А ВЫ, ГАНЦ, ОСТАНЬТЕСЬ!

17 сентября кабинет министров �зраиля единогласно проголосовал за продление каденции начальника генерального штаба Биньямина (Бени) Ганца. Таким образом, если не произойдет ничего неожиданного, ее продолжительность составит 4, а не 3 года. Данное решение, инициированное министром обороны Моше Яалоном и всецело поддержанное премьером, не стало неожиданностью. То, что Ганца "продлят", было понятно давно. В отличие, например, от ситуации с Эхудом Бараком и Габи Ашкенази, отношения между Ганцем и Яалоном можно охарактеризовать как хорошие, и в рабочем плане, и в человеческом. То же самое можно сказать и о контактах Ганца с Нетаниягу.

Прошедшие с момента вступления начальника генштаба в должность два с половиной года большинство источников в ЦАХАЛе оценивают положительно. Тем более, что протекает его каденция во время так называемой "арабской весны", когда стратегическая обстановка в регионе кардинально изменилась, а об относительной стабильности, имевшей место в прошлом, остается только мечтать. Но далеко не все в оценке Ганца так безоблачно: внутри ЦАХАЛа достаточно сильна критика крупномасштабных реформ, инициированных Яалоном и Ганцем, являющихся составной частью очередного плана пятилетнего развития армии. Так, он предусматривает значительные количественные сокращения состава сухопутных сил, в частности бронетанковых войск, и именно данный шаг провоцирует наибольшее число дискуссий. Бытует неверное мнение, что эти шаги, а также ряд сокращений в других видах и родах войск, продиктованы исключительно снижением оборонных расходов, но это далеко не так. Секвестр бюджета во многих случаях является лишь своего рода ускорителем и катализатором.

Главной двигательной силой реформ стала смена приоритетов, которые, на взгляд Яалона и Ганца, диктует стратегическая обстановка в регионе, изменившийся характер угроз, а также научно-технический прогресс. Часть нынешних реформ, в частности, сокращение танкового парка, планировались к осуществлению еще перед Второй ливанской, в 2006 году, и их разработкой занимался не кто иной, как тогдашний начальник Штаба сухопутных сил Бени Ганц. Война изменила все коренным образом, и возглавивший генштаб Габи Ашкенази отменил все сокращения, снова сделав упор на классический сухопутный маневр в противовес доминировавшему перед войной подходу, когда предпочтение отдавалось дистанционному огневому поражению противника. Но смена руководства в оборонном ведомстве и генштабе привела и к смене приоритетов: "оказалось", что маневр сухопутными силами, т.е. среди прочего фактическая способность занимать и контролировать территорию противника, отодвинут на второй план. Обсуждение того, кто и в какой степени прав на этот счет, не тема данной статьи. Но сами по себе такие метания из одной крайности в другую, причем в столь короткие сроки, не могут не вызывать тревоги по поводу того, как на самом высоком уровне принимаются важнейшие для безопасности страны решения.

Утверждения о том, что количественно уменьшившиеся сухопутные силы станут в результате реформы более боеспособными, скажем так, не являются аксиомой. Безусловно, перемены принесут плоды, но надо помнить, что основой основ боеспособности является регулярное проведение интенсивных учений в условиях приближенных к боевым. Однако на данный момент нет оснований считать, что интенсивность проведения учений, у тех же количественно уменьшающихся танкистов, увеличится. Даже наоборот, пока (и хочется надеяться, что временно) пресловутые сокращения бюджета привели к сокращению объемов учений в сухопутных силах. Об их действенности нечего и говорить. В общем, у тех, кто утверждает, что снижение количества отнюдь не обязательно приведет к повышению качества, имеются весьма серьезные основания.

Как бы там ни было, главным мерилом деятельности начальника генштаба являются крупномасштабные военные действия, каковых в каденцию Бени Ганца не было. Не случись Второй ливанской, вполне возможно, каденция Дани Халуца считалась бы в наши дни очень удачной. Тот факт, что в свете взрывоопасной обстановки в регионе риск эскалации на одной или более границах �зраиля существенно вырос, является важным дополнительным объяснением, почему Ганц остается на посту еще год. В такое время, дабы быть готовым к любому повороту событий, персональные перемены в командовании должны носить строго дозированный характер, а сами высшие офицеры для максимально эффективного выполнения служебных обязанностей должны оставаться на своих должностях подольше. � здесь нельзя обойти вниманием очень важную проблему, а именно: продолжительность пребывания офицеров ЦАХАЛа на тех или иных постах. Несмотря на причины объективного характера, о которых речь пойдет ниже, здесь необходимо что-то менять, т.к. ситуация напрямую влияет на уровень профессионализма офицеров, и, как следствие, частей, которыми они командуют. В большинстве случаев каденции на различных ключевых должностях очень непродолжительны. Например, типичный срок пребывания на посту командира дивизии — всего 2 года. А ведь с момента вступления в должность значительный срок (далеко не один месяц) уходит только на то, чтобы новоназначенный генерал (часто это вообще его первая генеральская должность) полностью разобрался в обстановке. Ну а затем, на втором году, на горизонте начинает маячить уже новая должность, что, как показывает практика, не совсем благотворно отражается на исполнении офицером текущих обязанностей. Таким образом, из и так непродолжительной каденции по-настоящему полноценной является лишь ее небольшая "серединная" часть. Добавим к этому то, что для шага вверх на очередную, часто очень высокую ступень служебной лестницы достаточно провести на более низкой ступени всего две такие вот коротенькие каденции в предыдущем чине — и мы получаем серьезную потенциальную проблему. �ллюстрацией подобной практики является карьера нынешнего командующего Центральным округом алуфа (генерал-майора) Ницана Алона. В предыдущем звании тат-алуф (бригадный генерал) он пробыл всего 4 года, занимая соответственно посты главы Оперативного департамента в военной разведке (АМАН) и командира территориальной дивизии, отвечающей за безопасность в �удее и Самарии. Таким образом, в послужном списке командующего округом, а в будущем Алон, скорее всего, будет занимать и другие должности в генштабе (не исключено, что станет и его начальником), вообще нет командования танковой дивизией, воинского соединения, являющегося основой основ сухопутных войск ЦАХАЛа. Подобной ситуации можно было бы избежать, если бы условием присвоения чина "генерал-майор", стало бы пребывание в трех-четырех должностях бригадного генерала, а не двух. Хочу подчеркнуть, что воспроизведенная ситуация типична не только для высшего уровня командного состава. Что касается Ницана Алона, то пример призван лишь проиллюстрировать проблему, а не как-либо задеть его лично. Он, безусловно, заслуженный офицер, боец с большой буквы, и человек, которому очень многие израильтяне обязаны в буквальном смысле слова — своей жизнью.

Сложившаяся ситуация имеет объективные объяснения. Перспектива быстрого карьерного роста позволяет сохранять на военной службе тех, кто мог бы найти привлекательные варианты и вне армии. Причем это утверждение верно как для генералов, так и для офицеров более низкого ранга. Например, должность командира батальона (подполковник) в боевых частях предусматривает, мягко говоря, ненормированный рабочий день, пребывание вдали от семьи, огромную ответственность, нервное напряжение и т.д. и т.п. При этом заработная плата будет ниже, чем у условного рядового программиста. Вот для того, чтобы удержать в армии такого комбата, человека безусловно способного и амбициозного (да и не только его), необходимы частая ротация и осязаемые карьерные перспективы. Ну, или как альтернатива, возможность довольно рано выйти на пенсию, чтобы еще иметь возможность проявить себя на гражданке.

Несмотря на эти объяснения, нынешняя ситуация выглядит далекой от оптимальной, и потому изменения во всем, что касается продолжительности и количества каденций, по крайней мере на ряде должностей, просто необходимы.

Но вернемся, к "каденции №1", а именно начальника генерального штаба. Ее базисная продолжительность в 3 года однозначно является недостаточной, и пришло время установить ее хотя бы 4-летнюю длительность в законодательном порядке. Здесь стоит выделить два аспекта. Первый — сугубо профессиональный. Для того чтобы полностью освоиться и претворить в жизнь свои планы, начальнику генштаба необходимо гораздо больше времени, чем, например, новоиспеченному комдиву. Ну а затем надо помнить и то, что преемник начальника генштаба назначается заранее. Таким образом, если известно его имя, то уже за 6-9 месяцев до окончания каденции еще действующий глава генштаба невольно откатывается на второй план, т.к. глаза высших офицеров, в основном из карьеристских соображений, уже обращены совсем на другого. Как бы это прискорбно ни звучало, такова жизнь, и с этим надо считаться. Второй аспект носит политический характер. Так как продление каденции на четвертый год является прерогативой министра обороны, то начальник генштаба, желающий остаться на посту, попадает в излишнюю от него зависимость, что часто вовсе не идет на пользу делу. �ли наоборот, дело приходит к открытому разрыву. Жертвой такового и стал в свое время Моше Яалон, чье мнение относительно одностороннего размежевания не совпало с позицией министра обороны Шауля Мофаза, а если быть точнее, премьера Ариэля Шарона. В результате Яалон не получил четвертый год, что означало лишь символически прикрытое снятие с должности. Наученный на собственном горьком опыте нынешний министр, как следует из ряда источников, еще заранее решил, что Ганц в частности и начальник генерального штаба вообще, должен находиться на должности 4 года. Тем более что работу Бени Ганца Яалон оценивает высоко, в очередной раз подтвердив это лично на заседании правительства перед голосованием.

Кстати, Габи Ашкенази как раз был назначен на 4 года изначально. В последнюю часть его каденции отношения начальника генштаба и министра обороны приняли характер интенсивных военных действий и стали для Эхуда Барака настоящим кошмаром. Наверняка в эти моменты министр обороны очень жалел, что четвертый год в каденции Ашкенази не носит опциональный характер. Обжегшись на молоке, Барак решил дуть на воду, сразу отведя Ганцу всего 3 года, ну а теперь Яалон с Нетаниягу лишь исправили эту неоптимальную, в первую очередь с профессиональной точки зрения, ситуацию.


Давид ШАРП, "Новости недели" — "Континент"