвало. Его резкое и необычно откровенное заявление не только показывает, кого он фактически поддерживает, но и прекрасно иллюстрирует ту отчаянную ситуацию, в которой находится его правительство, да и весь �рак вообще. По словам аль-Малики, если победу в Сирии одержат повстанцы, в �раке и Ливане вспыхнет межобщинная гражданская война, а многие их города превратятся в оплоты "Аль-Каиды". Надо отметить, что такой сценарий довольно реален, тем более что в окончательной победе сирийских повстанцев не сомневается практически никто. Когда она произойдет, через несколько месяцев или через год и несколько месяцев, не столь уж важно. � в том, и в другом случае речь идет о близкой перспективе.

Далеко не гладкие отношения у Багдада и с �ракским Курдистаном. Еще в 2007 году, согласно обещанию иракских властей, на ряде территорий, находящихся южнее �ракского Курдистана в его нынешних формальных границах, но в рамках границ Курдистана исторического, должен был пройти референдум об их принадлежности. �менно здесь в результате проводившейся Саддамом Хусейном так называемой "арабизации" (этнических чисток курдов и переселению сюда арабов) существенно изменился демографический баланс. После второй Войны в Персидском заливе был достигнут договор, согласно которому депортированных курдов вернут, большую часть вселившихся туда арабов переселят с соответствующими компенсациями, а уже после этого пройдет референдум. В значительной степени эти богатые нефтью территории с центром в городе Киркук и так контролируются курдами. Однако курдам очень важно их формальное вхождение в состав �ракского Курдистана. В этом случае данные территории потеряют статус спорных, и попытки Багдада вернуть их под свой контроль полностью лишатся фундамента. Это станет особенно важно, если курды решат образовать собственное государство, на что у них есть формальное право даже согласно иракской конституции. В этом случае им необходима максимальная легитимация своих исторических границ, чего, без обещанного референдума, никак не произойдет. Судьба Киркука, являющегося не только курдским историческим центром, но и одним из самых нефтеносных районов мира, остается ключевой проблемой иракской политики, и как ее в Багдаде намерены решать, пока неясно. Что касается курдской проблемы в целом, то нынешние бурные события диктуют свое и здесь: фактическое теснейшее сближение Сирийского и �ракского Курдистанов уже налицо, а там не за горами может оказаться и сближение формальное. Ну а этот процесс, безусловно, отразится на будущем всего �рака.


Давид ШАРП, "Новости недели" — "Континент"