ОЧЕРК О НАСТОЯЩЕМ ЧЕЛОВЕКЕ
В.Г.ЛООС
Я встретил его после того, как он провел 12 лет в заключении — восемь лет в лагерях и четыре года на поселении. Срок огромный.
Это был спокойный, сильный человек. Звали его Израиль Самойлович. Глядя на него, общаясь с ним, трудно было поверить, что этот человек был так долго в неволе. Да и в непростой неволе. Никаких жалоб, сетований, только радость жить.
Этот человек прошел лагерь с достоинством. Он был мастер на все руки, уравновешенный, выдержанный и терпеливый. Там он следовал установлениям первого бригадира Ивана Денисовича: «Здесь, ребята, закон — тайга. Но люди и здесь живут. В лагере вот кто погибает: кто миски лижет, кто на санчасть надеется да кто к куму ходит стучать.»
Он был отец двоих детей — девочки и мальчика. Дети приезжали к нему на поселение, заботились о нем, а он их одаривал отцовской любовью. Он был настоящий отец. Есть такое выражение «идише мама». Израиль Самойлович был с полным правом «идише папа». Дети давно стали взрослыми, живут в Чикаго, воплотили папину мечту, которую он не успел осуществить.
Мы общались не так много. К сожалению. Этот человек никогда не жаловался на жизнь, всегда был в спокойном добром настроении. Сейчас сказали бы, что он источал позитивную энергию. С ним было легко и приятно. Он не пил и не курил. Да этого и не нужно было для душевного общения.
Израиль Самойлович родился в 1918 году в Староконстантинове. Это на западе Украины, в Подолье. Небольшой город с населением около сорока тысяч, ведущий свою историю с 1525 года. Город типичный для Подолья, со своеобразной архитектурой. В городе всегда была большая еврейская община со своими традициями и психологией. После т ого, как я посмотрел прекрасный фильм «Папа», мне передались чувства и заботы еврейской общины небольшого украинского города.
Израиль Самойлович закончил неполную среднюю школу, профтехучилище, работал электриком, слесарем-наладчиком. В 1938 году был призван в Армию на срочную службу. Дальше его жизнь протекала гораздо более драматично.
Все родственники Израиля Самойловича — отец, мать, трое братьев и сестра погибли во время войны — кто на фронте, кто от рук фашистских карателей.
В 1941 году, в июне, Израиль Самойлович должен был демобилизоваться. Но началась война, и он прошел весь тяжелый длинный путь. С первого до последнего дня. Войну закончил недалеко от Берлина.
Не имея никого в своем родном городе, по окончании войны Израиль Самойлович приехал в Киев вместе со своим фронтовым другом-киевлянином.
В 1946 году он встретил Эну Исааковну, которая стала его женой и родила двоих детей.
Двенадцать лет семья жила в полуподвале в одной маленькой комнате коммунальной квартиры. Израиля Самойловича любили все: тесть, теща, сестры жены. Особенно его любил тесть, Исаак Соломонович. Тоже, по рассказам, хороший человек, и я рискну сказать, что они были в чем-то очень похожи.
Работал Израиль Самойлович слесарем-наладчиком на небольшом заводе, на Шулявке. Киевлянам упоминание этой местности, я уверен, согреет душу, также как Евбаз (еврейский базар) и Бессарабка (район Бессарабского рынка, центр города возле знаменитого Крещатика). В этих местах Израиль Самойлович жил со своей семьей.
На Бессарабке в полуподвале семья Израиля Самойловича жила в очень тяжелых условиях. Ему не раз предлагали стать мастером, туманно намекая, что в этом случае, при особых обстоятельствах, он получит квартиру.
Израиль Самойлович понимал, что это за особые обстоятельства, но надо было решаться.
И он решился. Семья получила небольшую двухкомнатную квартиру в начале 1959 года.
Он проработал мастером девять месяцев. Затем его арестовали. Знакомые успокаивали: вина твоя мала, основная доля хищений лежит на двух пожилых начальниках. Так что бояться особо нечего — адвокат добьется условного срока.
Адвокат, действительно, начал очень бодрыми обещаниями, склоняя, однако, Израиля Самойловича сознаваться. Сначала немного, а затем все больше и больше, сначала в том, что сделал он, затем в том, что сделали другие вроде бы с его соучастием.
В этом адвокатском гипнозе Израиль Самойлович совершил много ошибок в период следствия и суда. И все это с помощью своего адвоката, который, как мы потом догадались, сумму его хищений увеличивал, а пожилым начальникам — уменьшал.
И когда на суде прозвучало требование прокурора «15 лет лагерей строгого режима», зал обмер, а потом застонал.
Приговор был: «12 лет лагерей строгого режима».
Израиль Самойлович провел 8 лет в лагерях в Чимкенте и Актюбинске.
Затем его выпустили на поселение в Кокчетавской области в Энбекшильберском районе, где он работал в совхозе «Авангард» электриком.
Израиль Самойлович вышел на свободу ровно через 12 лет, а пожилых начальников, которым сумму все уменьшали, освободили через несколько лет по состоянию здоровья.
Началась жизнь после заключения. Израиль Самойлович начал ее с того места, как его арестовали — все тот же уравновешенный, выдержанный, тактичный, приветливый и жизнелюбивый.
Правда, было одно исключение. Израиль Самойлович стал регулярно посещать службы в Киевской синагоге, на Подоле, тоже знаменитом историческом районе Киева. Тогда посещение синагоги уже не было смертельно опасным, как во времена приезда великой киевлянки Голды из Израиля в Москву, но можно было вызвать гнев начальников на работе.
В синагоге Израиль Самойлович узнал об эмиграции в Израиль, и его семья приняла решение ехать. Но была загвоздка. Ему так усердно прибавляли, что посчитали довольно большой долг, который он должен был выплатить государству.
Израиль Самойлович стал интенсивно работать, и постепенно выплачивать долг. И в это время мы с ним начали ходатайствовать. Вначале написали в Верховный Совет УССР: «войдите в положение… поймите… ветеран войны… уже свою вину искупил…» Как в стенку. Ответ был короткий: «Приговор справедливый, обжалованию не подлежит.»
Затем мы написали вежливые обстоятельные письма в Министерство Обороны СССР, Верховный Совет СССР. Стена.
Затем послали письмо лично Генеральному Секретарю ЦК КПСС, товарищу Леониду Ильичу Брежневу. Глухая стена.
И вот тогда нас осенило — будем не просто просить помилования, а подсчитаем в точности, сколько Израиль Самойлович должен, сколько он мог взять у государства.
Он мог взять только за девять месяцев работы мастером. Подсчитали за девять месяцев — у нас были исходные данные. Подсчитали — и мы в свою очередь обомлели и застонали. Сумма получилось гораздо меньше той, которую инкриминировали Израилю Самойловичу. Более того, он ее уже выплатил. Но на новые письма мы не получили вообще никакого ответа.
От такого удара было очень трудно оправиться. Но Израиль Самойлович выстоял, продолжал выплачивать и, наконец, выплатил.
В 1982 году умерла жена Израиля Самойловича.
В 1983 году остановилось и его сердце.
Смею надеяться, что хороших людей на свете много, иначе свет давно бы пропал. Об одном из них я постарался рассказать.
А все-таки, как найти хорошего человека.
Оказывается, очень просто. Посмотрите человеку в глаза.
Один, тоже сильный человек, выживший в Холокосте, вспоминал слова своего дедушки, который любил говорить: «Глаза являются зеркалом души!» *
Глаза Израиля Самойловича излучали спокойствие, доброту, радость жизни.
Из книги: Halberstam, Yitta and Leventhal, Judith. The Small Miracles of the Holocaust. The Extraordinary Coincidences of Faith, Hope and Survival. The Lyons Press. Guilford, Connecticut, 2008, p.138