Галина Феликсон | Шломо

Но оглянулся я на все дела
свои, что сделали руки мои
и на труды, что я совершил,
вот всё суета и  погоня за ветром…
Коэлет 2:11

Трещит светильника огонь.
Летучими мышами тени
Беззвучно кружат над постелью,
По стенам пляшут. Замер дом.
Ночная птица за окном
Поёт протяжно и устало.
Но, поглощённый тишиной,
Звук пропадает в тьме ночной,
Как тают снежные кристаллы
Под первым солнечным лучом.
И снова мысли ни о чём
И обо всём мне душу гложут,
Текут прозрачным ручейком,
Струятся сквозняком по коже.
Плывут химерные виденья
Песков, камней, сухих долин,
Полей, садов – мои владенья.
Здесь на земле я господин.

Дворец шумит при свете дня
Толпой восторженной, крикливой,
Дарами щедрыми звеня,
Речам внимая терпеливо.
Но гаснет жаркое светило,
И оставляют все меня.
Тяжёлый груз моих печалей
Мне до утра не даст уснуть.
Я завершаю долгий путь.
Под солнцем всё начать сначала
Никто не волен. Властелин,
Вершитель судеб человечьих –
При лунном свете я один.
Проходит всё. Ничто не вечно.
Смешная царская судьба:
Взвалив ярмо забот на плечи,
Чем я счастливее раба?

И я был молод, смел, силён,
Любил пиры и песнопенья.
Ко мне средь шумного веселья
Хвала неслась со всех сторон,
Что не по возрасту умён.
Постиг я мудрости уроки,
Мир возлюбил, презрел войну
И не был злобным и жестоким,
Но укреплял, как мог, страну
И мелкие прощал пороки
Двору и дому своему.

А женщины – их было много:
Нежны, милы и хороши.
Они прошли моей дорогой,
Не опалив моей души.
Душа осталась недотрогой,
Всё той же девственницей строгой.
И понял я в тиши ночной
Под шорох хриплого дыханья,
Что все мы поздно или рано
Уйдём дорогою одной
Помимо нашего желанья.

Венец терновый мрачных дум
Не даст вздремнуть на мягком ложе.
Кто честь и славу приумножит?
В чьи руки земли попадут?
Кто, избежав сражений, сможет
Не принести в страну беду?
А если он – наследник мой
Во зле и глупости утонет,
Львам иудейским спину сломит?
Весь труд мой станет суетой,
За ветром тщетною погоней.

В суетных днях моё лицо
Увяло, как цветок без влаги.
На лбу, вдоль щёк – морщин овраги.
А на руке моей – кольцо,
Где старца мудрого резец
На все сомненья дал советы:
У всех начал один конец.
Проходит всё. Пройдёт и это.
Стал ясен мне простой секрет:
Премудрость, глупость – всё едино.
Зачем я столько трудных лет
Творил, старался? Ради сына?
Детей – без счёта. Сына нет!

А ветер с севера идёт,
Потом, кружась, несётся к югу.
И наша жизнь летит по кругу:
Вчера, сегодня, через год.
Утраты, скорбь и огорченья –
Повторит всё времён теченье.
Всё – суета, водоворот.
И всё, что будет, было где-то.
А за зимою снова лето
Откроет новым будням счёт.
Обломки храмовых колон
Среди разрушенных мгновений
Торчат, засыпаны песком,
Укрыты пеплом. Но потом
Свершится смена поколений.
Иной язык. Другие люди.
И новый храм. И новый дом.
Потомки предков позабудут.
Пустых мечтаний не остудит
Былых ошибок трезвый глас.
Но, к сожаленью, всё, что будет,
Уже свершалось много раз.
Покой душевный не найти.
За летом вслед наступит  осень.
И нет ответов на вопросы,
И нам неведомы пути,
По коим суждено идти.
Но всё равно Всевышний спросит
За каждый шаг, за каждый день,
За нашу глупость, ложь и лень.

Расколет время мой кувшин,
Шнурок серебряный порвётся.
И я увижу дно колодца
Взамен сияющих вершин.
И золотая чаша вдруг
Со звоном выпадет из рук.
Я соберусь в последний путь,
Как все живущие, земные.
Но только капли дождевые
На очи мёртвые падут.
Вот жизни хрупкая ладья
Уйдёт с последнего причала
В холодны мир небытия,
Где нет конца и нет начала,
Где только Вечность, Бог и я…