«САМА Ж�ЗНЬ». О прозе Булата Окуджавы

Рубрику ведет Анна Фалилеева, профессиональный астролог авестийской школы П.П.Глобы, писатель и парапсихолог, член Международного Общества геокосмических исследований


Булат Окуджава – по знаку Зодиака – Телец. Он родился 10 мая 1924 года и в этом году ему исполняется 90 лет. Окуджава – писатель особый. Как не похож он на собратьев по перу, которые, запечатлевая на бумаге собственные прозрения, одновременно заботятся об эффектности фразы! Его манера петь и писать стихи на первый взгляд кажется непритязательно простой и простодушной. Но это только на первый взгляд. За внешней незначительностью сюжетов, за легким романтическим флером его романов и песен, за интеллигентной мягкостью их исполнения скрыта суровая правда жизни, ее грубая нагота.

Окуджава поет о себе («Я постоянно во власти одного недуга – потребности рассказать о себе») и о своем трагическом поколении, прошедшем войну, заставшем последние годы сталинского мракобесия, приветствовавшем ХХ съезд, а затем приговоренном к медленной пытке 20-летним бюрократическим издевательством над его верой в справедливость. В одном из своих интервью он как-то признался, что с 1976 года обдумывает автобиографическую книгу, в которой «вывернется наизнанку». Один из его последних прижизненных сборников – «Девушка моей мечты», составленный из публиковавшихся ранее повестей и рассказов о своей юности – шаг к осуществлению давнего замысла. Эту книгу нельзя назвать полностью автобиографической. Автор не предлагает совершить вместе с ним увлекательное путешествие в мир прошлого, не приглашает проникнуть в секреты своего творчества, не рассказывает о том, как он стал поэтом. Книга эта о войне. О 37-м годе. О сиротстве и счастье жить. � о том, что все «это было совсем недавно…» Герой книги – не поэт, не «творческая личность», а обычный человек, угодивший в мясорубку истории. Повесть «Будь здоров, школяр!» показывает войну нетрадиционно. Как и всякий мальчишка, герой мечтает о подвигах, но убежден, что настоящий воин – это непременно широкоплечий, равнодушный гигант, и отчаянно стыдится своего хилого телосложения. Реальность окутана в его сознании туманом юношеских фантазий и мечтаний. Жизнь беспрерывно подставляет ему подножки, как бы насмехаясь над эго романтической экзальтированностью: ему достается прозаическая дощечка вместо полноценной ложки (когда она в конце концов найдется, школяр не захочет ею пользоваться – ложка-то немецкая!), первая любовь не удается, да и ранение оказывается легким, каким-то негероическим. � все же в этом незадачливом простаке сохраняются неизменными восторг перед жизнью, вера в наивные, но добрые идеалы.

Скромная «личная» правда о войне, сказанная Окуджава в самом начале 60-х годов, когда повесть была напечатана, прозвучала вызовом ложно патриотическому представлению о том, как надо показывать войну. Поэтому критики Окуджава поучали: «Органическое свойство юности – стремление к подвигу, желание отличиться» («Новый мир», 1962, №6), а он отвечал стихотворным диалогом «Дерзость, или разговор перед боем», в котором карикатурный генерал ужасается тому, что лейтенанту перед сражением вспомнились «амуры». Не война как историческое событие, не вынужденный героизм человека интересует Окуджава, а противостояние самой природы человека антигуманной сущности любой войны, войны, какой бы справедливой она ни казалась.

Что же спасло этих детей, отданных на жертвенное заклание молоху войны и ставших свидетелями неизбежно связанного с ней обесценивания человеческой жизни, от духовного опустошения как следствия осознания людского ничтожества перед всемогуществом истории. В одном из рассказов сборника «Уроки музыки», описывающем подготовку молоденьких новобранцев к сражениям с врагом, есть удивительное откровение: в сердито-насмешливых окриках обучающего его военным премудростям сержанта герою слышалась «музыка домашнего тепла», в которой слились для него воспоминания о Родине, о прошлом, кажущимся прекрасным, несмотря ни на что, и мечты об ожидаемом после войны счастье. Эта «музыка» помогала ощущать «себя центром мироздания, царем природы, пусть в шинели с чужого плеча, пусть на кривых ножках в блеклых обмотках…»

Но вот кончилась война, и оказалось, что эта «тихая мелодия» – «мелодия невозвратного». Фронтовики возвращались домой, но и дома земля горела под ногами. Те, кто с гордостью повторили бы вслед за Булатом: «Что же касается победы, то, хоть я и не совершил ничего героического и, наверное, был неважным солдатом, все-таки живет во мне уверенность, что без меня победа досталась бы труднее» (рассказ «Утро красит нежным светом»), сталкивались с действительностью, в которой чувства самоуважения и человеческого достоинства годами планомерно выкорчевывались из людей. �менно тогда вера Окуджавы и его ровесников в торжество светлых идеалов подверглись жесточайшему испытанию.

В одном из последних романов писателя – «Свидание с Бонапартом» протагонист автора молодой помещик Тимофей �гнатьев возвращается с войны 1812 года и тоже попадает в мир, где все охвачено пожаром человеконенавистничества. Горит Москва, горит подожженный крестьянами дом его соседки по имению. Все планы героев по спасению России терпят полный крах. Свидетель поражения этих идей Тимоша �гнатьев не может примириться с противоречиями времени, – и кончает с собой. В написанном в период брежневского безвременья – 1979-1983 гг. – романе-катастрофе о крушении иллюзий и надежд на справедливость Окуджава подвел горький итог делу отца-коммуниста, расстрелянного в 37-м, ему и посвящено «Свидание с Бонапартом».

Рассказ «Девушка моей мечты» – еще об одном жизненном первоисточнике романа, о первой после десятилетней разлуки встрече студента Тбилисского университета Булата Окуджавы с матерью, вернувшейся в 1947 году из сталинского концлагеря: «Вон из пятен ночного тумана появляется вдруг вдалеке моя стройная старая мама – чемоданчик тюремный в руке» («Звездочет»). Встретив мать, счастливый сын, еще не понимающий, через какой ад прошел родной человек, и наивно интересующийся, показывают ли «там» кино, ведет ее на свой любимый фильм – приторную музыкальную сказочку «Девушка моей мечты» об иной, «красивой» жизни. Все складывается, по его мнению, прекрасно. Но мать вдруг встает и уходит с сеанса, не досмотрев картину. Она не слышит вопросов, ничем не интересуется, погружена в себя. С обнаженной правдивостью показывает Окуджава в какое сломленное, смертельно усталое, загнанное, лишенное на духовное раскрепощение существо превращается человек, испытавший на себе давление тоталитарной власти.

Не под влиянием ли ощущения трагической потусторонности поведения матери Окуджава в своих романах делит мир на два полюса, где на одной стороне – государство, сыск и все, что с ним связано, а на другой – свободное существование? Чуть ли не все герои его произведений оплетены незримыми нитями ложных доносов, слежки, поисков несуществующих виновников, выводов, основанных на домысле и лжи. Критики, памятуя об обилии в произведениях Окуджава сыскных фантасмагорий, вслед за А.Латыниной стали называть его исторические романы «фантазиями». Если бы! В исторической прозе Окуджавы отступления от подлинности быта всегда окупаются правдой характеров и отношений, возможных только в прошлом. Но оно – это прошлое – увидено глазами «заложника 37-го».

В повестях «Бедный Авросимов», «Похождения Шипова», в романах «Свидание с Бонапартом», «Путешествие дилетантов», написанных о ХIХ веке, Окуджава пытался нащупать истоки происшедшего в ХХ веке, понять, каким образом варварское искажение прекрасной идеи революции стало возможным, допустимым, для многих – чего греха таить – желанным. О чем бы он ни писал, все его произведения прошиты, как автоматной очередью, темой сталинского террора.

Но поэт помнит о прошлом не для того, чтобы совершить позднюю месть. Его «святое воинство» – не армия мстящих карателей, а «Совесть, Благородство и Достоинство». Хотя герой его рассказов и вспоминает о прошлых обидах: об украденных у него меховых шкурках («�скусство кройки и шитья»), о хамстве малознакомых девиц, обрадовавшихся возможности пообедать за его счет («Отдельные неудачи среди сплошных удач»), о ханжестве недалеких учителей сельской школы, с которыми пришлось ему работать («Новенький, как с иголочки»), но не для того, чтобы вызвать жалость к себе. Напротив, он неизменно повторяет: я сам виноват. Окуджава всегда противопоставляет неизменной подлой реальности добрые чувства, «Веру, Надежду, Любовь». «Я прощаю… Ланцова. У меня никаких обид», – пишет он в «Уроках музыки» об издевавшемся над ним на военных учениях сержанте. Эти "три сестры, три жены, три судьи милосердных" спасли его в юности от грозившего ему духовного нигилизма как следствия несовместимости идеалов и реальности, на них уповает он, мечтая о духовном возрождении матери, они помогли ему просуществовать в брежневском тупике.

Хотя тематически рассказы сборника близки крупным прозаическим произведениям Окуджава, в стилевом отношении они отличны от них. Лучшие из них проще, доступнее, написаны со сдержанным благородством. Может быть потому, что столько лет сдерживаемая боль, наконец-то нашедшая выход, преобразовалась в голый смысл, в саму обнаженную реальность? Но миниатюры Окуджава лишь кажутся безыскусными, потому что задуманы как цельный откровенный монолог того самого юноши, каким был когда-то автор. �нтимная, личная интонация преображает воспоминания известного, умудренного жизненным и творческим опытом писателя в чистосердечный рассказ самого поколения «шестидесятников» о своей молодости.

Как правдивое описание частной жизни человека возвышается в прозе и поэзии Окуджавы до реалистического портрета эпохи, так порой частная деталь выражает у него смысл всего произведения. Мытарства с ложкой и пальто – это целые эпопеи, в которых сентиментальные нотки неизменно снижаются увесистой порцией надежды на перерождение сути. Юному герою кажется, что «искусство кройки и шитья» сулит ему «новые удачи». Помните песню «Старый пиджак» – мягкую пародию на веру в чудодейственность формы?

Но не прав тот, кто думает, как Н.Крымова, что Окуджава не более чем «утешитель», которого можно прописать в придачу к «каплям датского короля» от хандры и недовольства жизнью, и читатель поверит, что все мужчины – рыцари, женщины прекрасны, а жизнь безмятежна, как праздник, и не расслышит горькой иронии в интонации поэта. Он утверждает извечное действенное начало – Человечность, вопреки черной людской неблагодарности, тупости и злости, вопреки несправедливостям и гнусным теориям о неизбежности войн и оправданности насилия ради святой цели. Нет, Окуджава – не утешитель, а борец за добрые чувства в себе, в каждом из нас. Во времена намеренной злостной фальсификации вечных истин утверждать их первоначальную сущность, напоминать об их подлинном смысле – это ли не борьба?

В 1971-77 годах Окуджава написал свою главную книгу о том, как любовь превращает человека в борца за свободу и достоинство личности. В «Путешествии дилетантов» мир, как обычно у писателя, разведен на два полюса: на одном венценосный раб государственной системы Николай I, для которого даже семья – ритуал «среди прочих ритуалов», а на втором – князь Мятлев, свободный от «непререкаемых установлений и невероятных условностей». В начале романа, описывающем Россию в 1845-55 годах, в период жесточайшей реакции, Мятлев как свидетель крушения надежд декабристов и бессмысленной гибели своего друга Лермонтова убежден в бесполезности своего протеста. Но вот он влюбляется в Лавинию и увозит любимую от мужа, то есть преступает «нравственные границы, установленные природой общества», бросает ему вызов.

Царь, возмущенный независимостью его поведения, приказывает поймать беглецов, а когда Лавиния и Мятлев, несмотря на запреты, вновь оказываются вместе, отдает героя под суд, выносящий суровый приговор по ложному обвинению. � тут обнаруживается, что воспоминания о друзьях-декабристах, Лермонтове, о прошлом, которое, по мнению Окуджавы, «и делает нас людьми», живы для этого человека, как жив в нем незатухающий до конца дней пожар любви, Даже пройдя через ярмо солдатчины, он продолжает бороться за свою независимость и право быть рядом с Лавинией вопреки обстановке в стране. Если «путешествие» начинается с описания отошедшей в прошлое благородной традиции – дуэли, то завершается оно пошлыми записками полицейского исправника, приставленного надзирать за Мятлевым. Тот, кого царь аттестовал как «не очень опасного», на поверку оказался свободным от прививки холопства – следствия работы государственной машины, и вдруг стал «опасным» государственным преступником, борцом за свободу.

Подобно Мятлеву, каждый герой прозы Окуджава: и «бедный Авросимов» – трогательный провинциальный недоросль, случайно узнавший Пестеля и загоревшийся желанием его спасти, и Тимоша �гнатьев, и первооснова этих образов – сам Окуджава в рассказах из книги «Девушка моей мечты», – мал как историческая личность (заметим, однако же, что для писателя история независима от чьего бы то ни было произвола. Будь то Наполеон, Николай I или Сталин: «главный ответчик», как личность сама по себе он волен подчиниться большинству или остаться самим собой, сохранив гармонию души. Для таких людей:

Главное – это сгореть и, сгорая, не сокрушаться о том.
Может быть, кто и осудит сначала, но не забудет потом!

Окуджава поклоняется только тому, что естественно и человечно. Поэтому его произведения о прошлом связаны с настоящим и говорят о вечном – «об умении прощать, помнить, любить, ценить дружеское расположение и уважать личность». Возможно, что эти слова писателя могут кому-то показаться тривиальными. Это не беда. Главное, что смысл их вечен, как «сама жизнь».

Дорогие Тельцы! Сделайте подарок себе на день рождения!

Закажите себе и своим близким или друзьям – Тельцам гороскоп или прогноз. Сделать заказ, а также получить астрологическую консультацию и психологическую помощь можно по адресам: artacentre@hotmail.com или artacentre@yahoo.com
�ли по телефонам: (416) 631-9383 и (416) 624-9383
Адрес сайта: www.astrologanna.com
Адрес блога: http://astrologanna.livejournal.com/
Группа в Фейсбук – http://www.facebook.com/astrologeranna
Группа в Контакте – http://vk.com/astrologannaf
Прием ведет квалифицированный психолог Роксана Ахвердян