ОСОБЕННОСТИ БЫТОВАНИЯ ВЕРЫ
Илья АБЕЛЬ
Понятно, что тема веры и деликатная и щепетильная одновременно. Но она есть, при этом, в бытовых моментах нашей жизни. Поэтому и есть необходимость о ней поговорить.
Для начала сценка, свидетелем которой являлся лично.
Врач-терапевт прослушивает с помощью стетоскопа больного, лежащего на кушетке. И, между делом, приговаривает: «В Господа нашего Иисуса Христа веруете?». Престарелый мужчина, привыкший отвечать на любой вопрос доктора четко и точно, растерялся. Не знал, что ему сказать в данном случае.
Спрашиваю у заведующего отделением, имела ли право врач выяснять вероисповедание больного в стенах лечебного заведения (а ведь именно об этом, по сути, шла речь в ее вопросе.) Мне утвердительно сообщают: не должна ни при каких обстоятельствах, поскольку больница есть светское учреждение (есть, конечно, религиозные медучреждения, например, православные аптеки, но в данном случае больница именно городская и к религии не имеет никакого отношения.)
Так-то оно так, но не совсем.
В некоторых больницах Москвы обустроены небольшие молельные залы для верующих, но только одной, так сказать, титульной конфессии.
Запретить подобную инициативу пациентов нельзя. Но и устраивать подобие алтарей в холлах лечебных организаций формально никто не рекомендовал. Во всяком случае, официально.
Получается на практике по формуле горбачевской перестройки: не запрещено то, что разрешено.
Понятно, что для людей, оказавшихся в больничной палате, вера становится очевидным и сильным подспорьем. Но ведь и для всех без исключения, то есть вне зависимости от вероисповедания, а выходит, что именно в связи с ним. То есть, отдельно.
Вот в школах чуть ли не первых лет обучения детей распределяют по классам по тому, какую форму религиозного образования они выберут. Что, как очевидно, имеет свои плюсы и минусы.
Так и в больницах проводится разделение пациентов по вероисповеданию, раз одним предоставляется возможность отправлять религиозные обряды, а другим — нет. Хорошо, что тут, к счастью, не дошло до разделения пациентов по вероисповеданию на разные палаты. Думаю, что до этого вообще никогда не дойдет, потому что ума и понимания хватит, что подобно нельзя делать ни при каких обстоятельствах. Но все же некоторое неравноправие в вопросах веры при пребывании граждан РФ в медучреждениях в некотором смысле все же наблюдается, что не есть норма. Не должно быть норме, если следовать Конституции России, которая декларирует светский характер федерального устройства и равенство всех религий народов РФ между собой.
Ясно, опять же, что небольшие церкви рядом с хосписами, существуют уже не столько для религиозных, сколько для ритуальных целей. И их наличие необходимо по печальным обстоятельствам, которые не стоит дополнительно объяснять.
К тому же, повторю, речь изначально идет об уважении любой религии, о признании каждого гражданина РФ следовать той вере, которую он считает для себя единственно приемлемой. В том числе, и отдавая ей душевную дань в стенах больницы.
Но ровно настолько, насколько это не мешает другим, оказавшимся там же в подобном же положении.
К слову можно привести давнюю историю. В палате, рассчитанной на двух человек, уплотнились настолько, что поставили впритык друг к другу четыре кровати. На них лежат женщины, ожидающие полостной операции со дня на день.
Одна из них слушает с утра и до позднего вечера баптистские проповеди, записанные на кассеты.
Если бы она внимала им через наушники, то и разговора бы не было никакого, претензий в ее адрес не могло бы возникнуть по определению. Но она ставила громкость на полную мощность, так что монотонные слова проповедника ясно звучали в коридоре на всем этаже.
Запретить прослушивание религиозных текстов посчитали врачи неудобным, соседки попросить сделать звук потише так и не решились, постеснялись — не музыка ведь и не футбол, как это традиционно звучит в палатах, где лежат мужчины.
Хотя данная просьба оказалась бы вполне закономерной и вполне вежливой, ведь никто не отрицает, что слово веры — лечит. Но тот, кто рядом, в данный момент мог размышлять о чем-то своем.
И потому получается, что дело тут было не в личном прослушивании рассказа о боге, а о пропаганде одного из путей к нему. А на практике — о рекламе одного из направлений христианского вероучения, что вряд ли допустимо с этической, религиозной и житейской точек зрения. Как бы ни декларировалось уважительное отношение к частному проявлению веры, индивидуального религиозного чувства.
Понятно, что все, что касается столь высоких и по-своему интимных материй, требует колоссальной мудрости при рассмотрении ситуаций, подобных тому, что описано здесь. Чтобы никого не обидеть.
Именно никого. И чтобы каждый мог проявить себе в вере самодостаточно и не в ущерб подобным чувствам другого. Но как раз последнее не всегда соблюдается в должной мере. И не столь разумно и последовательно, как того хотелось бы. По-человечески.