ЕЩЕ РАЗ О ГЕНИИ И ГЕНИАЛЬНОСТИ

Ян ТОРЧИНСКИЙ

Заметки по поводу рецензии Юрия Магаршака о кинофильме «Мой муж гений», см. «Обзор», 24-30 ноября 2008г.

«Неужели такой я вам нужен после смерти?»
В.Высоцкий

Насколько я знаю, наиболее распространенное мнение о кинофильме, название которого вынесено в подзаголовок, — позор и мерзость. Особенно негодуют физики, помнящие главного героя фильма Льва Ландау, его ученики и сотрудники. А РАН опубликовала следующее официальное обращение: «Президиум Российской академии наук выражает озабоченность, крайнее недоумение и определенный протест против публичного показа фильма о нобелевском лауреате Ландау в том сценарном воплощении, в котором представлен фильм “Мой муж – гений”».
Но кинокартина, как говорится, «пресволочнейшая штуковина, существует, и ни в зуб ногой». И является поводом для размышлений, стало быть, спасибо ее авторам (режиссер Т.Архипцева, артисты Д.Спиваковский, К.Громова, Л.Чурсина и др.) хотя бы за это. Тем более что с кинематографической точки зрения больших претензий к ним нет. Фильм, правда, получился скучноватым.
Однако сразу же вопрос: что такое гений? Согласно «Словарю иностранных слов и выражений», это «человек, обладающий высшей степенью одаренности». Здесь больше комплиментарности, чем средств для однозначной дефиниции. Попробуйте, отталкиваясь от этого определения, понять, кто перед вами: гений или не гений, высшая у него степень одаренности или просто высокая, или даже несколько превосходящая среднюю и т.д.. Однако на интуитивном уровне да понаслышке от авторитетов кое о чем догадаться можно. Хотя интуиция у каждого своя. И авторитеты тоже. Например, Лев Толстой Шекспира гением не считал, Писарев катил бочки (извините за сленг) на Пушкина, я знаю людей, которые не любят Пастернака, Бродского или того же Толстого, мне самому не по душе Шагал или Дали… Так что приходится ориентироваться на проверенное временем мнение большинства.
Мне кажется, что признаком гения является универсальность или энциклопедичность его творчества. Поэтому подлинных гениев было не так уж много: Леонардо да Винчи, Ломоносов, Гумбольдт — спасибо каждому, кто доказательно продолжит этот список. А чаще всего встречается гениальность, так сказать, профессиональная: гениальный поэт, гениальный композитор, гениальный инженер, «Гений дзюдо» (был такой японский кинофильм) и др.
Лев Ландау (легендарный Дау) был гениальным физиком-теоретиком. Говорят, первым после Эйнштейна. Хотя физика — не тяжелая атлетика, где иерархия спортсменов устанавливается адекватно весу поднятого ими железа.
Сразу же оговорюсь: если в деятелях искусства (поэтах, композиторах, художниках и др.) непрофессионалы могут более-менее разобраться самостоятельно, то насчет ученых приходится принимать на веру мнения их коллег. Потому что неискушенный в физике человек, открыв труды Ландау, поймет в них не более чем в стихах, написанных на японском языке (думаю, в их числе была жена Ландау Конкордия Дробанцева — Кора). Однако послужной список ученого, ставшего академиком в 38 лет, минуя звание член-корра, получившего все престижные премии, в том числе, Нобелевскую и т.д., заставляет поверить, что он, действительно, гений.
Но фильм не об этом. Гениальности героя посвящен лишь один эпизод, когда Ландау, в недобрый час и по ошибке попавший на защиту чьей-то диссертации, одним движением влажной тряпки не только безнадежно топит соискателя, но и дает понять, что все, имеющие к нему отношение: научный руководитель, оппоненты, члены Ученого совета и др. — теплая компания профанов и халтурщиков. И делает это до удивления невоспитанно: грубо и издевательски. Вот уж воистину «Гений и злодейство…»
Говорят, что поскольку фильм снят как бы от имени женщины («Мой муж…»), то meinstream’ом его является отражение непростой судьбы супружеской пары: Льва и Коры, великой жертвенности женщины во имя… Во имя чего? Любви и преданности мужу или тяжелого креста быть женой гения? А еще утверждают, что это фильм о великой любви двух людей. Однако такой любви со стороны Ландау я не заметил. Кора же доказала это (пусть даже не любовь, так преданность) самоотверженно и, что называется, до конца. Но тогда, может быть, фильм следовало назвать «Моя жена подвижница»?
Но если копнуть глубже, то, видимо, сверхзадачей фильма является попытка ответить на вопрос — имеет ли гений право на вседозволенность?
Ответ можно найти в повести бр. Вайнеров «Визит к минотавру». Он сводится к следующему: да, гению можно все, но только там, где он гений; во всем остальном он — обыкновенный человек, и дозволено ему столько же, сколько другим людям и даже меньше, поскольку гений должен беречь себя, чтобы полностью реализовать талант, доставшийся ему то ли по воле Божьей, то ли благодаря счастливому сочетанию генов — но без всякой заслуги самого гения (я умышленно утрирую последнее утверждение). Вспомним великого Антонио Страдивари, который дерзко экспериментировал, создавая скрипки или виолончели: комбинировал дерево разных пород, менял форму корпуса инструмента, изобретал новые составы лаков… Но он никогда не пытался экспериментировать, играя на своих инструментах, да и вообще давать концерты, хотя в юности был средним скрипачом. И всю жизнь оставался великим тружеником, подвижником, творцом, галерником своего искусства. Конечно, я снова сознательно иду на перебор. Как говорил древнеримский писатель Теренций: «Homo sum, humani nihil a me alienum puto (Я человек, ничто человеческое мне не чуждо)». Гений — не робот, запрограммированный на выполнение единственной функции. Тот же Страдивари имел двух жен, четырех сыновей и был потрясен, когда ему, как ремесленнику (!), было отказано в получении дворянства. Это притом, что в Италии и во всей Европе дворян было море разливанное, а за всю историю цивилизации рядом со Страдивари можно поставить только двух гениев, создававших струнные инструменты: Амати и Гварнери. Что это было: слабость великого человека, тщеславие, дань бытующим в то время понятиям о вечных и сиюминутных ценностях или другое — какая разница.
И напрашивается вывод: гений не обязательно должен быть аскетом, схимником, отшельником и т.д. (Хотя, отметим в скобках, один из учеников Амати, по мнению самого мэтра, был талантливее Антонио. Но ему не хватало одержимости, необходимой гению, он пьянствовал, якшался с контрабандистами и портовыми шлюхами, ввязывался в ссоры, дрался на шпагах… И загубил свой талант: у него не оставалось ни сил, ни времени реализовать его. Следовательно, чувство меры должно присутствовать даже в таком деликатном вопросе, как поведение гения.) Речь о том, обязательны ли для гения нормы общечеловеческой морали (не на деле, так хотя бы на словах, или, говоря современным языком, «по умолчанию»), или он может самовольно формировать собственный нравственный императив, манифестно провозглашать его и демонстративно, никого не стесняясь и не соблюдая нормы приличия, следовать ему.
Нужно признать, что снимать фильм о физиках-теоретиках нелегко. В их деятельности нет внешних эффектов: ни потрясающих воображение лабораторных установок, ни атомных или водородных взрывов, ни переполненных концертных залов, ни громокипящих стадионов… Инструментарий теоретика — бумага и авторучка; кажется, во времена Ландау в Советском Союзе даже компьютеров не было. И результат их деятельности — тот же листик бумаги с непонятными простым смертным формулами. Что тут снимать? Чем привлечь внимание зрителей? Ясно, чем: клубничкой.
Поэтому авторы фильма во главу угла поставили «гениальное» открытие Льва Ландау: пакт о брачном ненападении, заключаемый перед женитьбой и дающий право обоим супругам неограниченно блудить, так сказать, по-коммунистически, т.е. «по потребностям», причем, не делая из этого секрета и исключая понятие супружеской неверности, а также право ревновать, обижаться и вообще расстраивать друг друга какой-либо нетолерантностью. Подумаешь, я сыграл(-а) в шахматы со случайным партнером… Перефразируя М.Булгакова, можно сказать: давайте дружно мочиться мимо унитаза, тут-то разруха и начнется! Мне кажется, что Кора по своей девичьей чистоте и неопытности даже не поняла безумные откровения своего жениха или приняла их за глухариное предбрачное токование с целью ошеломить девушку оригинальностью суждений. А гениальному Дау было невдомек, что такой пакт априори ставит мужчину и женщину в неравное положение. В этом и была вся его безнравственность. Потому что одной стороне доставались пироги и пышки, а другой — синяки и шишки. Не нужна была Коре сексуальная свобода, провозглашенная «пактом», и ей оставалось только безучастно и с пониманием смотреть на шалости своего гениального мужа, когда, говоря по-народному, «повело кота на блядки». Да кто поверит в искренность такой безучастности?
Я не собираюсь ни проповедовать супружескую верность, ни осуждать супружеские измены. В «Ветхом Завете» сказано: «Не прелюбодействуй …Не желай жены ближнего твоего… (Исход, 20: 14 и 17)». Выводы пусть каждый делает сам. По своему усмотрению и в силу создавшейся ситуации. Но, как говорил А.Чехов, каждое безобразие должно иметь свое приличие.
Такого «своего приличия» в поведении Ландау не заметно. Например, в сцене, когда в ответ на реплику его коллеги Судакова: «Я люблю свою жену», Дау говорит: «Нет, это я ее люблю, а ты только ее муж»! Надо ли сомневаться, что глагол «люблю» здесь не означает платонического умиления женской красотой (Лев Давидович называл себя «красистом»), а имел в виду чисто американское: «make love»? Право, иногда пожалеешь, что в наше просвещенное время нет дуэлей! Но и без дуэлей, думаю, хорошей затрещины хватило бы, чтобы выбить из головы гения его сомнительные идеи, лежащие за пределами теоретической физики. Особенно учитывая, что у академика, по его словам, было не телосложение, а теловычитание. Судаков же эту информацию съел безропотно и предпочел выплакать свое горе на груди Коры. Недаром А.Вертинский удивлялся: «До чего измельчал современный мужчина!» А может быть, безнравственность заразна, как грипп. А чего стоит эпизод, когда Ландау, сидя на заднем сидении «Волги», откровенно лезет под юбку и за пазуху сидящей рядом женщины, ее муж-водитель нервно посматривает в зеркальце, видимо, любопытствуя, чем это закончится, а она покрикивает на мужа: «Ты не на меня смотри (мол, ничего нового или интересного не увидишь. — Я.Т.), ты на дорогу смотри!» Так может быть, грузовик, протаранивший машину с академиком был … стоп, не хочу кощунствовать.
А вот затрещина в фильме состоялась, но, как это ни парадоксально, получила ее Кора! Устав от грязи в своей семейной жизни, теряя контроль над собой, когда муж привел очередную красотку в их дом, уложил ее в супружескую кровать и приготовился реализовывать права, данные ему «пактом о ненападении» буквально на глазах жены (по некоторым версиям, «гуманно» заперев ее в шкаф!), потрясенная Кора попыталась «для равновесия» завести любовника, некого Николая. Уж пакт — так для всех! Равноправие — так равноправие! Делала она это неумело и неуклюже, от отчаяния, а не от потребности в плотских утехах. Но тот, узнав, какая роль ему отведена в этих, по его словам, патологических брачных играх, а именно, роль бесплатного жиголо, естественно, возмутился — и разбил женщине лицо в кровь. Конечно, было бы справедливей, если бы получил по заслугам истинный виновник этой дикой ситуации. Судьба, однако, сберегла гения от вульгарного мордобоя в очередной раз… Уж если Судаков хронически помалкивал… Кстати, а почему? Только ли преклонение перед гениальностью любовника своей жены диктовало его терпимость или, может быть, соображения более приземленного характера? И да простится мой скепсис, но подобные сомнения возникают у меня и насчет записной страстотерпицы Коры, уж слишком много публичных унижений пришлось на ее долю. Потому что даже христианское всепрощение и самоотрешенность имеют предел и, в конце концов, угасают, как костер, если его не подпитывать постоянно. Подпитывать — чем?
Конечно, в литературе были герои, чьи амурные подвиги намного превосходили любвеобильного академика из фильма «Мой муж гений»… Но даже они, далеко не гении, вызывают если не симпатию и сочувствие, то понимание: уж такими их сотворила природа, и совращение женщин их основное призвание и занятие. Потому что для них любовь не сводилась к совокуплению: за ним стояло нечто духовное.
Пушкинский Дон Гуан («Каменный гость») открыто признается: «Так, разврата я долго был покорный ученик», но для него женская любовь — единственная цель в жизни: «Что значит смерть? за сладкий миг свиданья / Безропотно отдам я жизнь». И это не пустые слова: многочисленные поединки, сопутствующие, «сладким мигам свидания», тому свидетели. Многие ли способны на такое? Киношный Ландау, в том числе?
А Дон-Жуан Леси Украинки («Кам’яний господар») на фоне академика выглядит совсем уж как благодетель женского рода: «Я каждый раз давал им (женщинам. — Я.Т.) очень много: / Порыв, мечту и счастья краткий миг. / С них этого хватало. А иным / И этого казалось слишком много». А много ли мог дать «им» Ландау, кроме честолюбивого сознания, что совратила или была совращена гением?
Оправдывая Ландау, говорят, что у него было не так уж много любовниц. Как будто дело в количестве… В том-то и суть, что не был он сексуальным маньяком, не страдал сатириазисом, не являлся необузданным типом, развратником, бегающим за каждой юбкой… Может быть, именно этим людям Бог простит скорее: раз уж Он поразил их таким пороком-болезнью, так только ли они ли виноваты? А Ландау стал заложником своей же аморальной идеи, которую он придумал, провозгласил и ей следовал. И еще большой вопрос: много ли подлинной радости он от этого имел. Потому что не мог не сознавать, что для его поведения, для его практики втаптывать в грязь свою жену можно найти только одно определение — скотство. Снова повторяю: речь идет о кинематографическом образе, потому что жизнь и нравственность реально жившего академика Льва Давидовича Ландау не может быть предметом обывательского любопытства, обсуждения и осуждения. И это тем более не тема для кинематографических изощрений.
Ф.Раневская утверждала, что сняться в плохом фильме — все равно, что плюнуть в вечность. Думаю, «вечность» в таком контексте — это явный перебор. Но то, что люди, снявший фильм «Мой муж гений», откровенно плюнули в лицо всем, кто чтит память одного из корифеев ХХ-го века, — спорить не приходится. Смачно так плюнули, по-верблюжьи. Просто гениально!
………………………………………………………………

*) История повторяется: в 70-х годах прошлого века Владимир Высоцкий был страшно удручен, что его не принимали в Союз советских писателей. Это при том, что его популярность была выше всех членов ССП вместе взятых! Реакция гениев на житейские казусы — загадка.