СКВОЗЬ ДЕЛО НАВАЛЬНОГО
Многие акции в современной общественной жизни вызывают недоумение в связи с откровенной топорностью исполнения. Она заставляет задуматься о том, как максимально точно интерпретировать происходящее и построить прогноз. Преимущественно на материале «Дела «Кировлеса»» мы побеседовали об этом с политологом, юристом и публицистом Владимиром Пастуховым.
— Что становится понятно из процесса над Навальным?
— Из этого процесса становится понятно достаточно многое:
1) что Кремль предпочтет югославский сценарий перестройке;
2) что он не блефует, а готов зачищать оппозицию как горный аул;
3) что его нисколько не волнует, как он выглядит — кому плохо пахнет, может отвернуться;
4) что его не остановит перспектива шантажировать мир ядерным оружием как Северная Корея, если дело дойдет до крайней точки;
5) что салонная стадия пройдена, больше политикой заниматься между пастой и профитролями в тусовочном ресторане не получится.
— Какие юридические и политические техники используются?
— Используется техника «юридической инсталляции». Ее особенность в том, что реальность здесь не причина, а повод. Не нужно даже намека на преступление, преступление теперь создается из любого поступка как Ева из ребра Адама. Нужно взять любое ребро и подвесить за него человека. Как я уже писал, в этой технике три элемента: замена презумпции невиновности презумпцией виновности, оговор и юридический подлог — когда ранее законные действия объявляются задним числом незаконными. Это в принципе технологии не юридические, а художественные. К праву не имеющие никакого отношения. Само правосудие становится лишь частью пропаганды.
Самое сложное в деле Навального — это понять, в чем его собственно обвиняют. Здесь два момента важны: обвинение специально запутанно и квалификация прокуроров, следователей и судей такова, что они уже в этот бедлам сами искренне верят. Тот, кто объяснит, откуда взялось 16 миллионов ущерба, может смело выдвигаться вслед за Перельманом на самую престижную математическую премию.
— Откуда наглость в использовании настолько топорных действий?
— Наглость есть следствие опыта. Люди по опыту знают, что любые действия, даже самые гротескные, вроде убийства Магнитского, остаются совершенно безнаказанными. Поэтому исчезает страх перед законом. А перед Богом его уже нет несколько столетий, с тех пор как сожгли Аввакума.
— Надо ли так понимать, что в головах у следователей действительно сидит мысль, что все, что не производство, то спекуляция, расхищение и пр. Или это имитация непонимания экономики?
— Никакой имитации здесь нет. Это совершенно искреннее чувство. Это же все советские люди, а, если смотреть глубже, полусоциализированные крестьяне. Они были забиты, сидели под лавкой, и вдруг власть Путина их из-под этой лавки вытащила. Это очень похоже на то, что происходило в 30-е годы. Реванш «малоземельных», но от этого не менее жадных и завистливых мелкобуржуазных элементов. Только почему Вы спрашиваете о следователях? Это идет от самого Путина, просто он отлакирован, но он совершенно советский человек.
Он приблизил к себе Володина, с которого землю еще не стряхнули. Через Володина хлынул весь мир «голодных и рабов». Это реваншизм архаики. Следователи оказались только в общей струе. Русское сознание традиционно остается антикапиталистическим, когда стерли с поверхности тонкий слой «прорабов перестройки», сущность вылезла наружу. Правоприменительная практика подстроилась и выработала свой негласный антибуржуазный кодекс, на который я и пытаюсь обратить внимание. В рамках дела Навального его нормы «засветились» с особой силой. Это показательно антикапиталистическое дело.
— Есть ощущение некоторого движения по нарастающей, эскалации — с НКО, Болотным делом и пр. Где можно ждать остановки. Что может стать тормозом?
— Знаете, против лома нет приема, кроме другого лома, — как в детстве говорили. Никакой остановки не будет. Не с чего. Будут закручивать гайки до тех пор, пока вся элита не осознает, что Путин угрожает самому ее существованию, что он тянет ее в пропасть. Тогда вырастет резко спрос на импорт шарфиков и табакерок, но уже будет поздно. Либо кризис, либо естественный процесс убыли населения все расставит по местам. Траектория полета определена, и ее никто не будет менять, разве что противоракетой собьют.
Владимир ПАСТУХОВ, polit.ru
ПОДГОТОВКА ИНТЕРВЬЮ: Борис Долгин