КРУГОВАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
Илья АБЕЛЬ
Спуск в метро на станцию «Пушкинская» при переходе с «Чеховской».
Заметил сначала пять или шесть полицейских, которые взяли в кольцо мужчину лет тридцати пяти. По мне — вполне приличной внешности, крепкого, хорошо одетого. На первый взгляд, в нем не было ничего такого, чтобы могло привлечь внимание, вызвать подозрение к его причастности к чему-то преступному.
Держался он спокойно, смотрел даже весело, будто бы и не замечая, что молодые ребята в черной с иголочки новой форме придвинулись к нему так близко, что с места ему никак не сдвинуться. Посмотрев мельком, что происходит, понял, что привлекший внимание служителей метро, показывает свои документы или пытается это делать, хотя полицейские стояли рядом с ним так плотно, что мужчине и лишнего движения невозможно было сделать.
К тому же, еще трое полицейских стояли рядом, у мрамором отделанного пилона.
Никогда до того не видел, чтобы на одной станции и, более того, в одном месте сразу собралось такое количество — около десятков служителей правопорядка.
Иногда группу их можно встретить в вагоне или на станции, когда они проезжают куда-то на метро по своим служебным делам. Но так, чтобы одному человеку уделили сразу столько внимания — ни разу.
Даже, если представить, что задерживаемый предположительно преступник, которого искали ориентировке, то и в таком случае количества полицейских, по моему дилетантскому мнению, вполне хватило бы, чтобы подняться вместе с ним по эскалатору и наверху в отделе полиции разбираться, не привлекая особого внимания пассажиров. Не создавая паники и дискомфорта на станции метро в самом центре города. И потому всегда заполненной пассажирами.
Но полицейские не успели или не хотели препровождать того, кто привлек их внимание подальше от глаз спешащих или ждущих поезда пассажиров.
И почему-то подумалось, впрочем, при отсутствии какой-либо достоверной информации, в чем-то вероятное не только теоретически, что происходила некая акция устрашения. И потому так демонстративно и нарочито.
Наверное, если бы мужчина и на самом деле являлся бы матерым преступником, с ним бы не церемонились. А тут соблюдались некоторые формальности, так сказать, специфический политес. Но так, чтобы пассажирам, которые стали случайными свидетелями этой сцены, стало бы ясно, что полиция не дремлет и действует решительно и жестко. Другое дело, что соотношение — один против десятка — как-то не убеждало в том, что действия полицейских эффективны. И все более мысли склонялись к тому, что есть некий воспитательный момент для всех остальных пассажиров, такой специфический перформанс в подземном сооружении, привычном до обиходности и замыленности восприятия.
Так это было на деле или нет — сказать не могу с полной достоверностью. Но со стороны воспринималось именно как демонстрация силы и уверенности в собственных возможностях, кем бы ни был реально тот, на кого сотрудники правопорядка обратили свои устремления.
Замечу, к слову, что и нынешняя форма полицейских метрополитена, молодцеватая, стильная и не без претензии на некий пафос и своеобразный шик — смотрится несколько устрашающе и вызывает неприятные сопоставления. Но, может быть, подобное — слишком личное отношение и ничто иное.
А все же концентрация служивых в одно время на пятачке платформе должна была быть чрезвычайно оправданной. Если нет, то тогда она похоже на превышение служебных полномочий, показательный урок всем остальным, несущий некую угрозу, хоть и не высказанную, но явную.