НАРОДНАЯ ПОЛ�ТОЛОГ�Я �Л� ТОРЖЕСТВО ШАРЛАТАНОВ

Возмутитель спокойствия в мире футбольных трансферов махачкалинский «Анжи» вдруг выступил в еще одном несвойственном для спортивного клуба качестве. Ну то есть не сама команда или менеджмент, а пресс-служба. В конце минувшей недели на сайте клуба появилось сообщение, озаглавленное незатейливо — «новости коммерции».

Содержание для сообщения любой пресс-службы, мягко говоря, нетривиально, потому процитируем целиком: «Политолог Станислав Белковский, знающий всё, видимо, не только о политике, но и о футболе тоже, в вечернем эфире радиостанции «Эхо Москвы» от 24 октября проинформировал общественность о том, что Сулейман Керимов в ближайшее время может продать «Анжи» группе компаний братьев Магомедовых. В то же время футбольному клубу «Анжи» из источников, близких к осведомленным, стало известно о том, что группа политологов, в том числе и господин Белковский, выставлена на продажу. Цена договорная».

Шутка юмора, ирония и сарказм, безо всякой привязки к первому апреля, когда солидные сотрудники солидных пресс-служб нет-нет, да и позволяют себе выпустить шуточный пресс-релиз. Здесь же «дня дурака» никакого на дворе не стоит (и вроде аналогов среди национальных праздников народов Дагестана не обнаруживается), потому событие по-своему выдающееся. Обиделись в северо-кавказском клубе на господина Белковского и решили ответить едкой шуткой. В принципе по кавказским нормам не так уж и страшно. «Что бы сделали с Белковским, сотвори он такое в мечети».

Другое дело, что обид политологам разных мастей и представителям смежных, связанных с политанализом специальностей за последнее время пришлось претерпеть немало, в том числе и публичные унижения. Скажем, социологов, что занимаются предвыборными опросами общественного мнения, после последних московских выборов (где едва ли не на десять с лишним процентов дружно промахнулись), и объясниться просили, и даже покаяться. Одни из социологов и впрямь каялись, другие объяснялись, держа большую фигу в кармане, третьи играли в Джордано Бруно и упорствовали в том, что вокруг все идиоты. Но социологам, по крайней мере, такой вариант, в смысле — покаяться, предлагали.

Для политологов же в ходе той же московской кампании было придумано два сценария дальнейшего существования. Оба исходили из штаба «надежды всея оппозиции и прогрессивного человечества» Алексея Навального. Сам Навальный тогда заявил, комментируя (в духе, ничем не отличающемся от традиционного спича политолога) свое внезапное освобождение из под стражи: «в Новой России, конечно, никаких политологов не будет — скормим их диким зверям на потеху детям, пришедшим в зоопарк». «Гуманизм» Навального разделил тогда и глава его штаба Леонид Волков: «у нас, конечно же, когда все закончится, будут отдельные люстры со специальными зазубренными крючками для информированных источников, а также политологов». Рецепт от «Анжи» — торговать политологами оптом — бесспорно, гуманнее, но из той же серии.

Шутки шутками, но вопрос тут крайне серьезный, ибо речь идет о дискредитации политического анализа и даже дискредитации самой идеи политической аналитики. Любой прогноз, любой анализ и любое экспертное мнение в этом дискурсе объявляется ничтожным и не стоящим ничего. На выходе получается, что авторитетом может быть кто угодно, несмотря на былые заслуги, инструментарий, степень погруженности в проблему и оценку среди коллег. Происходит «гиперинфляция» оценок и девальвация авторитетов.

Потому «партизанская социология» от Навального (мероприятие преимущественно, если не исключительно, политтехнологическое) в глазах общественности и медиа становится едва ли не равновеликой, а то и более авторитетной (ведь нормальные соцопросы проводятся "кремлевскими марионетками" по заказу режима!), по сравнению с серьезными исследованиями, а любое невменяемое суждение, в зависимости от сопричастности и соидейности слушателя, может быть воспринято в качестве серьезной аналитики.

Недавний популярный в соцсетях текстЮлии Латыниной с «анализом» проблем миграции тому примером. Не разбирая все, остановлюсь лишь на одном моменте. С моей точки зрения, тезис типа «массовый импорт рабочей силы из регионов, колоссально отличающихся уровнем развития, качеством жизни и культурой, в истории неизменно приводил к катастрофе вне зависимости от того, являлась ли данная рабочая сила формально рабами или свободными» не дает возможности дальше оценивать концептуальные выводы автора, поскольку этот тезис явно ложен — просто противоречит фактам, изложенным в школьных учебниках истории.

Ремарка. Приведем еще два примера — больно сложно удержаться — запредельного уровня «анализа» и владения материалом и терминологией. Номер один: «мигранты приезжают в Москву по той же причине, по которой в диккенсковский Лондон стекались бедняки, образуя там криминальное дно. Они приезжают в Москву, потому что в ней можно не умереть от голода». �ли вот еще круче: «В течение многих лет правительственные и независимые эксперты объясняют нам, что мигранты нужны России, потому что у нас «дефицит рабочей силы на рынке труда». Это — глупость... Если есть дефицит — значит, нет рынка».

Поскольку текст построен именно на таких тезисах, то обсуждать его всерьез нет никакой возможности, признавать за перечисленными в нем рецептами и прогнозами хоть какую-то степень обоснованности нет так же. Но на это замечание мне возразили: «это неважно, сколько там глупостей в деталях. Хороший пророк, не знающий мачтасти, лучше плохого, идеально в ней разбирающегося. А реальность сейчас настолько очевидна, что тут трудно что-либо конкретно слажать, даже не зная всех деталей». Неглупый, вроде бы, человек возразил по факту следующее: если некто, нагородив тучу нелепостей угадает — чисто случайно — результат — то он и есть главный специалист и гуру.

Другое дело, что девальвация политологических и иных оценок текущей политической ситуации произошла не в последнюю очередь благодаря самим записным политологам. Я, кстати, тоже «политолог» — так меня именуют в паре-тройке изданий, которым я по дружбе что-то комментирую. Просто такое определение удобно и мало к чему обязывает.
Как происходит трансформация экспертного знания в сугубо оценочное, а после и вовсе в «продвинуто-обывательское»? Во-первых, многое зависит от объема анализируемой информации: даже поток новостей, поступающий на ежедневной основе, проанализировать быстро, мягко говоря, не просто, тем более вписать в некую непротиворечивую и имеющую к реальности картину. Во-вторых, от понимания, что что бы ты ни сказал, собеседнику (обычно журналисту) интересно услышать от тебя что-то удачно сформулированное или соответствующее его, иногда довольно специфической, картине мира. Все равно после выжимки останется не то, что пытались донести, потому «метать бисер перед свиньями» вовсе необязательно.

В третьих, а зачем вообще описывать реальность? Потребитель не помнит вчерашних новостей, журналист их не помнит примерно также. Наконец, и это главное — собственно политологов на страницах российских газет практически нет. Есть медиа-спикеры. Разных профессий, как правило, это политические обозреватели или политтехнологи (вариант — бывшие политтехнологи). Они хорошо понимают, что из себя представляет медиа-среда, и совсем необязательно то , что представляет в деталях из себя предмет комментирования. В результате серьезные специалисты просто не попадают в сферу внимания медиа, а присутствуют там (и ассоциируются в сознании с политологией) именно медиа-комментаторы, цель которых — упоминание в СМ�, медиа-капитал, а репутация далеко не в первую очередь.

В общем виде такая ситуация характерна не только для «рынка» политического анализа и не только для России. Это, конечно, эпоха постмодерна виновата, с его медиакратией, равенством любых высказыванием и подрывом доверия к любым авторитетам. �звестный телеведущий Владимир Познер любит повторять: «Если показывать лошадиный зад каждый день в определенное время на всю страну, то его начнут узнавать на улицах». Это, без сомнений, так — такой вот феномен, тут не до интеллектуальных изысков.

Однако есть нюанс, который все-таки оставляет шанс для экспертного знания вообще и для политологии в частности. Когда человеку требуется помощь врача, он может пойти к шарлатану. Но когда совсем припрет, то в большинстве случаев он все-таки постарается обратиться к специалисту. �бо «Доброго здоровьица с Малаховым» и правильно раскрытые чакры — это хорошо, но рак они не вылечат. То же и с экспертным знанием и умением в любой отрасли жизнедеятельности человека или общества. Припрет — придется пойти к серьезным людям, в серьезные Think tanks. Остается надеяться, что к тому времени, когда это понимание возникнет (понимание того, например, что здоровье общества ничуть не менее серьезная проблема, нежели здоровье людей), будет к кому обратиться и рецепты не будут сводиться к лечению рака уринотерапией. � что Навальный не скормит политологов львам и не развесит оставшихся на люстрах, а «Анжи» не продаст их всех в рабство.


Михаил ЗАХАРОВ, polit.ru