ДЕВУШКА С ШЕСТОМ
В последнее время в Израиле чуть ли не ежедневно открываются все новые и новые стриптиз-клубы. По вечерам практически все они до отказа заполнены клиентами. Но что движет девушками, выбравшими себе работу стриптизерши? Что они чувствуют, танцуя перед клиентом и касаясь его колен и других частей тела? Каким видится этим девушкам собственное будущее? Обо всем этом я решил поговорить с танцовщицей одного из самых престижных стриптиз-клубов Тель-Авива. Условно назову ее Лена.
– Скажи, почему ты решилась прийти сюда работать? Обычно считается, что стриптизершами, как, впрочем, и проститутками, становятся девушки, пережившие какую-то жизненную драму…
– Да х…ня это все! Во всяком случае, я знакома со всеми девочками, работающими здесь, и знаю, что ни одна из них никакой драмы не пережила. Нам просто нужны деньги – вот и вся драма. У меня, к примеру, отец зарабатывает чуть больше минимальной зарплаты, мать – минимум, и вдобавок их угораздило взять машканту и купить квартиру. Помогать им как-то надо, да и самой хочется нормально пожить – прилично одеваться, погулять за границей. Особых способностей к учебе у меня никогда не было, я еще в седьмом классе поняла, что профессором никогда не стану и головой зарабатывать не смогу. А стриптиз – это идеальный вариант. Это не проституция, и в то же время заработок очень приличный.
– Родители знают, чем ты зарабатываешь?
– Сейчас уже знают. Поначалу, когда отец только узнал, он стал демонстрировать крайнее возмущение, хватиться за сердце, в общем, разыграл спектакль лучше, чем в «Габиме». Сейчас успокоился и уже не возражает, потому что я им ежемесячно машканту оплачиваю из своих денег.
– У вас в коллективе все «русские»?
– Раз-два и обчелся. Может, во времена твоей молодости большинство стриптизерш были «русскими», но сейчас здесь в основном коренные израильтянки, причем не подумай, что это какие-то оторвы. Нормальные девчонки, многие из очень даже приличных семей. У нас только охранники все «русские».
– Ты сказала, что стриптиз – не проституция. Но, извини, это, по-моему, очень близко. Так же как проститутку тебя просто используют мужчины в качестве сексуального объекта.
– Чего?! Да это мы используем мужиков, потому что раскручиваем их на бабки!
– Позволяя себя взамен трогать за разные места…
– Именно, что позволяя. Ты сама выбираешь, кому и за что дать себя потрогать, да еще получаешь за это деньги. А если какой-то клиент схватит меня за попу против моего желания, я тут же позову нашего охранника Толика, и тот мгновенно вышвырнет его вон. Поверь мне, в стриптиз-клубе, девушка чувствует себя куда более защищенной, чем в каком-нибудь местном ночном клубе, где пьяный подонок может спокойно облапать ее, а то и затащить в туалет и изнасиловать. Знаешь, сколько таких случаев просто не доходит до полиции?! Кстати, если уж на то пошло, некоторые израильские девушки, не работая стриптизершами, идя в клубы, одеваются, так же, как и мы.
– И все же раздеваться перед мужчинами донага или почти донага – для этого ведь нужно в себе что-то преодолеть…
– Разумеется, стеснительным, как, впрочем, и полным, здесь у нас делать нечего. «Пончики» попросту не пройдут конкурсный отбор, а если ты стесняешься и у тебя комплексы, ищи себе другую работу. Никто здесь никого ни к чему не принуждает, никто никого не заставляет раздеваться, тем более, заниматься с кем-либо сексом насильно.
– Извини за интимный вопрос: а все эти касания клиентов… Как ты к ним относишься? Они возбуждают тебя, оставляют равнодушной или вызывают отвращение?
– Ну, это смотря какой клиент. В целом к этому просто привыкаешь, как к любой работе. Ну полапали тебя – и что?! С тебя что, убыло?! Для того чтобы клиент вытащил денежку, надо разгорячить его, разбудить его фантазию, одарить надеждой… Но иногда сюда приходят такие клиенты, что с души воротит. К таким я стараюсь просто не подходить, а если он подходит сам и начинает слишком навязчиво хватать за грудь или, опять-таки, за задницу, надо звать Толика. Но бывают у нас и настоящие мужики, и когда во время танца между мной и таким клиентом пробегает некая искра, его прикосновения могут быть мне даже приятны. Но это, разумеется, не значит, что он за них не должен платить!
– Скажи, что за публика обычно посещает стриптиз-бар? Почему мужики вообще ходят смотреть на стриптиз, если знают, что секс со стриптизершей им вряд ли обломится?
– Публика бывает разная, все зависит от того, где находится тот клуб, в котором ты работаешь. Есть места, где почти все посетители – китайцы либо эти, черно… африканцы. Я их, честно говоря, не люблю. Но у нас тут фэйс-контроль, очень приличное место, так что и публика ходит приличная. Разумеется, я в их личные дела не заглядывала, но, думаю, большинство наших посетителей женаты и неплохо упакованы по жизни. Как говорится, деньги есть, а личного счастья нет. Что их ждет дома? Потерявшая форму старая жена, которая вдобавок все время ворчит?! А здесь они оказываются в другом мире: вокруг полуобнаженные и почти доступные девушки, приятная музыка, бар… Романтика, одним словом. Причем, в отличие от его жены, девушки красивы, потому что все мы держим себя в форме, занимаемся йогой, пилатесом и прочей подобной фигней, да вдобавок здесь за один вечер с нас семь потов сходит. Так вот, понятно, что любой мужик, возвращаясь с работы, говорит себе: «А почему я не могу себе позволить немного отдохнуть и расслабиться?!» и заворачивает к нам. Отсюда он звонит жене и говорит, что застрял в пробке, вынужден задержаться на работе и т.п. Не исключаю, что некоторые приходят сюда потому, что на жену у них не стоит. Здесь они заводятся, и тогда у них с женой что-то получается. Особая публика собирается на холостяцкие вечеринки…
– Ты имеешь в виду мальчишники, которые проводятся перед свадьбой?
– Не только. Сейчас у израильтян стало модно на 50-летие или 60-летие босса или приятеля подарить ему вечер в стриптиз-клубе. У нас такие вечеринки проводились в честь некоторых известных политиков, врачей, бизнесменов. Кстати, именно участники таких мероприятий чаще всего ведут себя по-свински: напиваются до потери пульса и начинают слишком распускать руки, да и не только руки. Видимо, считают, что раз они уплатили, то им позволено все.
– Как вообще становятся стриптизершами? Этому где-то обучают?
– Безусловно. Как и в любой профессии, для этого нужны особые знания и особый дар. Сейчас почти в каждом израильском матнасе есть курсы «танцев вокруг шеста» – по сути это и есть курсы стриптиза, эротического танца. Многие девочки приходят к нам устраиваться на работу прямо с таких курсов, еще учась в школе. Наш хозяин берет их только после того как убедится, что им уже исполнилось 17 лет, хотя официально им должно быть не меньше 18-ти. Но есть клубы, где танцуют и 16-летние, и даже 15-летние. Некоторые девчонки, кстати, еще с 12-13 лет мечтают стать стриптизершами, попав под влияние рекламных роликов со сценами стриптиза, американских фильмов и т.д. Это к твоему вопросу о том, почему девушки начинают заниматься стриптизом. Как я уже сказала, отбор для работы в клубе довольно строгий: девушка должна обладать сексуальной фигурой, хорошей пластикой, иметь какие-то понятия об основах танца. Остальному можно научиться, хотя у каждой в нашей профессии своя высота. Лично я считаю стриптиз таким же искусством, как балет или театр. Ты не просто работаешь – ты каждый раз творишь новый танец, думаешь о том, как завести того или иного клиента, зачаровать весь зал. Мне кажется, актриса или певица на сцене переживают схожие чувства. И у нас есть такие девочки, которые, кажется, не танцуют, а летают между клиентами, как феи…
– Какие у тебя взаимоотношения с подругами?
– У нас здесь, как в любом бабском коллективе. С одной грызешься, с другими дружишь и поверяешь все свои секреты, но завтра те, с кем ты сегодня дружишь, могут оказаться твоими врагами. Ну а во время работы все мы вообще конкурентки. Как говорится, дружба дружбой, а денежки врозь.
– Прости за еще один интимный вопрос: такая работа способствует росту сексуальности или, наоборот, отупляет и делает женщину фригидной?
– Фригидные на такую работу не пойдут. Сексапильность – это еще одно требование при приеме на работу, обязательное так же, как хорошая фигура, музыкальность и пластика. Да и, мне кажется, по-настоящему фригидных женщин немного. Все любят секс, все при случае могут лечь в постель даже с не очень знакомым мужчиной, просто из лицемерия боятся в этом признаться. Но я должна сказать, что у большинства наших девушек есть постоянные друзья. Правда, когда мои, так сказать, коллеги возвращаются поздно ночью с работы, они выжаты, как лимон, и на секс не способны. А утром – пожалуйста, все, что захочется…
– И все же я не могу вернуться к одному из первых своих вопросов. Феминистки однозначно определяют стриптиз как сексуальное использование женщины. Но это означает, что если принимать закон, наказывающий мужчину за посещение проститутки, то его надо наказывать и за посещение стриптиза…
– Пусть тот, кто придумал этот закон, засунет его себе знаешь куда?! По какому праву кто-то указывает женщине, что она должна делать со своим телом? Почему она не имеет права зарабатывать деньги так, как она считает нужным?!
– Но рано или поздно придет возраст, когда ты просто не сможешь заниматься этой работой. Ты думала о том, что дальше?
– Само собой. Я и сама вижу, что после тридцати стриптизерша уже не может двигаться так, как прежде, и уже не привлекает клиентов. Да и хочешь не хочешь, к этому возрасту все, что ниже талии, начинает увеличиваться в габаритах, несмотря на диеты и упражнения. Поэтому я как раз сейчас думаю попытаться поступить в институт Вингейта и получить профессию тренера. Надеюсь, до тридцатника накопить достаточно денег, чтобы купить квартиру там, где я хочу, а дальше буду жить на одну зарплату…
– Что ж, Лена, удачи тебе, и спасибо, что не отказала в беседе.
Ян Смилянский, «Новости недели»