«ВОЙНА ЗАКОНЧ�ЛАСЬ ДЛЯ НАС В ВОСТОЧНОЙ ПРУСС��»

�з воспоминаний сына полка

Однажды в Daycare of Baltimore я увидел фото ветеранов войны, труда, узников гетто и у меня возникло желание рассказать и о себе. Ведь как-никак, а я был сыном полка в 7 лет и находился в действующей армии на территории Восточной Пруссии. Kак это произошло...

Когда началась Великая Отечественная война моего отца, Авербуха Якова Ефимовича, сразу взяли в действующую армию. Oн уже воевал до этого на финском фронте, а мы с мамой остались в городе Запорожье втроём. Mне было 3 года, а брату Борису 3 месяца. Немцы приближались к Запорожью, и мы должны были эвакуироваться на Восток. Нас погрузили в вагоны, и мы где-то в июле-августе 1941 года находились в пути. В Краснодарском крае наш эшелон разбомбила немецкая авиация и пришлось на повозках добираться по близлежащим сёлам. В одном месте мы должны были переправиться через реку Зеленчук на лодке, так как паромная переправа была занята войсками. Не знаю почему, то ли от перегруза, то ли неаккуратности, но лодка перевернулась, не доходя до берега 7-8 метров. Можно себе представить мою маму с двумя детьми и вещами. Она выплыла на берег, а затем пыталась найти вещи и сумку с документами и деньгами. Она несколько раз ныряла и нашла чемодан а вот сумка пропала. Нас приняли в село Трёхсельское Успенского района. Мама начала работать на ферме в колхозе дояркой, а также выполняла все физические работы (пригодился опыт работы на стройке Днепрогэса). Мы поселились в летней кухне у одного из жителей села.

Когда пришли немцы, колхоз предварительно угнал скот в горы, и мы находились вместе с колхозниками там в горах. Kогда немцы пришли и туда, они заставили гнать скот назад домой. Сын нашего хозяина, Саша, был полицаем. Немцы при помощи полицаев начали выяснять кто из эвакуированных жёны офицеров, коммунисты, евреи и начали собирать всех в одном месте. Так как у нас утонули все документы, то мама записалась как Водопьянова (у нас в чемодане лежала фотография маминой сестры, они были очень похожи и таким образом мы стали Водопьяновыми). Мама хорошо говорила по-украински, родилась в Днепропетровской области. Однажды мимо нашего двора проезжала телега, в которой уже была еврейская семья, и женщина сказала, почему вы не забираете их они тоже евреи. Полицаи остановились возле нашего двора, но к воротам подошёл Саша, который их знал и сказал, что мы украинцы, и они уехали.

В 1944 году Краснодарский край был освобождён от немцев, и мама пошла в сельсовет и записала нашу фамилию Авербух, заполнила какие-то бумаги. Мой отец, офицер Красной Армии, постоянно разыскивал нас, но не находил, ведь мы числились под другой фамилией. Кстати, когда пришла Красная Армия, соответствующие органы начали выявлять тех, кто сотрудничал с немцами. Попал и наш спаситель — Саша Васильев, он был арестован. Когда пришли партизаны с гор, выяснилось, что он был у них связным. О его дальнейшей судьбе я не знаю. Вскоре мой отец узнал, что мы живы и где находимся. В марте 1945 года, после ранения, он получил 10 суток отпуска, приехал к нам в село. Отец был заместителем командира дивизиона катюш по техчасти, капитан. �мел много боевых наград. Этот дивизион был в резерве Верховного Главнокомандующего. Дивизион бросали в самые горячие точки, благодаря высокой проходимости американских Студебеккеров, на которых были смонтированы катюши. Они появлялись в самых неожиданных местах и наносили большой урон врагу. Наши войска были уже возле Берлина. Кенигсберг был окружён и должен был капитулировать. Отец уговорил маму, что заберёт меня с собой, а ей будет потом легче приехать к нам. Это был очень большой риск провезти через всю страну ребенка, да и потом в части — как отнесётся командование? Отец закутывал меня в шинель и говорил, чтобы я не шевелился, когда появлялись патрули или пограничники.

Наконец, мы приехали в часть. Для всех я был напоминанием чего-то домашнего, у каждого где-то тоже была семья, дети. Все относились ко мне с большим вниманием и теплотой. Портные пошили мне военную форму, сделали мне хромовые сапоги, правда, прицепили мне офицерские погоны. Я научился отдавать честь и ходить строевым шагом. Однажды после одного из рейдов отца я узнал, что они прибыли и пришёл на построение, но там стоял генерал. Я не растерялся и подошёл строевым шагом к генералу: товарищ генерал, разрешите обратиться к капитану Авербуху. Он разрешил, но удивился, почему у меня офицерские погоны. Cказал: офицерские погоны снять, сделать рядовым, оформить сыном полка и поставить на довольствие.

Меня все очень баловали. Мои карманы всегда были заполнены сладостями. Я ездил за рулём «Виллиса», сидя на руках. Когда отец уходил в рейд, я был вместе с ремонтникам и знал, где передний мост, а где задний; где мотор, а где аккумулятор. У меня был маленький бельгийский пистолет с кобурой, правда, без патронов. Я был для местной ребятни каким-то героем. Они меня ждали возле казармы. Как мы общались, на каком языке, я понятия не имею. Ведь ни польского, ни немецкого я не знал.

Окружённые в Кенигсбергской крепости фашисты пытались лесами пройти в сторону американских войск. Разведка донесла, что прорвалась большая группа СС и её надо уничтожить. Всю нашу часть бросили в лес. Отец мне запретил ехать с ним, и я остался в расположении гарнизона. Прошло несколько дней, и я узнал, что к нашим едет полуторка с начпродом. Я обратился к нему по уставу: товарищ капитан, возьмите меня с собой. Он спросил, а отец ругать не будет? � я сказал, что нет. Когда мы приехали в расположение части, отец, увидев меня, дал мне несколько раз по заднице. Я немного поплакал, но я уже был рядом с папой. Наша часть занимала какой-то участок, и я не увидел ничего опасного для меня — это были обыкновенные будни.

У меня был друг Коля, с которым мы встретились. Ему исполнилось уже 17 лет, а мне 7. Его мобилизовали то ли с Украины, то ли из Белоруссии. Он мне часто помогал подшивать воротничок, чистил до блеска мои сапоги. Коля предложил мне сыграть в ножичек на шалобаны, и мы отошли в кусты, чтобы нас никто не видел. Конечно, я проиграл и получил по заслугам. � вдруг мы одновременно заметили какое-то шевеление в кустах и поняли, что это немцы. Мы побежали в наше расположение с криком: немцы! Наши быстро окружили этот участок и открыли огонь на поражение, так как немцы не собирались сдаваться.

Коля впоследствии получил благодарность и был представлен к награде. Вскоре к нам в часть приехали корреспонденты газеты «Красная Звезда» и сфотографировали наиболее отличившихся, в их число попал и я! У меня сохранились эти фотографии до сих пор. Не знаю, были ли опубликованы они в газете. Я выходил на все построения части, правда, утром меня не будили, давали возможность выспаться.

Война закончилась для нас в Восточной Пруссии. 8 мая была стрельба, ракеты, все обнимались, была радость, что всё наконец закончилось. Мама с братом приехали к нам в августе 1945 года уже в город Псков. Меня командование рекомендовало отправить учиться в Суворовское училище, но родители не захотели. Было плохо с продуктами питания, но папа получал офицерское довольствие, а я пол-офицерского и нам как будто хватало. Отец демобилизовался во второй половине 1946 года, и мы приехали в Запорожье.

В 1975 году страна собиралась отмечать 30-летие со дня Победы над фашистской Германией и партком моего завода обратился ко всем работникам с просьбой принести документы или рассказать о событиях военных лет. Я отнёс свои фотографии и рассказал мою историю. Партком завода обратился в архив Министерства Обороны. Оттуда подтвердили моё участие в тех событиях, но медаль за Победу над Германией я не получил (моя часть, в которой я находился, не участвовала в то время в активных боевых действиях).

Отец перед этой датой был вызван в военкомат и ему был вручён третий орден Красной Звезды и второй орден Боевого Красного Знамени. Таким образом, награда нашла героя. У отца было 13 медалей и 5 орденов. Его часто приглашали в школы, и я гордился своим отцом. Он умер в 1979 году и похоронен в Запорожье. В 1990 году мы выехали всей семьёй в США. Медали и ордена было запрещено вывозить, и я оставил их брату. Брат приехал по моему вызову в 1992 году и оставил их товарищу. Когда я приехал в 2003 году — их не было, продали! Обидно, что ордена и медали, полученные за ратные подвиги, нельзя было забрать с собой. Я отслужил в Армии с 1958 по 1960 гг. в зенитно-ракетных войсках Московского округа. В Запорожье закончил техникум. Работал мастером начальником участка. Женат, имею сына, внучку и внука. Работал в Балтиморе, a сейчас на пенсии.

Когда я прочитал эти воспоминания сыну и внукам, то они поддержали идею опубликовать их в русскоязычной газете.


Леонид Авербух