МЫ � ДЯДЯ СЭМУ�Л

Чу… слышите? Нет? Ну как же… Они были всегда отчетливо слышны и здесь, в Стране – отголоски доносящейся с севера антиамериканской истерии. Когда больше, когда меньше, но всегда – с момента начала Большой алии 90-х. Кондовому советскому сознанию трудно перестроиться – даже тогда, когда летящие в нас ракеты носят не только смерть, но и трогательные имена Град и Катюша, а то, чем отстреливаемся мы, зовется Hellfire и Patriot. Для совкового уха Hellfire звучит как-то чуждо-пиндусово. То ли дело родимый Корнет – он ведь Оболенский, он вина наливает…

Позвольте в связи с этим рассказать (а многим всего лишь напомнить) одну поучительную историю столетней давности. Просто так, в виде иллюстрации.

К началу Первой мировой войны в Эрец �сраэль насчитывалось примерно 85 тысяч евреев. Две трети из них принадлежали к так называемому Старому ишуву – миру колелей и ешив, чьи представители видели себя местным продолжением галута и о национальном самоопределении не помышляли. Они проживали в четырех святых городах (�ерусалиме, Хевроне, Тверии и Цфате) и существовали преимущественно на деньги халуки – пожертвований, собираемых с евреев Европы. Остальные 27-28 тысяч (сионистский Новый ишув) большей частью концентрировались в Яффо (включая новорожденный Тель-Авив) и в сельскохозяйственных мошавах �удеи, Самарии и Галилеи. К 1914 году эти хозяйства уже получали кое-какую прибыль за счет экспорта плодов, фисташек и вина, но говорить о полной экономической самостоятельности было все равно еще рано. Мошавы продолжали опираться на помощь (в том числе и безвозвратными ссудами) от компаний барона Ротшильда и от сионистских организаций.

Начавшаяся война резко оборвала связи Страны с Европой. Были закрыты местные филиалы европейских банков, прервано морское судоходство. Халука практически прекратилась, что сразу поставило Старый ишув в крайне тяжелое положение. Как назло, зимой 1914-1915 года Страну атаковала саранча. Ее огромные стаи волнами накатывались на Эрец �сраэль в течение нескольких месяцев, уничтожив практически каждый зеленый листок, каждый стебель. Другой вид саранчи – двуногой – представляла собой турецкая армия. Турки намеревались атаковать Суэцкий канал и с этой целью разместили в Стране большой боевой корпус, забота о пропитании коего была возложена на местное население. Начались массовые реквизиции продовольствия, лошадей, скота, оборудования, были введены новые удушающие налоги.

В результате в Стране начался жуткий голод, сопровождаемый, как это обычно бывает, эпидемией тифа. Особенно он ударил по Старому ишуву: в �ерусалиме и Цфате вымирали целыми семьями. Не было ни работы, ни пропитания. Положение казалось безнадежным.

Но главная беда заключалась в резком изменении политической ситуации. Вступив в войну, Турция отменила режим «капитуляций». Напомню, в соответствии с этой системой проживавшие в Оттоманской империи иностранные подданные не подлежали местной юрисдикции – их легальный статус полностью регулировался консулами соответствующих держав. Это было предметом постоянной зависти турецко-подданных арабов и бедуинов, которых чиновники гоняли в хвост и в гриву. Неудивительно, что отмену столь важной привилегии «неверных» арабы встретили с ликованием. По Стране прокатились демонстрации, грозящие перерасти в погромы. В �ерусалиме устроили показательное уличное представление: привязали на голову собаке европейский цилиндр (шляпы вообще были в глазах арабов признаком европейца – в отличие от турецкой фески) и под радостные вопли толпы забросали несчастную животину камнями.

Но турки не дали беспорядкам разрастись: готовящееся наступление на Суэц требовало полного спокойствия в тылу. Вместе с тем, они не могли и оставить сионистов без внимания. Цели сионизма были хорошо известны не только в Яффо, Одессе и Лондоне, но и в Куште (Стамбуле). Если в мирное время турецкие власти еще смотрели сквозь пальцы на такие открытые проявления сепаратизма, как собственные еврейские деньги (в виде марок Керен Кайемет) флаг, гимн, банк и военизированная милиция (Хашомер), то воюющая держава решительно не могла позволить подобного безобразия.

Последовали довольно жесткие меры против Нового ишува. Было объявлено о том, что все подданные враждебных держав (то есть подавляющее большинство людей Первой и Второй алии, которые сохраняли российское подданство) будут интернированы и помещены в лагеря в глубине Анатолии. По Яффо, Тель-Авиву и крупным мошавам (Ришон, Петах-Тиква, Зихрон-Яаков, Реховот, Хадера) прокатились обыски: искали оружие и свидетельства шпионажа. В разговоре с лидерами ишува военный комендант Яффо Хасан Бек (тот самый, чьим именем зовется мечеть напротив Дольфи) многозначительно кивал на северо-восток, в сторону Армении: вот, мол, как поступают в военное время с кяфирами-сепаратистами.

На местах арабам предлагалось вступать во владение землей, «неправедно выманенной неверными у коренных жителей �мперии». Потом были произведены первые аресты, и почти сразу начался массовый исход из Страны. За один только месяц (начиная с конца декабря 1914 г.) из Яффо сбежали в Александрию семь тысяч человек. Семь тысяч – четверть Нового ишува! За один только месяц! Было поставлено под угрозу все сионистское предприятие, начатое 30 лет тому назад. Всё, за что было заплачено жизнями первых поселенцев, многими жертвами, деньгами, мечтами. Всё шло прахом, разваливалось на глазах. Новый ишув стоял на грани полного уничтожения.

Возьму на себя смелость сказать, что если бы в тот критический момент не пришла немедленная и действенная помощь, я не сидел бы сейчас на своей самарийской террасе, вбивая эту строку в эту страницу. Но помощь пришла – и пришла она из Америки.

С началом войны американские евреи создали Временный сионистский комитет, во главе которого встал знаменитый судья Луис Брандайс. Начался интенсивный сбор средств в помощь голодающей Стране. Но одно это, конечно, не могло решить всего комплекса проблем – требовалось вмешательство на государственном уровне. � оно было произведено посредством энергичного давления со стороны американского посла в Куште Генри Моргентау. Во-первых, ему удалось отменить решение об интернировании и депортации в Анатолию. Во-вторых, он добился упрощения дорогой процедуры получения оттоманского подданства. В-третьих, он и другие американские сионисты убедили свое правительство задействовать самый убедительный вид дипломатии: дипломатию канонерок.

Уже в октябре 1914 года у берегов Яффо появился первый военный корабль под звездно-полосатым флагом – фрегат «Северная Каролина». Он привез первые 50.000 долларов от американского еврейства. В то время США придерживались нейтралитета (в войну Америка вступила лишь весной 1917-го) и могли позволить себе игнорировать британскую морскую блокаду турецкого побережья. Вслед за «Каролиной» пришли и другие суда, а с ними – деньги и продовольствие. Всего за годы войны в Страну была переправлена огромная по тем временам сумма в миллион с четвертью долларов золотыми монетами (дабы обойти инфляцию бумажных денег) и тонны продовольствия.

Но главным, как уже сказано, было даже не это. Главным был сам факт этой поддержки. Прежде всего, евреи Страны поняли, что они не одни, что за ними стоят мощные силы, готовые прийти на подмогу даже в таких трудных условиях. Поняли это и турецкие власти: не желая портить отношений с пока еще нейтральным флотом, они вынуждены были отменить планы «армянского решения» сионистского вопроса. Наконец, поняли это и арабы Эрец �сраэль, называвшие один из американских кораблей («Теннеси»), который особенно часто появлялся на яффском рейде, «фрегат эль-яхуд» – еврейский фрегат. Вот оно как: у этих евреев теперь появились даже стальные фрегаты… – поневоле дважды подумаешь, стоит ли отправляться в очередной набег на поля Хадеры и Мерхавии, на плантации Петах-Тиквы и Реховота, на дома Тель-Авива и Тверии…

Так мы выжили – в очередной раз устояв на самом пороге небытия. К чести сионистов Нового ишува, следует сказать, что, хотя главным адресатом американской помощи были именно они, средства распределялись более-менее справедливо (47% шло в �ерусалим, то есть в кассу колелей и ешив). Увы, это не помогло Старому ишуву справиться с голодом: в самые тяжелые периоды в �ерусалиме умирало от голода до 300 человек в месяц, и к 1918 году в городе насчитывалось более 4 тысяч сирот. В Яффо подобной картины не наблюдалось, поскольку там средства не раздавались напрямую, а использовались для создания рабочих мест и централизованного производства и распределения (так, кстати, и возник нынешний «Машбир»). Вообще, образцовая организация борьбы с голодом, эпидемиями и безработицей (Дизенгоф, Шлуш, Руппин и др.) выгодно отличала Новый ишув от Старого. Следствием этого стало то, что в послевоенный период именно сионисты стали рассматриваться как законные представители еврейского населения Эрец �сраэль. Первая мировая война вывела их на главные роли. Вторая мировая война позволила создать Государство �зраиля. Третья миро… – впрочем, это пока еще впереди.

Что следует из этой истории о «еврейских фрегатах» дяди Сэмуила?

Что, во-первых, коротка память человеческая, коротка и неблагодарна. Это не значит, что мы должны соглашаться со всем, что требует от нас очередной президент Соединенных Штатов Америки. В конце концов, у Америки свои интересы, у нас – свои, и они далеко не всегда совпадают. Но президенты приходят и уходят, а совесть в веках стоит. � было бы бессовестным свинством забыть, что именно благодаря поддержке дяди Сэмуила наша шкура пребывает на наших же плечах, а не висит в качестве трофея на арабском заборе.

� что, во-вторых, не следует особенно чваниться фактом своего проживания в Стране и презрительно поглядывать в связи с этим на своих братьев в Нью-Йорке, Миннесоте, Буэнос-Айресе и Париже. Клобук не делает человека монахом, а голубенькие корочки удостоверения личности – израильтянином. Наше государство именуется еврейским прежде всего потому, что оно принадлежит евреям всего мира. Принадлежит по праву – ведь именно им, им ВСЕМ оно обязано своим существованием. Судья Брандайс и безымянный еврейский портной с Манхеттена, посол Моргентау и нищий галицийский ремесленник, минский рабочий и одесский боец самообороны вложили в это предприятие не меньше сил, пота и крови, чем создатель Хашомера �сраэль Шохат, строитель Тель-Авива Меир Дизенгоф и расхититель археологических ценностей Моше Даян. Так было, так есть и так, несомненно, будет.


Алекс Тарн