Эдуард Бреслер | Неприкрытое свинство

– Какая дикая и жестокая несправедливость! – возмущалась она. – Положить всю жизнь на алтарь любви и остаться ни с чем… Как можно было обречь свою жизнь на муку?

Мысли копошились в голове, принося чудовищные страдания.

– Так больше не может продолжаться… Я должна ему всё сказать! – всхлипывая и глотая слёзы, размышляла жена.

Погружённая в свои мысли, она не представляла, как сможет сказать такое. Как решиться после стольких лет всё разорвать?

Жизнь стала невыносимой. Терпеть безразличие и холодное бесчувствие, скупость и удивительное отсутствие гибкости уже не было сил. Неужели всё было лишь игрой, тонко сыгранной партией «в любовь»?

Какая же он всё-таки свинья! Вот и сейчас… Стоит рядом, погруженный в свои запредельные и только ему понятные мысли. А ведь когда-то  были чувства, нежность и понимание. Нет, так больше продолжаться не может. Надо разорвать этот порочный круг. Больше всего ненавижу в нём эту всепоглощающую скупость. Сейчас… Сейчас я сделаю это…

Но как сказать, как решиться? Язык не слушался, слова не могли выйти наружу…

Пошёл дождь. Комнату оглушали раскаты грома. Вспышки молнии осветили нехитрую обстановку. Резной комод гневно задрожал, грозясь уронить настольную лампу и немногочисленную посуду. Накомодные слоники испуганно зашевелились.

– А знаешь, – думала она, – мне всё надоело. Как можно сосуществовать с таким лживым и неисправимым скупердяем?

Новые раскаты грома сотрясали комнату. Муж молчал, упорно погружённый в свои мысли.

– Решено! Я ухожу от тебя… – на ажурную салфетку капали горькие слёзы разочарования. – У тебя только деньги на уме!

Когда наступило утро, они по-прежнему стояли рядом, озарённые и молчаливые – она, опустошённая, а он – набитый доверху.

Две копилки… Две свиньи… Две судьбы.

Эдуард Бреслер