Борис Шигин. Спасибо, сердце, что поёшь…

Борис Шигин – журналист, поэт, бард. Главный редактор пензенского литературного журнала «Сура». Автор многих поэтических книг и альбомов авторской песни. Лауреат премии им. М.Ю. Лермонтова. Публиковался во многих российских журналах и за рубежом.

***
Я созрел. Я хочу свою книгу издать
И не буду от вас своих планов скрывать:
Пусть узнает весь мир о пиите!
Дивиденды меня успокоят вполне,
Впрочем, речь не совсем о высокой цене –
О бесценности, если хотите.
Есть мечта и существенный ориентир:
Я хочу, чтоб её зачитали до дыр,
Чтоб вином заливали и кофе.
Пусть какой-нибудь юный филолог-студент,
Получив её от президента в презент,
Не узнает мой старческий профиль.
Чтоб на полочке было её не найти,
Чтоб она, как и я, прибывала в пути,
Лоск и цвет, и страницы теряя.
Чтоб в больничной палате лежала с тобой
И с солдатом, когда протрубили отбой.
Чтоб читали её, поверяя
Каждый вздох или выбранный путь… Если б так!
Не сломались бы только перо и верстак,
Не текла бы дырявая крыша.
Чтоб издатель поверил, редактор простил,
Чтобы Бог милосердный грехи отпустил,
И мой сборник таким бы и вышел.
Остаётся не много, совсем пустячок:
Лень и праздность повесить на дальний крючок
Да отдать своё сердце страницам.
Пусть с подтёками крови, с ожогами глаз
Долетят они всё же когда-то до вас,
Как на волю попавшие птицы.

***
Птица в мой дом залетела.
Ах, если б только мне знать,
Что ты пропеть мне  хотела,
Песней своею сказать?
Весть принесла ли благую
Или судьбы приговор?
Мог бы –  и ту, и другую
Выкрал у птицы, как вор.
Но наяву всё иначе:
Птица взмахнула крылом …
Что ж, пожелаю  удачи
Птице, покинувшей  дом.
Пой, моя милая птица,
Ты рождена, чтобы петь.
Кто-то под песню родится,
Кто-то почувствует смерть…
Души скорбят на погосте
Или ликуют в раю…
Я ж, моя странная гостья,
Просто с тобою пою.

ЛЕТНИЕ ЭТЮДЫ

№1
Июнь на исходе, и липы желтеют,
Медовым настоем округу пьяня.
Прохожие будто от чая потеют,
Жару несусветную всуе кляня.
Косцы в парках косят упругие травы,
А мойщики моют уставший асфальт…
И вроде бы правы… Но как же не правы,
Глуша шумом техники утренний альт.
Но мне-то он слышен, я звук его знаю,
Ему все стихи я отдам, не тая.
В обход суеты он крадётся по краю,
По улочкам тихим, таким, как моя.
Он, как камертон, для влюблённого сердца,
Он густ, как июньский вновь собранный  мёд.
Он к вечеру, если получится скерцо,
Скрипичной экспрессией  город  зальёт…
Пока ж только полдень, и я, будто пьяный
Сын лавы и пепла – горячий базальт,
Кляну этот шум, что так нагло и рьяно
Мешает мне слушать мой утренний альт.

№2
Играет солнце в листьях клёна:
Один прозрачен на просвет,
Другой горит тёмно-зелёным,
На третьем вовсе бликов нет…
Но все они в одном едины:
В неповторимости своей.
Нет в их оттенках середины,
Всяк лист – породистых кровей.
На самом деле, лишь светило
Им дарит щедро разный тон.
И смотрятся свежо и мило,
С каких ни глянь на них сторон.
И я, смотря на клёны эти,
Не раз задумался о том,
Что все мы, будто листья, дети
Одних времён… И старый том,
Что книгою судеб зовётся,
У нас на всех, увы, один.
Но вдруг страница разорвётся,
Иль странный случай-господин
Покажет норов свой и силу –
Зря возмущеньем не греми.
И свет всесильного светила
Лишь с благодарностью прими.

№3
За окном июль. В июле
Что я вижу за окном?
Липы старые уснули
Тяжким, сладким, летним  сном.
В октябре они проснутся, –
Их разбудят холода.
Неба низкого коснутся,
Сбросят листья – вот беда…
Но пока июль, и жарко,
Плачут липы, стыд презрев.
Я парю под этой аркой
Томных, плачущих дерев.
Сам расплачусь, раскраснеюсь,
Вдоволь мёда их напьюсь.
Ввечеру меж ними с Нею
Утолю мужскую грусть.
Липы, я и сам бы с вами
Ткал серёжек жёлтый тюль,
С ним летал под небесами…
Лето. Сладкий сон. Июль.

№4
Ах, этот пьяный воздух грозовой,
Звенящая до боли тишина:
Не слышно будет вопля – хоть завой,
Начни петь песню – будет не слышна.

Так густ эфир, как в заводи вода,
Тяжёл, как тол, и вязок, будто мёд.
И вязнут в медовухе города,
Пока трезубец первый не сверкнёт.

А там пошло: чудаковатый бес
Не раз трезубцем вспорет облака,
И бросит нам и тол, и мёд с небес –
Простите, мол, смешного чудака.

И ведь простим – как дышится теперь!
И как теперь разумна тишина:
Как будто в рай нам отворили дверь,
Откуда песня тихая слышна.

***
В прекрасные минуты бытия
Нас в целом мире двое – ты и я.
Да ангелы за нашими плечами,
Не спящие горячими ночами.
Их дядька – шестикрылый Серафим
В жару такую выпил бы графин
Воды холодной… Кто ж ему нальёт?
Да он к тому же ночью и не пьёт.
В безумные минуты суеты
Нас в целом мире двое – я и ты.
Да черти, что хихикают в углу,
Нас посадить мечтая на иглу
Размолвки. Козни их наперечёт
Давно я знаю. С ними главный Чёрт,
Смотрящий жадно на бутылку виски, лёд…
За козни эти кто ж ему нальёт?
И так всю жизнь меж Дьяволом и Богом
Живём с тобой за узеньким порогом,
Живём – не тужим. Ангел или чёрт
Сегодня правит?  Наша жизнь течёт!
Бывает, ни других, ни этих нет,
А жизнь течёт, ведь есть один секрет:
Мы в разные  минуты бытия
Защищены любовью – ты и я!

***
Прости меня –
Я робок был и слеп.
Искал огня,
Но густо падал снег:
Тушил пожар
Неопытной души,
Пыл остужал –
Терпи и не спеши.
Я слушал глас
Сверкающих снегов.
Их гулкий бас
Летел меж берегов
Моей любви
И нелюбви твоей.
Теперь лови
Снежинки между рей…
Мой парус пуст,
В нём ветра нет давно…
Жасмина куст
Отцвёл. Горчит вино…
И только снег –
Печальный вестовой
Всё шепчет мне:
Придёт твой час. Ты пой…

***
Пришла пора готовиться к разлуке.
Не говори, что как-то невзначай.
Уж надоели радости и муки,
И слишком сладок мёд, и горек чай.

Увы, жизнь не допустит перебора,
Барьеры выставлены, выстрелы за ней.
И даже в рамках буйного раздора
Она напомнит: был ведь и елей!

Всё было, всё прошло… А что же будет?
Как примириться с краем бытия?
Как уберечь в разбившейся посуде
Коктейль страстей с названьем «Ты и я»?

Никак! И в перспективе лишь разлука.
Никак! Ответ известен мне: никак!
Теперь не лги, что надоела мука,
И лёгок поутру к барьеру  шаг…

***
Спасибо, сердце, что болеть
И рваться ты не разучилось.
Разлуку – крохотную смерть
Не отдаёшь врагу на милость.
И радость – крохотную жизнь
Всю целиком  в себя  вмещаешь.
И сумасбродства виражи
Не запрещаешь.

Спасибо, сердце, что любить
Как в первый раз, не расхотело.
Сказало – так тому и быть,
Коль влюблены душа и тело.
Спасибо, сердце, что поёшь
В своей темнице ты загрудной.
И не впускаешь лесть и ложь,
Хоть это трудно.

Спасибо, сердце, что огней
Сигнальных ты не погасило.
И, как маяк, светило Ей,
И для любви давало силы.
Спасибо… И прости меня
За то, что нервничал и злился,
И бурю на покой менять
Не научился.