Малый морской эпос

Когда дали почитать модную книжку бойкого итальянского нынешнего писателя Баррикко «1900. Легенда о пианисте» (историю о том, как человек родился на пароходе, плывущем из Старого Света в Новый Свет и не сходившего с него на берег до последнего момента плавучести судна – Тим Рот в одноименном фильме Торнаторе великолепен), вспомнилось, что нечто подобное и лучше намного уже читал очень давно. Вернее, не вспомнилось, а просто не забывал о том уникальном и долгом впечатлении, которое на всю последующую читательскую информированность оставила книга голландского писателя Артура ван Схендела «Клипер «Иоганна-Мария».

Но сначала маленькое вступление.

Прочитал книгу в первый раз весной или летом 1972 года, взяв ее в маленькой по собранию книг библиотеке воинской части, в которой проходил службу. Вообще теперь удивительно, как оставалось время на чтение в тех условиях: утром нас увозили на аэродром, потом привозили на обед, потом снова – на работу, и так до ужина. Служил в технической части, готовившей вертолеты к занятиям летчиков-курсантов, так что работы было много, да еще казахстанская степь с ее жарой и ветром.

Меня призвали в армию со второго курса филфака МГУ после демобилизации с трудом восстановили – 1973 год в СССР был не слишком дружелюбен к желающим учиться в университете евреям – см. историю государства Израиль того времени). И вот, кажется, из всей роты я единственный ходил в библиотеку и что-то брал почитать. Все прочитанные тогда книги уже и не вспомню. Но две остались в памяти. Это роман про декабристов Булата Окуджавы, вышедший в Политиздате в серии «Пламенные революционеры» и вот «Клипер «Иоганна-Мария».

Литературу двадцатого века, например, Фолкнера или Джойса, «поток сознания» и тому подобные модерновые экзерсисы практически не знал, да и найти что-то в таком роде можно было с большим трудом. И потому тоже небольшая по объему, карманного формата, изданная в 1966 году в «Художественной литературе» повесть Артура ван Схендела просто поразила меня. И поэтичной экспрессией повествования, и тем, что там не было ни одного диалога, что в художественной литературе обычно, хотя в моем понимании самое слабое, что может быть. И, самое главное, темой повествования. Сюжет рассказанной классиком национальной литературы истории (он умер в 1946 году, 70 лет назад) удивительно ясен и обычен – описание плаваний на судне с момента его спуска до того дня, когда оно опять возвратилось через четыре десятилетия в порт, где было спущено на воду.

Судно здесь представлено как живое создание, со своим характером, с отношением к тем, кто служил на нем – от капитанов до матросов. Здесь и история Якоба Браувера, который знал корабль лучше всех, потому что пришел на него парусным мастером в юности, а простился с кораблем по стечению обстоятельств тогда, когда ему было уже за 60 лет. Тогда, когда она стал владельцем корабля, который еще был на плаву, но уже не мог, будучи парусником, конкурировать с пароходами.

Здесь история судна с февраля 1965 года по весну 1905, примерно.

(Особенно надо сказать о мастерстве перевода И.Волевич, поскольку чуть ли ни на каждой странице приведены морские термины, с которыми знакомы немногие, при том, что они уверенно сосуществуют в изложении событий, романтическом и реалистическом одновременно.)

Барк менял название и владельцев, иногда на берегу по разным причинам оставался и Якоб Браувер. Но судно перевозило пассажиров и грузы, пересекало моря и океаны, выдерживало штормы и столкновения с другими судами. В значительной степени, благодаря мастерству и искусству бывшего парусного мастера, который при необходимости был и рулевым, и боцманом, и помощником капитана. Для него клипер стал всем, заменив семью и дом, потому и старался взрослеющий моряк выполнять все, что требовалось для поддержания плавучести судна незамедлительно и с предельной ответственностью.

В некотором роде перед нами история самопожертвования и своеобразного самоотречения ради корабля. (Заметим, что для того, чтобы скопить деньги на покупку судна, Якоб Браувер занимался в разумных пределах и контрабандой, оправдывая себя тем, что делает это только потому, что никому, кроме него оно, судно, не может принадлежать по праву. Но, когда пришел момент приобретения клипера, выяснилось, что корабль, выдержавший вместе с командой бесчисленные испытания, уже устарел, если не по возрасту, а технически, И потому соревноваться с пароходами ему уже не по силам. Когда он возвратился в порт приписки, его первое время рассматривали, как экзотику, но недолго. А, после того, как сорвавшись, пострадал Якоб Браувер и умер в больнице, на клипере не осталось никого из команды. Однако, тут Артур ван Схендел завершает свое чуть пафосное, воодушевленное повествование, прерывая его на трагической и торжественной ноте с многоточием и без эпилога.)

Из вступительной статьи, которую сейчас читаешь иначе, чем 45 лет назад, узнаешь, что повесть «Клипер «Иоганна-Мария», опубликованная в Голландии в 1930 году, считается одним из лучших произведений национальной литературы. И это закономерно. В ней описан без прикрас и банальностей национальный характер, показана и история страны как морской державы, представлены плавания по всему свету, что сейчас, почти через сто лет после выхода книги Артура ван Схендела, выглядят экзотикой и подвигом, хотя современниками воспринимались как норма и будничное дело.

История корабля и Якоба Браувера – двух главных и равноправных героев ее – синхронизированы во времени – они как содружество человека и корабля – начинаются одновременно. И завершаются одновременно. Правда, корабль оказался долговечнее человеческой жизни, потому что и сооружен был замечательно и сохранился так долго только потому, что к нему относились любовно и трепетно, как к товарищу и помощнику.

Не все и не всегда, стоит заметить, потому что даже присутствие в команде главного героя не во всем было панацеей: порой не везло с капитанами, командой и владельцами (раз пять-шесть судно меняло название и владельцев, что нередко сопровождалось переделками, перепрофилированию судна, слабой дисциплиной и заботе о моряках и о корабле.)

Тем не менее, перед нами эпическая сага о том, что и на таком барке оказывалось реальным переплывать океан во второй половине века девятнадцатого, несмотря на отсутствие того, без чего сейчас не обходятся в пути морские и океанские лайнеры.

Это гимн судну и человеку, поэма в прозе о том, что только самоотдача может привести к выживанию в условиях штормов, бурь и штиля, несмотря на пробоины, поломки, разбитый руль и порванные паруса.

Несомненно, можно тут говорить и о том, что вряд ли стоило почти полвека ждать, пока судно станет собственностью своей, что надо было учиться чтению карт и основам права, чтобы не зависеть от нечестных дельцов и неопытных капитанов. С точки зрения здравого смысла все именно так, как сказано выше.

Но книга не о расчете, не о том, как должно было быть в идеале, а о здравом смысле, о мечте, ради осуществления которой десятилетия нужно было посвятить ежедневному преодолению опасности и ожиданию момента, когда собранных средств будет достаточно, чтобы купить устаревший, со следами ремонта, но все еще на ходу клипер «Иоганна-Мария».

И вот эта преданность искреннему и волнующему желанию сурового и немногословного человека, это повествование о корабле, который стал для обслуживающей его команды родным и незаменимым, трогает и сейчас, потому что все в сказанном голландским писателем двадцатого века – правда.

Не знаю, снимали ли по названной повести Артура ван Схендела фильм. Если нет, то очень странно, поскольку настоящих приключений и суровых будней здесь более, чем достаточно даже в сравнении с «Пиратами Карибского моря». Тут, в «Клипере «Иоганна-Мария» – показаны мужские сильные характеры, личности, каждая из которых портретна ровно настолько, насколько в ней выражено время и происхождение каждого из героев.

Несомненно, что фильм по повести голландского писателя мог иметь успех, если бы ее прочитали, оценили по достоинству и сняли так, как книга написана – как бы на едином дыхании, документально и как запись в судовом журнале, когда все эмоции, конфликты, обстоятельства – в подтексте, но очевидны и подлинны.

Увлекшись заказом книг в популярном интернет-магазине, нашел и ту, что прочитал почти полвека назад. Ее в скором времени прислали – с пожелтевшими страницами, с суперобложкой, с черно-белыми заставками к каждой из глав, набранную мельчайшим шрифтом. И, как и в армии когда-то, сейчас прочитал ее сразу, без перерыва.

Ничего не изменилось. Ощущение от прочитанного тоже – сильное, волнующее, и немного печальное.

Наверное, это одна из лучших книг, которая попадала мне пока в руки для чтения.

А не так давно в книжном магазине увидел небольшую картинку в рамке – барк в море. И, хоть я далек от морской романтики, приобрел ее, не задумываясь.

И, печатая на компьютере, иногда поглядываю на нее, стоящую за стеклом серванта, зная, что когда-то читал книгу о похожем корабле. И, что теперь, эта книга у меня есть в домашней библиотеке. В духе Артура ван Схендела скажем, что она, тоже через сорок лет нахождения у разных обладателей ее, вернулась ко мне из прошлого, чтобы уже остаться насовсем, радуя глаз и свидетельствуя о том, что все возможно на самом деле. Было бы желание, упорство и характер. Как в литературном произведении, так и вне его, в наших днях и делах.

Илья Абель