ЦЕНЗУРА В НЕГЛИЖЕ

Власть, засучив рукава, взялась за нравственность народа. Что ни день — новая весть о запрете, ограничении, угрозе санкций

Госпожа цензура возвращается к нам в неприличном виде: то ли перелицованное платье, то ли ночная рубашка. Никто уже не может отличить реальных приказов-распоряжений-актов от фейков. Народ с недоумением читает про кампанию против «Ну, погоди!», где вредоносно дымит Волк… «Ну, погоди!» можно смотреть только глубокой ночью? Потом за Волка вступается главный санитарный врач страны, главный нарколог, главный детский психиатр…

Что это было?

Пользователи Рунета между тем судорожно скачивают советские мультфильмы: никто не знает, кого репрессируют: бомжа Чебурашку, живущего в условиях антисанитарии в телефонной будке, или опьяневшего от застолья старину Волка из легендарного назаровского «Жил-был Пес», решившегося от отчаяния — Боже мой! — на киднеппинг?

На канале «2х2» из «Симпсонов» обещают вырезать эпизоды с Щекоткой и Царапкой, где мышь и кот нещадно валтузят друг друга (любопытно, как к этому отнесутся создатели сериала?), «Саус Парк» уже требовали запретить…

Следуя логике борцов за нравственное здоровье, следует запретить все советское военное кино (или показывать его ночью): там курят, а иногда даже (!) выпивают. Положить на полку комедии Гайдая, Данелии, Рязанова. Сцены с алкоголем из них, помнится, уже вырезали… Потом вставляли на место… Теперь снова засучили рукава… Зато в «детское» время можно показывать стирку «грязного белья» от Малахова, Зеленского, криминальную расчлененку по НТВ. За «детское время» борется бизнес-эротика «Дом-2», владельцем которой является недавний член высшего совета партии «Единая Россия» Валерий Комиссаров. Как говорил Салтыков-Щедрин: «Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под себя».

И вроде бы правильный и нужный Закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», был принят еще в 2010-м, подписан президентом Дмитрием Медведевым в начале 2011-го… А как начнут закон применять — все лоб разобьют. Наших детей и так федеральные каналы не балуют — не выгодно: в детских передачах запрещена реклама. А реклама — рулевой ТВ, движитель, способ благоденствия, цель. Теперь и вовсе детские передачи можно на ночь сдвинуть — за опасностью «нанесений моральных увечий».

Невежество — «ночь безлунная и беззвездная», где правит рабский дух, — вновь суетно верховодит миром. Действительность сильно смахивает на «дезу», или дурной сон, или кинокомедию. Был ли разослан перечень запретных слов телевизионными начальниками? И что будет с самоотверженно дисциплинированными Екатериной Андреевой и Петром Толстым, если они в эфире произнесут чудовищные слова «гей», «зад» или «геморрой»? Как тут не вспомнить нетленное «Кин-дза-дза», где жители планеты Плюмбум пытались понять наших соотечественников: «А этот пацак все время говорит на языках, продолжения которых не знает!»

Лиха беда начало. В кинематографе обещана нравственная цензура. Председатель Комитета Госдумы по культуре Станислав Говорухин готов способствовать запрещению мата на экране. Жертвой этого решения может стать значительная часть кинематографа «нулевых». Фильмы Хлебникова и Сигарева, Серебренникова и Хомерики, Сидорова и Хржановского. А ведь именно кино «нулевых», не лишенное изъянов, решилось честно заглянуть в нелицеприятное зазеркалье современной России, заговорило правдивым языком. Значит, «тащить его и не пущать». Если помните, обязанности будочника Мымрецова из рассказа Успенского «Будка» состояли в том, чтобы тащить обыкновенно туда, «куда решительно не желали попасть, а не пускать туда, куда этого смертельно желали».

А первым, конечно же, следует запретить знаменитый монолог мента из серебренниковской черной комедии «Изображая жертву». Его слова, как нельзя точнее, характеризуют и саму кампанию, и ее закоперщиков: «Вы откуда все прилетели? Вы же в тех же школах учились, у тех же учителей. У тех же… родителей». Фильм получил Гран-при Римского фестиваля. Но это и показательно. Как говорит противник «рыночных фестивалей», таких как Канны и Венеция, Николай Бурляев, они все грешат болезнью вседозволенности, «показывают фильмы про «голубых» и «розовых», про то, что нельзя смотреть душе-христианке».

Но и в решении судьбы будущих кинопроектов Министерство культуры, судя по всему, будет руководствоваться новыми установками. Владимир Мединский уже заявил, что Министерство культуры является духовно-идеологическим соратником Русской православной церкви.

Новый скандал связан с отказом выдать прокатное удостоверение фильму «Клип» сербского режиссера Майи Милош. «Клип», удостоенный главного приза Роттердамского кинофестиваля, был в программе ММКФ. Да и следующий показ «Клипа» обещан на предстоящем Международном петербургском кинофоруме, куда Майя Милош приглашена работать в жюри. По словам дистрибьютора картины Сэма Клебанова («Кино без границ»), решение, запрещающее прокат фильма, принял лично Иван Демидов, курирующий в Минкульте кинематограф (бывший ведущий «Музобоза» в недавние годы возглавлял Комиссию по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России). «Клип» — беспощадная драма о трудных подростках, бесящихся от тоскливой провинциальной жизни. Фестивальное кино для сугубо взрослых. Близкое по настроению кино Гай-Германики, но еще жестче. Возможное только в рамках ограниченного проката со специальным рейтингом. Однако картина, предназначенная для взрослых, запрещена на основе Закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».

Таким образом, Минкульт признается, что в стране нет возможности контролировать законодательно принятые установки на возрастные ограничения. И кинотеатры существуют в полном отрыве от руководящих ведомств. Конечно, легче запретить фильм, чем продумать систему кинопоказа.

Первый запрет игрового фильма — тревожный знак. Правда, у нас руководящие органы дирижируют левой и правой рукой в противоположных направлениях. Все приказы, законы и судопроизводство вроде бы направлены на ужесточение нравов. На деле же выходит противоположное. Никто не мог сделать более громкой рекламы Pussy Riot, чем репрессивные органы вкупе с церковными предводителями. Честный, но вовсе не шедевральный «Клип» тишайшим образом прошел бы по двум экранам и утонул бы в Сети, кабы не рвение Ивана Ивановича Демидова и его сослуживцев. После минкультовских запретов теперь только ленивый не заинтересуется: что же так возмутило чиновников? А в отличие от кинотеатров, где тетенька-контролер не пустит подростка на фильм с возрастным ограничением, в Сети паспорта не спрашивают.

Я вот думаю, а может, они все это специально? Ну чтобы восславить неизвестную группу Pussy Riot, заново раскрутить забытое имя Котеночкина, сделать в России знаменитым имя сербской режиссерши? А возможно, они просто плохо читали классику. Ведь просил же Салтыков-Щедрин в «Истории одного города»: «Просвещение внедрять с умеренностью, по возможности избегая кровопролития».

Лариса МАЛЮКОВА, \»Новая газета\» — \»Континент\»