«АЗНАКОМИЦА». НИКИТА ХРУЩЕВ

Иосиф ТЕЛЬМАН, кандидат исторических наук, Нешер

Великий сеятель кукурузы и разоблачитель культа личности мало чем отличался от своего учителя по Большому Террору

В истории бывшего Советского Союза заметное место принадлежит Никите Хрущеву. С его именем связывают решения 20 съезда КПСС, разоблачившего преступления Сталина и сталинизма. Открылись двери бесчисленных лагерей, в которых томились сотни тысяч ни в чем не повинных людей. Отдавая должное Никите Сергеевичу за его доклад на ХХ съезде «О культе личности и его последствиях», нельзя забывать о том, что Хрущев сам был повинен в репрессиях и активно помогал Сталину раскручивать маховик большого террора.
Хрущев принадлежал ко второму, послереволюционному, поколению большевистских руководителей. В основном это были малограмотные люди, которые окончили краткосрочные рабочие факультеты. Затем Хрущев учился какое-то время в Промакадемии. Но это мало прибавило ему образования. Как рассказывал Д.Шепилов, Никита Сергеевич мог, к примеру, наложить резолюцию: «Азнакомица». Хрущев много раз говорил, что его образование дешево стоило государству. Он, мол, учился всего две зимы у попа за пуд картошки.
Выдвинул Хрущева и продвигал его на руководящие посты Лазарь Каганович. Он Микитку знал еще по работе в Донбассе. Когда по итогам собеседования Хрущева не хотели зачислить в Промакадемию из-за полной безграмотности, ему помог Каганович. Когда за «попустительство правой оппозиции» было распущено бюро партийной ячейки Промакадемии, на выборы нового бюро прибыл секретарь ЦК и Московского комитета ВКП(б) Каганович. По его рекомендации секретарем ячейки избрали Хрущева. Вскоре каждый второй слушатель-коммунист был либо исключен из партии, либо получил строгое взыскание за пассивность в борьбе с оппозицией. По сути, новый секретарь учинил разгром своей ячейки. При этом использовал непроверенные слухи, обрывки разговоров и откровенно клеветнические заявления. Так в Промышленной академии Хрущев овладевал искусством, которое было необходимо сталинским опричникам — навешивать на людей обвинения.
В январе 1931 года Хрущев становится секретарем Бауманского, а через полгода — Краснопресненского райкома партии. И снова путь наверх ему проложил Каганович, который отметил заслуги своего выдвиженца в борьбе с оппозицией.
С января 1932 года он — второй секретарь Московского горкома партии. Производил впечатление простоты и доброжелательности, которые были искусной маской. Ходил в поношенном темно-сером костюме. Брюки заправлял в сапоги, под пиджаком носил сатиновую косоворотку с расстегнутыми верхними пуговицами. На лице всегда была широкая открытая улыбка. По словам тогдашнего партийного работника А.Соловьева, быстрый скачок Хрущева удивил многих. Очень плохо учился в Промакадемии, удивительно недалекий человек и большой подхалим (см. Н.Зенькович «Элита», М, Олма-пресс, 2004 г.).
После назначения Кагановича наркомом путей сообщения, к Хрущеву полностью переходит руководство партийными организациями Москвы и Московской области. Никита Сергеевич был организатором массовых репрессий в Москве, а потом в Украине. Известный публицист Кирилл Столяров писал:
«Старожилы Лубянки, работавшие под руководством С.Реденса в Московском управлении НКВД, рассказали мне, что в 1937 году Хрущев ежедневно звонил и спрашивал: ‘Как идут аресты? Москва — столица, — напоминал Никита Сергеевич, — ей негоже отставать от Калуги или Рязани’. (См. К.Столяров «Игры в правосудие» М, «Олма-пресс», 2000 г.).
Уже первый свой доклад на собрании актива столичной парторганизации он посвятил в основном задачам борьбы с врагами народа. Все недостатки объяснял кознями вредителей. Привел множество примеров разоблачения «врагов народа» органами НКВД. Вот один из этих примеров: арестована группа специалистов Московской сети электростанций, которые якобы были связаны с германской разведкой. В действительности все их «преступление» состояло в том, что во время сильной грозы в Москве произошла авария, во многих зданиях погас свет, в том числе в Колонном зале Дома Союзов, где проходил судебный процесс по делу Зиновьева, Каменева и др. Выступления Хрущева зачастую мало чем отличались от речей прокурора Вышинского.
Призывы искоренять вредителей исходили из уст Никиты Сергеевича во время поездок по Московской области. Так, в Коломне на партийно-технической конференции машиностроительного завода Хрущев заявил, что завод работает плохо, а причина одна — здесь окопались вредители. Уже на следующий день на этом предприятии была «разоблачена» и арестована «вредительская группа» в составе более 20 человек.
Как известно, Политбюро утверждало количество «врагов народа», подлежащих расстрелу по каждой области, краю, республике. Среди обнаруженных и рассекреченных в последнее время документов — письмо секретаря Московского обкома и горкома ВКП (б) Хрущева от 10 июня 1937 года на имя Сталина. В нем сообщается, что в Москве и Московской области подлежат расстрелу 6500 человек. В этом страшном документе Хрущев просит генерального секретаря партии утвердить тройку, которой предоставлялось право приговаривать к расстрелу и включить в ее состав секретаря МК и МГК, то есть его самого.
Надо сказать, что тройка эта «трудилась» неустанно. Смертные приговоры выносились пачками. Бывало, что даже заседаний не было. Хрущеву из управления НКВД приносили смертные приговоры, и он с ходу их подписывал, не интересуясь, кого обрекает на смерть. В 1937 году была истреблена большая часть партийных работников, руководителей госучреждений, предприятий столицы, репрессиям были подвергнуты и тысячи рядовых граждан. Из 38 секретарей Московского обкома и горкома ВКП (б), работавших в 1935-1937 гг. при Хрущеве, остался он один. В 1936-1937 г.г. в Москве было репрессировано 55741 человек.
На областной партийной конференции (1937 г.) Хрущев дал указание «покопаться» в Осоавиахиме, причем, не только среди руководящих кадров, но и в рядовой массе:
«Надо посмотреть, кто тренируется, кто учится стрелять, кто готовится стать снайпером, для каких целей. А то обычно бывает так, что если человек ударник, подал заявление о том, что он хочет упражняться в стрельбе, все ему аплодируют, не интересуясь тем, что он собой представляет. А надо не забывать, что враг другой раз готовит свои кадры для действий в будущем».
Безудержно восхвалял Сталина.
Некоторые люди, которых Хрущев хорошо знал по совместной работе, обращались к нему за помощью — в предчувствии ареста или после него. Но не было ни одного случая, чтобы он вступился за кого-нибудь или попросил хотя бы лучше разобраться в сути дела. Факт этот подтвердили безвинно репрессированные москвичи, реабилитированные после ХХ съезда. Хрущев был послушным исполнителем, и, прежде всего, за это его ценил Сталин.
Усердия Хрущева были оценены «хозяином». В январе 1938 года Никита Сергеевич стал первым секретарем ЦК Компартии Украины. Стенограмма пленума, на котором его избрали (если это можно назвать избранием) — очень любопытный документ. Почти все выступавшие выражали уверенность, что с приездом Никиты Сергеевича дело борьбы с врагами народа продвинется далеко вперед. Это дело, действительно, настолько продвинулось, что вскоре все участники пленума ЦК Компартии Украины оказались в подвалах НКВД. Из ста трех уцелело трое. И до приезда Хрущева машина репрессий в Украине работала вовсю, теперь она завертелась еще быстрее. В одном из документов НКВД СССР, который подписал Ежов, отмечается ведущая роль Хрущева в разгроме вражеских формирований и троцкистского подполья в Украине.
Вместе с Хрущевым в Киев перебрался А.Успенский, работавший ранее в Московском управлении НКВД. Он был назначен наркомом внутренних дел Украины. Это был опытный и жестокий палач. Следует сказать, что с приездом Хрущева усилилась карательная политика в республике, большинство репрессированных приговаривались к расстрелу.
Генерал Павел Судоплатов в книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль» отмечал, что руководитель коммунистов Украины был одним из немногих членов Политбюро ЦК ВКП(б), кто лично участвовал в допросах арестованных, даже в допросах с применением пыток. В 1938 году в Украине были арестованы 106119 человек. Летом 1938 года, с санкции Хрущева, была арестована большая группа руководящих работников, в их числе заместители председателя Совнаркома Украины, наркомы, секретари обкомов партии. Почти все они были осуждены на смертную казнь.
В своей речи на XIX съезде Компартии Украины в июне 1938 года Никита Сергеевич заявил:
«У нас на Украине состав Политбюро ЦК КП(б)У оказался вражеским. Приезжал Ежов, и начался настоящий разгром. Я думаю, что сейчас мы врагов доконаем на Украине».
Выступая на XIII съезде ВКП(б) (март 1939 г.) Хрущев не жалел изощренных ругательств в адрес разоблаченных им в Украине врагов народа: «подлые шпионы любченки, хвыли, затонские и другая нечисть, изверги, отбросы человечества»; «уничтожить их как бешеных собак, презренные фашистские агенты-троцкисты, бухаринцы и националисты»; «травить как тараканов всякую мерзкую тварь, которую засылают на украинскую землю иностранные разведки».
Поиски «врагов» велись денно и нощно. Была «разоблачена», например, вражеская организация в комсомоле Украины, которую будто бы возглавлял руководитель Комсомола республики С.Усенко. Их обвинили в том, что они готовили убийство Хрущева. Сотни людей обвиняли в принадлежности к различным контрреволюционным организациям — «национальный союз», «священный партизанский союз», «военно-национальная организация» и многие другие. Все они — порождение буйной фантазии чекистов. Отметим, что в Украине в этот период было арестовано немало евреев, которых обвиняли в сионистской деятельности.
Во время поездок по республике первый секретарь ЦК Компартии Украины в первую очередь интересовался тем, как идет борьба с «врагами народа». В Харькове, например, он подверг критике областное управление НКВД за слабые результаты работы по разоблачению троцкистов и прочих врагов. В результате в течение трех дней было арестовано свыше тысячи человек. Чекисты спешно выполняли указание соратника Сталина.
В Виннице произошел такой эпизод. Заместитель председателя облисполкома Козис, сидя на одном из собраний, задремал. В это время выступавший на трибуне произнес: «Враги хотели убить нашего родного товарища Сталина». Услышав имя Сталина, Козис спросонья громко зааплодировал, совсем не к месту. Не успел он прийти в себя, а присутствующие уже оценили это как «вражескую акцию недобитого троцкиста». Козиса тут же арестовали. Об инциденте доложили Хрущеву. Он распорядился разоблачить всех, кто работал с Козисом и прячет свою вражескую суть. В итоге была арестована большая группа ни в чем не повинных сотрудников облисполкома и райисполкомов.
В конце 1938 года размах репрессий несколько сократился. Был смещен, а затем арестован Ежов. Его объявили врагом народа и затем расстреляли. Сталин хотел тем самым снять с себя ответственность за массовые репрессии. «Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться». Узнав об аресте Ежова и его ближайших помощников, засуетился нарком внутренних дел Украины Успенский. Он понял, что ему не избежать расправы. Успенский инсценировал самоубийство. На берегу реки нашли его одежду и документы. Но «утопленника» в воде не обнаружили, хотя целая команда водолазов его тщательно искала. Хрущеву позвонил Сталин:
— Где Успенский?
— Пропал, ищем, — ответил Хрущев.
— Как это пропал? — возмутился «вождь народов», — это что, иголка? Рядовой гражданин у нас не может пропасть, а у вас исчез член Политбюро ЦК КП(б)У, нарком. Вы его привезли в Киев из Москвы, привезите обратно и поскорее.
Перепуганный Хрущев позвонил Берия, попросил помочь. Шеф НКВД сообщил: принимаем меры, отправили в Украину опергруппу.
Пять месяцев «утопленник» находился на нелегальном положении, ездил по стране. А арестовали его в городе Миасс (Челябинская область). На допросе Успенский показал, что они с Хрущевым были близки, дружили домами. Успенского расстреляли. Была арестована и казнена по настоянию Хрущева и жена Успенского, которую обвинили в пособничестве мужу. Так Никита Сергеевич отреагировал на показания Успенского о его дружбе с семьей Первого секретаря ЦК Компартии Украины.
В сентябре 1939 года, вскоре после нападения Германии на Польшу, границу перешла Красная армия. К Украине были присоединены западные области, входившие с начала 20-х годов в состав Польши. Хрущев руководил установлением Советской власти в этих областях. Опирался он при этом, прежде всего, на органы НКВД, которые теперь возглавлял в Украине Иван Серов. Первый секретарь ЦК КП(б)У и нарком внутренних дел отлично сработались, понимали друг друга с полуслова. В итоге их совместной деятельности за один год — с осени 1939-го по осень 1940-го — было репрессировано 10 процентов населения западных областей. Пострадали сотни евреев, которых объявили «враждебными буржуазными элементами». Из Западной Украины было выслано в Сибирь и другие восточные регионы около миллиона человек. Это не считая тех, кто был осужден военными трибуналами как «противник Советской власти».

* * *
В период Великой Отечественной войны пришлось вести борьбу не с вымышленными, а с настоящими противниками, с теми, кто поддерживал нацистов. Но нередко и в этот период террор обрушивался на невинных людей. Не ослабевал он и в послевоенные годы.
Нельзя не отметить, что по части антисемитизма Хрущев, по сути, разделял взгляды Сталина. Он, например, стремился всячески помешать возвращению в Украину евреев, эвакуированных в восточные районы СССР. После освобождения республики от немецких оккупантов на одном из совещаний в ЦК КП(б)У он прямо заявил: «Я не хочу, чтобы возвращение Советской власти народ воспринял как возвращение евреев».
Хрущев был главным дирижером шумной и гнусной кампании борьбы с «космополитизмом» и «еврейским национализмом». Эта кампания в Украине приобрела особый размах. Были арестованы, жившие в Киеве поэт Давид Гофштейн, другие деятели еврейской культуры. Тогдашний министр госбезопасности Украины Сергей Савченко постоянно информировал первого секретаря ЦК Компартии об акциях чекистов, получал от Хрущева конкретные указания и поручения, связанные с проводимыми репрессиями.
Под руководством Никиты Сергеевича шла ожесточенная борьба с украинскими националистами. Вели ее органы госбезопасности и войска МВД и МГБ. В ходе предпринятых акций пострадали не только бандеровцы, но и тысячи мирных жителей.

* * *
Лилия Витальевна Комарова — давняя знакомая автора этих строк. Вместе учились в школе, затем в Киевском университете. Она как-то рассказала историю, которая ярко характеризует Хрущева как типичного сталинского сатрапа, мстительного самодура. От его самоуправства не были застрахованы даже люди, высоко взобравшиеся вверх по иерархической лестнице.
Отец Лили — генерал Комаров — в послевоенные годы был начальником Управления милиции Киева. Воскресным летним утром семья генерала отправилась на катере на прогулку по Днепру. Ничто не предвещало беды. Неожиданно появился другой катер, шедший на большой скорости встречным курсом. Еще миг — и произошло бы лобовое столкновение. Успели разминуться и все, казалось бы, кончилось благополучно. Но пассажирами другого катера были Хрущев и придворный драматург Корнейчук. И на следующее же утро генерал Комаров узнал, что моторист, катавший его по Днепру, арестован МГБ в связи с попыткой покушения на первого секретаря ЦК Компартии Украины. Тогда генерал стал пробиваться на прием к Хрущеву. Наконец, было назначено время — 2 часа ночи. Явился, просидел до 4 утра, затем ему сказали: «Никита Сергеевич устал, принять не может, приходите завтра». В следующий раз повторилась та же история. Наконец, в третий раз Хрущев принял начальника киевской милиции. Тот не успел войти, как Никита Сергеевич обрушился с бранью:
— Ты что себе думаешь, насажал в катер проституток и гоняешь с ними по Днепру!
— Никита Сергеевич, — оправдывался генерал, — какие проститутки? На катере была моя жена, моя дочь — студентка университета, коллега по работе, полковник милиции с женой.
— Да? А мне доложили совсем другое. Дам распоряжение МГБ, чтобы дело закрыли.
Генерал Комаров отделался инфарктом.
В 1949 году Хрущева забрал поближе к себе Сталин, вновь назначил первым секретарем Московского обкома и горкома ВКП(б). Свою деятельность в столице Никита Сергеевич начал с тотального разгрома кадров, работавших с его предшественником Г.Поповым.

* * *
Хрущев внес солидный вклад в проведение политики государственного антисемитизма при Сталине и после него. Примеров его участия в антиеврейских акциях можно привести великое множество, Но пожалуй, наиболее характерно «дело ЗИСа».
На Московском автозаводе имени Сталина работало много евреев, которые не были безучастны к своей культуре, традициям. Они иногда посещали синагогу, были частыми гостями на спектаклях театра Михоэлса. Многие пришли на похороны великого артиста. Когда образовалось Государство Израиль, группа работников завода направила телеграмму, в которой была выражена радость в связи с этим историческим событием. Часто евреи собирались, говорили о положении в стране, с тревогой отмечали рост антисемитизма в СССР. Ну а стукачи не дремали. В начале 1950 года МГБ СССР и его управление по Москве и Московской области вплотную занялось разоблачением «сионистского заговора» на автозаводе. Была создана комиссия во главе с Хрущевым для расследования положения на заводе. В итоговом документе, который Хрущев направил Сталину, указывалось на необходимость принятия жестких мер по пресечению активности еврейских националистов на предприятии. Сталин дал МГБ команду произвести аресты и о ходе следствия докладывать ему лично.
Директора завода Лихачева допрашивал лично Хрущев. Он обвинил его в утрате бдительности, покровительстве сионистам и в продвижении евреев на руководящие должности.
«Такая линия директора, — заявил Хрущев, — привела к созданию на заводе шпионской сионистской организации».
Услышав все эти обвинения, Лихачев потерял сознание и рухнул на пол. Его еле откачали. Директора пощадили. С евреями решили не церемониться. По данным, которые приводит в своем исследовании российский историк Костырченко, на заводе было арестовано 48 человек, не считая вспомогательных непроизводственных служб. В их числе помощник директора завода А.Эйдинов, объявленный «главарем еврейской националистической группы», начальник производства П.Мостославский, главный конструктор Б.Фиттерман, начальник отдела капитального строительства Г.Шмаглит и др. Среди арестованных оказалась и Соня Эйтингон — главный врач заводской поликлиники, сестра генерала Эйтингона — организатора убийства Троцкого. Ее обвинили в том, что она отказывалась лечить русских и оказывала медицинскую помощь только евреям.
По так называемому «делу ЗИСа» были приговорены к расстрелу девять человек, остальные осуждены на длительные сроки заключения в тюрьмах и лагерях.
Хрущев был организатором многих гонений на евреев. По его указаниям были проведены кадровые чистки на предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях Москвы и области.

* * *
После смерти «великого вождя народов» начался новый период в биографии Никиты Сергеевича. В ходе ожесточенной борьбы он сумел оттеснить своих соперников.
Как бы мы ни относились к Берии, на котором лежит ответственность за многие преступления, однако он, а не Хрущев был инициатором прекращения «дела врачей-вредителей».
В декабре 1945 года Берия оставил пост министра внутренних дел и с Лубянки перебрался в Кремль. Будучи заместителем председателя Совета Министров, он курировал проект создания атомного оружия, занимался военно-промышленным комплексом. Министры внутренних дел и госбезопасности теперь напрямую подчинялись только Сталину. После смерти «отца народов» Берия стал первым заместителем председателя Совета Министров СССР и министром внутренних дел. Именно по его предложению президиум ЦК КПСС 3 апреля 1953 года принял постановление: «O полной реабилитации и освобождении из-под стражи арестованных по так называемому ‘делу о врачах-вредителях’ и о привлечении к уголовной ответственности работников бывшего МГБ, особенно изощрявшихся в фабрикации этого провокационного дела.
Хрущев, Суслов и некоторые другие секретари и руководящие работники ЦК КПСС всячески затягивали реабилитацию осужденных по делу Еврейского антифашистского комитета. Но даже после их реабилитации Хрущев пытался доказывать их вину. На встрече с делегацией коммунистов Канады, состоявшейся в августе 1956 года, первый секретарь ЦК КПСС допустил антисемитские выпады, вновь пытался отстаивать утверждения фальсификаторов. Выступая перед канадцами с речью, Никита Сергеевич заявил:
— Когда из Крыма выселили татар, некоторые евреи стали развивать идею о переселении туда евреев, чтобы создать в Крыму еврейское государство. Это был бы американский плацдарм на юге нашей страны. Я был против этой идеи и полностью соглашался в этом вопросе со Сталиным.
Верность сталинскому знамени антисемитизма Никита Сергеевич сохранил. Пока был жив Иосиф Виссарионович — главным юдофобом в стране был он, «отец народов», а после него — Хрущев, при котором политика государственного антисемитизма проводилась активно и последовательно.

* * *
После ареста и расстрела Берия, на него взвалили все преступления Сталина и его соратников, Хрущеву удалось одолеть так называемую «антипартийную группу» Молотова, Маленкова и Кагановича, которая пыталась его сместить. Хрущев, который по своей кровожадности мог сравниться только с Ежовым, использовал уже отработанный в деле Берии опыт, смело обвиняя своих бывших коллег не только в их собственных преступлениях, но и заодно перекладывая на них и свои собственные.
Никита Сергеевич приложил все усилия, чтобы скрыть следы своего активного участия в большом терроре. Он позаботился о том, чтобы изобличавшие его документы были уничтожены. В архивах провели «большую чистку». Те, кто осенью 1954 года сидел во внутренней тюрьме КГБ на Лубянке, рассказали потом, что нельзя было открыть окно — такой шел дым. Во дворе жгли секретные бумаги. Несколько дней машинами вывозили документы из архивов Московского горкома партии, которым руководил Хрущев (см. Л.Млечин «Председатели КГБ», М, Центрполиграф, 1999 г.).
Из партархива ЦК Компартии Украины и других киевских архивов в Москву отправили несколько вагонов с документами. До Москвы они не дошли. Куда подевались — никто не знал. По-видимому, эти документы постигла та же участь. Однако чтобы скрыть следы преступлений Хрущева, надо было сжечь все архивы СССР, в первую очередь в Москве и Киеве. Многие документы уцелели.
Когда в октябре 1964 года на заседании президиума ЦК КПСС, предшествовавшем пленуму ЦК, смещали Хрущева, он пытался сопротивляться, отбивался. Тогда бывшие соратники Никиты Сергеевича заявили ему:
«Вот досье с документами о вашем активном участии в репрессиях в Москве, на Украине. Мы доведем их до сведения партии, опубликуем в печати».
Бывший член Политбюро ЦК КПСС Г.Воронов, читавший эти документы, говорил:
«Их разглашение было бы подобно взрыву атомной бомбы».
Хрущев этого не хотел и очень боялся. Он вынужден был заявить:
«Дайте текст заявления об отставке, я подпишу».

* * *
А теперь — о докладе Хрущева на ХХ съезде КПСС. Часто еще можно встретить утверждение, что якобы совсем неожиданно для руководства партии и страны Никита Сергеевич выступил с этим докладом, который подготовил он и только он. Эту версию распространял сам Хрущев, даже излагал ее в своих мемуарах. Но это ложь.
31 декабря 1955 года президиум ЦК КПСС создал комиссию по расследованию репрессий сталинского периода во главе с секретарем ЦК П.Поспеловым. Незадолго до ХХ съезда (9 февраля 1955 года) председатель этой комиссии представил записку по этому вопросу. А.Микоян предложил, чтобы Поспелов выступил с докладом на эту тему на ХХ съезде КПСС. Однако Хрущев не согласился. Он заявил: «Это неправильно, потому что подумают, будто первый секретарь уходит от ответственности и вместо того, чтобы самому доложить о таком важном вопросе, предоставляет возможность выступить докладчиком другому».
Поспелов представил Хрущеву проект его доклада «О культе личности и его последствиях». Никита Сергеевич продиктовал стенографистке некоторые дополнения и изменения в тексте Поспелова и зачитал его на съезде (рукописный текст доклада Поспелова сохранился в Центральном партийном архиве).
Как видим, доклад довольно долго готовился, этот вопрос много раз обсуждался на президиуме ЦК. Ворошилов удрученно сказал, что после такого доклада никого из них не выберут в ЦК, делегаты проголосуют против. Поэтому секретный доклад и был произнесен Хрущевым уже после выборов руководящих органов партии.

* * *
Время правления Хрущева тоже не вызывает светлых воспоминаний у современников. В докладе на ХХ съезде он осудил большой террор при Сталине. Однако репрессии продолжались и при Хрущеве, хотя масштаб их существенно сократился.
Жестоко преследовались инакомыслящие и не только диссиденты. Вспомним расстрел рабочих в Новочеркасске. Реформы Хрущева не улучшили положение народа. Никита Сергеевич искренне верил в коммунизм и обещал построить его за 20 лет. Правда, его семья жила при коммунизме, ее обслуживали 110 человек, за сыном, к примеру, было закреплено четыре машины, за зятем три, за дочкой две и др. Однако это уже другая тема.

* * *
Когда говорят о Хрущеве, у людей появляется ироническая улыбка. Никита Сергеевич до сих пор остался героем многих анекдотов. Однако не так прост был этот деятель, не так безобиден, как думают некоторые люди. А что касается еврейского вопроса, то после Сталина главным юдофобом был Никита Сергеевич и это не вызывает сомнений. Свой антисемитизм он иногда даже афишировал.
Часто с именем Хрущева связывают «оттепель». Но она длилась миг. Вот что говорил по этому поводу сам Хрущев, будучи уже на пенсии:
— Решаясь на приход «оттепели», руководство СССР, в том числе и я, одновременно побаивалось ее: как бы из-за нее не наступило половодье, которое захлестнет нас и с которым нам трудно будет справиться. Поэтому мы сдерживали оттепель.
К этим словам можем добавить — не просто сдерживали, а, по сути, объявили «оттепель» вне закона и быстро прикончили ее.

«Секрет» — «Континент»