МАТВЕЙ ХАВКИН И ОСТАП БЕНДЕР
Юрий БОРИН
Литература, как мы знаем, черпает факты из жизни, а жизнь то и дело подбрасывает самые невероятные сюжеты. Ну, например, такой.
Уголовная хроника повествует о том, что 8 августа 1925 года в Гомельский губернский исполком явился неизвестный гражданин и попросил пропустить его по личному делу к председателю исполкома товарищу Егорову. Внешность посетителя не вызывала подозрений. Тем более что, кроме белых штанов, он был одет в очень приличный темный пиджак, а на ногах у него были шикарные штиблеты. Лицо свидетельствовало о восточном происхождении, а на носу у посетителя красовались заграничные очки.
Визитер заявил, что он не кто иной, как председатель ЦИК Узбекской ССР Файзулла Ходжаев, в связи с чем поведал печальную историю. Оказывается, он ехал из Крыма в Москву, но по дороге с ним случилась ужасная неприятность — какие-то негодяи украли все деньги вместе с документами. И вот теперь Файзулла просит выдать ему совсем мизерную сумму — 60 рублей для продолжения поездки.
Не узнали? Пойдем дальше.
В подтверждение сказанного незнакомец предъявил справку за подписью председателя ЦИК Крымской республики т. Ибрагимова, в которой удостоверялось, что податель сего действительно является Файзуллой Ходжаевым, а данное удостоверение выдано ему взамен похищенного документа.
Разумеется, высокому гостю из Узбекистана в Гомеле несказанно обрадовались. Представьте только — сам руководитель среднеазиатской союзной республики пожаловал к ним! По распоряжению предисполкома т. Егорова ему тотчас выдали деньги, а вслед за этим усадили в президиум очередного заседания исполкома, после чего на казенном автомобиле повезли на банкет, потом в театр, а поздней ночью — на ночлег в исполкомовскую гостиницу…
Всё было бы хорошо, пока о неожиданном визите не узнал начальник губернской милиции Матвей Хавкин. И тут случилась катастрофа! Этот Хавкин отличался дотошностью и педантизмом. Он заподозрил неладное и быстренько разыскал номер журнала «Красная Нива», где были напечатаны портреты всех председателей ЦИК союзных республик. Увы, физиономии двух Ходжаевых не совпадали… Кончилось тем, что гостя среди ночи подняли с постели и препроводили в кутузку.
Несмотря на то что арестованный продолжал настаивать на том, что он самый что ни на есть Файзулла Ходжаев, а следовательно, председатель Узбекского ЦИК, и требовал, чтобы ему дали возможность связаться по телефону с товарищами Калининым, Червяковым или в крайнем случае с товарищем Сталиным, Хавкин категорически отверг это требование. Он лично обыскал карманы пришельца и нашел там справку о том, что гр. Хасанов, 27 лет, уроженец города Коканда, был приговорен судом Грузии к 6 годам заключения за подлог, но в настоящее время освобожден из Тбилисского исправдома по амнистии. Само собой понятно, что никакой председатель ЦИК Узбекистана не стал бы носить подобный документ в своем кармане.
Но этого мало. Матвей Хавкин срочно запросил оперативные данные по всей стране и выяснил, что лже-Ходжаев успел подобным же образом облапошить руководителей Ялты, Симферополя, Новороссийска, Харькова, Полтавы и Минска. К примеру, в Минске он явился к председателю ЦИК Белоруссии т. Червякову и выпросил у него 500 рублей.
Об этой уголовной истории было рассказано в газетах. И писатели Илья Ильф и Евгений Петров не смогли пройти мимо такого занимательного сюжета. Они использовали его для обрисовки героя романа «Золотой теленок» Остапа Бендера. А для пущего абсурда сделали Остапа Бендера не Файзуллой Ходжаевым, а сыном мятежного лейтенанта Шмидта, расстрелянного царским правительством в Севастополе в 1905 году.
Тем не менее, «узбекский след» Остапа неоднократно мелькает на страницах «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка». Вот, к примеру, описание визита Бендера к людоедке-Эллочке: «Не давая хозяйке опомниться, великий комбинатор вывалил всё, что слышал когда-либо о мехах. После этого заговорили о шелке, и Остап обещал подарить очаровательной хозяйке несколько сот шелковых коконов, привезенных ему председателем ЦИК Узбекистана».
А вот описание свадьбы Бендера и знойной женщины мадам Грицацуевой: «Остап все время произносил речи, спичи и тосты. Пили за народное просвещение и ирригацию Узбекистана…»
Да и отчество Остапа — Ибрагимович — явно взято от его, так сказать, крестного папы, председателя ЦИК Крымской республики тов. Ибрагимова, подмахнувшего липовое удостоверение Хасанова.
Всё это лишний раз свидетельствует, что романы о великом комбинаторе, который мечтал о замечательном городе Рио-де-Жанейро, где все ходят в белых штанах (именно в таких, в каких щеголял Хасанов), с большой точностью отражают жизнь советской страны того времени. Само собой разумеется, что и образ «великого комбинатора» не был взят с потолка, Остап Бендер жил среди людей и в полной мере пользовался доверчивостью дураков, каковых немало на белом свете.
Кстати, и судьба упомянутого начальника губернской милиции Матвея Хавкина тоже вполне заслуживала если не отдельного романа, то хотя бы солидной главы в нем.
Так, после ареста афериста Хасанова пришедшие в себя гомельские вожди принялись всячески превозносить Хавкина за бдительность. В своей служебной записке они отмечают: «Данные материалы, которые мы здесь излагаем, красочно и ярко рисуют, насколько рискованно, но осторожно и верно действовал т. Хавкин Матвей». И для убедительности прилагается фотография афериста Хасанова.
На фото видны белые брюки, которые, правда, уже успели порядком измяться на нарах гомельского исправдома, однако пиджак и штиблеты еще выглядят вполне прилично, что соответствовало бы занимаемому посту гостя. Ну кто бы еще мог догадаться, что этот хорошо одетый мужчина вовсе не председатель Узбекского ЦИК, а самый настоящий самозванец, проходимец и жулик, избравший путь гоголевского ревизора?
Но тут Матвей Хавкин зарвался. При всей своей прозорливости он допустил непоправимую ошибку: Хавкин принялся требовать награды за свой подвиг, а именно ордена Красного Знамени.
Однако к тому времени Гомель из РСФСР перешел в состав Белоруссии. И претензии гомельского милиционера решительно не понравились начальнику всей белорусской милиции Кролю, который заявил, что упомянутые заслуги Хавкина на орден не тянут, поскольку еще задолго до Хавкина белорусские милиционеры начали «разрабатывать» Хасанова. Поэтому приоритет в поимке афериста принадлежит вовсе не гомельским, а именно белорусским милиционерам.
Что же касается самого Остапа Бендера, то в это время он уже начал свое триумфальное шествие по стране. Роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев» начал печататься в популярном журнале «30 дней» (роман был закончен в 1927 году, а уже в январе 1928 года опубликован первый фрагмент). И если бы возня вокруг гомельского милицейского начальника вышла на страницы газет, то вполне возможно, что авторы тоже воспользовались бы таким заманчивым сюжетом. Но «дело Хавкина» было похоронено в недоступных для широких масс секретных сейфах. А жаль.
А нам осталось бессмертное наследие — романы Ильи Ильфа и Евгения Петрова.