Михаил Юпп | Стихи последних лет

 

***
Какая мощь у неизвестной зелени,
Когда её невероятный цвет
Стремится из асфальтовой расщелины
На Божий свет!

Как увлекают все её оттенки,
Чуть приоткрыв загадочный мирок
Преображенный на растрескавшейся стенке
В космический поток!

Какая внутренняя сила подсказала
Природе потаённые мечты,
Чтоб вновь она весною расплескала
Невероятные цветы?

Прикован взгляд к победоносной зелени,
Когда сосредоточенно глаза
Следят, как распласталась у расщелины
Мечтательная стрекоза.

2010

ИСТИННОЕ СЛОВО

Увы, не все Санкт-Петербурга семена
Сумели прорасти в болотной жути,
Когда меня вели сквозь времена
Надзвездные Пути и Перепутья.
Когда безмерные препятствия сполна
Мне выдала судьба на перекрёстках,
Как эта невская тяжелая волна
В непредсказуемых крестах и звёздах.

Во чреве городских противоречий,
В ложноклассических объедках языка;
Искал я Истинное Слово у предтечей,
Чтоб, как они остаться на века.
Однако светлое моё происхождение
Болотная затмить пыталась жуть,
Врываясь в чистое эпохи отражение
И увлекая на преступный путь.

В грязи барахтаясь духовных спекуляций
Весьма бесплодных и сомнительных идей,
Сквозь показное время демонстраций
Я уходил к надзвёздности путей.
Моя судьба лишь внешне бестолково
Текла, как эта невская волна,
Чтоб внутреннее Истинное Слово
В грядущих днях взрастило семена.

2010

***
Зимняя ночь за окном
Путь завершает без риска.
Светится в небе сквозном
Образ невского сфинкса.
Спят пирамиды снегов
Мудрые сны сберегая,
Музыке звёздных стихов
Тайны души поверяя.

Дар превращается в лад,
В песню любви потаённой.
Теплятся звезды лампад
Под чудотворной иконой.
Сфинкс у Невы притих,
Мерзнет в лапах копейка.
Анне Ахматовой стих
Пишет Владимир Шилейко.

2011

***
От одиночества уходят в собирательство
Картин и книг, и прочих мелочей.
Усовершенствий резкое вмешательство,
Толкает к разобщенности людей.

И только дома у себя под крышей,
Любуясь редкими вещами в тишине,
Они осознают, насколько ближе,
Душа их пристрастилась к старине.

Вы много ли из прошлого достали
Предметов культа, обихода и любви?
О чем поведал меч дамасской стали,
И это блюдце из сервиза “Визави”?

Чьи письма со стихами из бювара
Застыли в пыльной плоскости псише,
Что не дошли до интернетного кошмара,
Но как бы приросли душой к душе?

Быть может в этой тайне помешательство
Заключено совсем иных страстей?
От одиночества спасает собирательство,
Живущих созерцанием людей.

2011

ЭПИЗОДЫ РАЗМЫШЛЕНИЙ

…и предрасполагая к размышлению,
Прошедшее являлось в тишине;
Чтоб повинуясь тайному движению,
Я вновь по Петроградской стороне −
Бродил среди заснеженных аллей,
Неповторимой юности своей…

…и в музыке архитектурных нот,
Прозападных таинственных созвучий;
Всплывал за эпизодом эпизод
Судьбы моей, во многом невезучей –
В Отечестве, где царствовал обман,
Чтоб выбросить меня за океан…

…и в тишине уже другой страны,
Переосмысливая жизни эпизоды;
Я вижу, как в злокознях сатаны
Находят денежную выгоду уроды –
Весь мир земной скупая за гроши,
Путем политиканствующей лжи…

…и что им эпизоды размышлений
Предрасположенных к обзору бытия;
Когда среди заснеженных явлений,
Неуловимой призрачностью я –
Брожу по Петроградской стороне,
И сам себя встречаю в тишине…

2012

ОТЧИНА

Койви-сари, Берёзовый остров,
Петербургская сторона,
Петропавловской крепости остов,
Укрепила гранитом страна.
Этот край болотный и дикий
Отогрело Победы вино.
Петербургом – Петр Великий,
Прорубил в Европу окно!..

Но всё реже берёзы-бедняги
Вспоминали подвиг Петров.
Век почти что другие флаги
Кровенили фасады домов.
Койви-сари берёзовый облик
В переплетах застроек терял,
Но об этом ли ты, соколик,
На нерусской земле горевал?..

Не тебя ли нечистая сила,
То бишь мутная “третья волна”,
Из родимых пенат утащила
Сквозь прорубленный остов окна?
Койви-сари всё реже и реже
Вспоминает своих детей.
Ну, соколик, носа не вешай,
Утро вечера мудреней!..

2012

***
Меня преследуют виденья
Моих прогулок по утрам.
Запечатлённые мгновенья
Влекут к далеким временам.
Ищу ли с прошлым параллели,
К меридианам ли стремлюсь,
Повсюду в мягкость акварели
Былых прогулок уношусь.

Прозрачный ветер зазывает
В оставленный осенний храм,
И листьев золото бросает
К моим прогулкам по утрам.
Разлуку с юностью осилив,
Меня преследуют во сне: −
Виденья Северной России
На Петроградской стороне.

2013

MODUS VIVENDI *

Меня в тысячелетия иные
Ведёт предполагаемый фантом.
Я вижу то, мимо чего другие
Проходят в равнодушии своём.
Я слышу то, что времена скрывали
От безразличных жителей своих,
Когда сквозь Моисеевы скрижали
Ветхозаветный приближался стих.

События времен обыкновенно
Другие заслонили времена.
Я ощущаю, как уже попеременно
Несётся в бездну за страной страна.
Я чувствую, как засыхают корни
В бесчувственных и ветреных сердцах.
Ведь масса, что жила при Цицероне,
Живёт все также и в текущих временах.

Ничто, увы, не вечно под луною,
Да и под солнцем нынешним, увы.
Я знаю то, что времена не перестрою,
Что не подпрыгну выше головы.
Я понимаю то, о чем другие
Не думают, живя под колпаком.
Мой образ жизни, други дорогие,
Скрыл никому неведомый фантом.

2014
* MODUS VIVENDI – лат., образ жизни.

***
Сквозь дымчатость стихотворений
И умозрительный досуг
Филадельфийские сирени
Уводят память в Петербург.
Дней мимолетные восторги
Познав игру весны насквозь,
Кричат отчаянно с галёрки:
Повремени, Надзвёздный Гость!..

Сквозь таинство стихотворений
И созерцательность минут,
Санкт-Петербургские сирени
Над Филадельфией цветут.
Неповторимость дней прошедших
В текущих днях отражена,
Зачем же о мирах нездешних
Нашёптывает тишина?..

Зачем же сны стихотворений
Среди бестрепетной глуши,
Санкт-Фила-Бургские сирени
Являют символом души?
Дни в одиночестве сгорели,
Все пережить мне довелось.
И лишь сирени шелестели:
Повремени, Надзвёздный Гость!..

2014

***
О неизвестном, о несбыточном,
Что Проведению под стать;
В пути, отнюдь не романтическом,
Я всё пытаюсь рассказать.
Но на пути стена глухая:
Ни лбом, ни ломом не пробить.
А жизнь с памятью играя,
Желает дни укоротить.

Сижу и молча чертыхаюсь,
В пути застигнутый врасплох.
О неизвестность спотыкаюсь
Производя переполох.
Несбыточное, как ни странно,
Рассказа замедляет круг.
А путь виляет постоянно
И возвращает в Петербург.

2015

ПЕТЕРБУРГ АНТОНА РУБИНШТЕЙНА

Санкт-Петербургские досуги
Уводят в прошлое, а там –
Антона Рубинштейна руки
Орлами рвутся к небесам.
Свинцово-каменной медузой
Полощется эскиз в Неве,
Как будто коркою арбузной
Бьёт прошлое по голове.

В тумане флюгера от скуки
Поскрипывают, но следят,
Как плавно Рубинштейна руки
Орлами музыки парят.
Трущобный люд и тунеядцы
На Николаевском мосту,
Под диссонанс глухих оваций
Несут кровавую заезду.

Предвидя будущие муки
И революционный срам,
Антона Рубинштейна руки
Надзвёздным молятся богам.
Что будет, то не перескочишь,
Хоть все рояли разруби.
Кто виноват? Чего ты хочешь? –
Коль обесценены рубли.

Летят пронзительные звуки
И вдохновляя без конца,
Антона Рубинштейна руки
К бессмертию ведут сердца.
Санкт-Петербург благоговейно
Все годы тянется к добру,
Храня Антона Рубинштейна
Непревзойденную игру!..

2015

***
Чёрно-белая графика осени
Полонила задумчивый взгляд.
Небеса, точно грязные простыни,
По-над городом славы висят.
Сквозь деревья графически-четкий
Проступает бедный квартал.
Там рисует сапожной щеткой
Хаим Сутин – еврейский астрал.

2015

***
Китайские иероглифы дождей
Осеннее пространство испещрили.
Как мало возрожденческих идей
Прошедшие столетья воплотили.
В окаменелых городских сетях
Осеннее пространство маскарада
Расположилось на аллеях и скамьях
Украденного у природы сада.

Но открывает клинопись небес
Страницу ежегодных путешествий,
Ещё не расшифрованных чудес
Утраченных осенних благоденствий.
И в арамейской письменности грёз
Каббалистическая контроверза,
Оспаривает реализм звёзд
У полуграмотного камнереза.

А листья переходят в перегной
Условного осеннего пространства.
Там ветер до безумия шальной,
Ударился в безудержное пьянство.
Там струйками уйгурского письма
Осеннюю заворожив охрану,
Дожди однообразные весьма,
Отправили посланье Чингиз-хану.

2015

САНКТ-ПЕТЕРБУРГА ЧЕСТЬ!..

О, алюминиевая пыль воспоминаний!..
Шальные литкружковские дружки
К официальной пустоте признаний,
Не замечая длинных расстояний,
Бежали наперегонки.

Таких всегда на поводу нечистый
Ведёт отведать сладких пирогов.
Редактор крючковатый и гебистый
Сказал: Вы наши, а дружок ершистый,
Определенно из врагов.

Старайтесь выявить его гнилое кредо,
Уж больно этот бывший ваш упрям.
К тому же он агент другого света
И нам известно, служит беззаветно,
Заокеанским упырям.

Вот так моя и начиналась юность,
Где все событья не туда текли;
Где церберов гебистских скудоумность
И литкружковских мудозвонов тупость,
Непризнанным поэтом нарекли.

С тех давних пор и до отъезда вплоть
Дышал я алюминиевою пылью,
Но понимал: не убедить, не побороть
Систему массовых протестов, хоть
Перестреляй их камарилью.

О, алюминиевая пыль воспоминаний!..
Я – гражданин надзвёздности, и мне
Не до земных сегодняшних признаний.
Ведь преступления без наказаний,
В кремлевской замурованы стене.

В условности времен звучит тирада,
Напоминающая мне Благую Весть.
К заветной цели я кругами ада
Прошёл, неся сквозь джунгли Ленинграда,
Санкт-Петербурга честь!..

2015

***
Тянут к великодушию
Годы, откинув беду,
Музыку осени слушают
Музы в Летнем Саду.
Тянет Собор Казанский
Произнести: Отче наш…
Мчится в карете тряской
Несостоявшийся паж.

Кто же разлуку адскую
Сделал моей судьбой?
Тянет на Петроградскую
К юности золотой
Санкт-Петербург в простодушии
В невскую смотрит слюду.
Музыку осени слушают
Музы в Летнем Саду…

2015

***
Последний переплётчик книг
Сшивает ветхие страницы.
А за окном весенний крик
Неуловимой синей птицы.
А за окном весенний всплеск
Сквозь многоцветие азалий,
Вновь превращает миг в бурлеск
Библиофильских воздыханий.

Ну что же канула, увы,
Книг благороднейшая эра.
Но Метерлинк во мгле листвы
Разыгрывает фарс Мольера.
Но синей птицы коленкор
Наклеил ловко переплётчик
На этот нынешний позор
Отвергнутых эпохой строчек.

Взгляни: компьютерная тьма
Книг светозарность поглотила.
Ну как тут не сойти с ума,
Когда с беспечностью уныло –
Там за окном эпохи миг
Приблизил облик чёрной птицы.
Последний переплётчик книг,
Сжёг недошитые страницы…

2015

АНТИЧНЫЙ РЕФРЕН

Цезарь не может признать кого бы то ни было – первым.
Равных не терпит Помпей.

Лукан Марк Анней
Пер. Л.Е.Остроумова

Те времена, что прошли по земле с недоверьем,
Канули в Лету без должных на то эпопей.
Цезарь не может признать кого бы то ни было – первым,
Равных не терпит Помпей.

Только сегодня навряд ли кто вспомнит об этом,
Время унижено бытом, да и культура не та.
Чёрные тучи повисли над светлым поэтом,
В душу вползла пустота.

Кто и когда, разберется в его сочиненьях,
Чтобы очистить от записей лживых портрет,
В тех благодатных, весенних, счастливых мгновеньях,
Где ещё теплится свет.

Чем же он жил в завистливом и лицемерном
Времени серых и, в общем, случайных друзей?
Цезарь не может признать кого бы то ни было – первым,
Равных не терпит Помпей.

Годы его ожиданий давно пролетели,
В золоте пышных волос блестит серебро.
Но только звуки, волшебные звуки свирели,
Слух услаждают игрой.

Этой игрой до сих пор по натянутым нервам
Бьёт современников он в мире сплошных ахиней.
Цезарь не может признать кого бы то ни было – первым,
Равных не терпит Помпей.

2016
Филадельфия