ОДИН ДЕНЬ ДЕНИСА ИВАНОВИЧА

Рассказ

Владимир БАТШЕВ

В восемь часов утра, как всегда, пробил колокол на католической кирхе. Ему отозвался колокол на соседней, евангелической. Звон прошел по району и скоро затих в парке.

Так под звон католическо-протестантских колоколов и начинается знакомство с героем этого рассказа.

С утра Денис Иванович стал подсчитывать и экономить.
Если он все лето будет ходить без носков, то сэкономит десятку.
Почему десятку? А потому, что три пары носков стоят десятку.
А зачем в сентябре носки? Сентябрь — теплый месяц. Не нужны.

А на десятку, что сэкономит, купит себе летние сандалеты. С ремешками на липучках. Ровно за 9.90. Десять центов останутся, тоже в копилку положим. В сандалетах можно проходить несколько лет. У старых стерлись каблуки. Поставить новые — пятнадцать евро. Дешевле новые купить. Но надо экономить. Чтобы купить.

Денис Иванович глаза вымыл вчерашним чаем для профилактики, и новый заварил — чай должен быть свежим. Хороший чай, зеленый, из китайского магазина, полезный, а здоровье в наш 21 век ничем не купишь, и кофе лучше не пить таким нервным и впечатлительным натурам, как Денис Иванович.

Он собирался в учреждение с неприличным названием Еб-центр, куда ходить не любил, как и любой получатель пособия по безработице. Ему еще нет 67 лет, потому он не получает социального пособия, которое нынче называется грундзихерунг, а если бы получал, то не имел бы столько проблем. Сколько имеет в проклятом ебаном центре с неграмотными непрофессионалами, с тупыми чиновниками, с пустоглазыми мракобесами.

Но с другой строны — пособие по безработице звучит иначе, чем социальное пособие грундзтихерунг. Весомее звучит, солиднее. А в немецких глазах — тем более.

Но в чем идти в этот мерзкий центр? В старых сандалиях неудобно. Каблуки настолько сносились, что стыдно.

Значит, туфли.
Еще есть ботинки. Но ботинки для зимы.

Он осмотрел туфли. Вполне еще приличные туфли. Их только надо намазать кремом. У него есть хороший крем для лица после бритья. Не будет же Денис Иванович роскошествовать и покупать для туфель специальный крем, и такой подойдет. Если для лица подходит, то для туфель и подавно.

О, он умеет считать! Он умеет экономить. Он скоро станет немцем. И даже паспорт немецкий получит.

Знаете ли вы Дениса Ивановича, как его знаю я? Нет, вы не знаете его так, как знаю я, милостивые государи и государыни.

Не потому я его знаю, что он мой сосед, совсем не потому, что мы когда-то встречались на каком-то журфиксе или суаре (пусть шапочно) — в столице нашей бывшей исторической родины, в столице 1/6 земного шара. В столице страны вечно-зеленых помидоров, нет-нет. Не потому, что автор знает своего героя гораздо лучше самого въедливого и внимательного читателя, нет, не потому.

Денис Иваныч из подъезда вышел незаметно,
двором прошел бесшумно,
под аркой прошагал быстро и вышел не на шумную улицу, а на тихую, незаметную параллельную.
Чтобы не по грязной бензино-газовой улице идти, а здесь — вдоль кустов и деревьев, вдоль цветочных запахов и птичьего пенья.
Березку проклятую увидел, символ бывшей родины
(так бы и вылил под этот символ литр кислоты)
обогнул,
огородики какие-то у немцев заметил Денис Иваныч,
немцы копошатся, грядки обрабатывают, цветочки-василечки сажают, трудолюбивы немцы,
не наши русские соотечественники проклятые,
фашисты и шпионы,
погромщики и людокрады,
колольщики зонтиками и отравители плутонием,
далеко, ох, далеко русским до немцев, вот и Денис Иваныч каждый день у немцев чему-то новому для себя учится, и будет учиться и дальше —
скромности,
тишине,
порядочности
и еще — экономии.

Денис Иванович идет на свою «черную» работу. Два раза в неделю по два часа работает он на железнодорожном вокзале.

Мусор он вытаскивает.
Из помоек.

В каждой помойке пакет с мусором. Денис Иванович мимо идет, пакет с мусором вынимает, свежий пакет в урну засовывает, уминает по краям, с удовольствием работу делает, дальше идет. Вот и вторую урну опорожнил, второй пакет с мусором в руках, отнес Денис Иванович их в кузов роллера, что на платформе стоит.

Много иностранцев подрабатывает на вокзале, многих из них знает наш герой в лицо, а некоторых даже по имени. А кое-кого и по национальности различает. Даже курда от палестинца отличить может.

Они его тоже знают, и зовут на иностранный манер не ДенИс, а ДЕнис. Он равнодушно откликется.

Навстречу — знакомый мусорщик африканского вида.
— Привет, дядя Том, — говорит Денис Иванович.
— Привет, рус Иван, — пожимает руку негр и смеется.
Никогда не читал Том книжки Гарриэт Бичер-Стоу, да и Денис Ииваныч сюжет ее подзабыл, но все равно приятеля своего Тома спрашивает:
— Как дела, Том?
— Идут дела, — отвечает Том, и тоже мусорные пакеты в кузов складывает. И расходятся довольные друг другом.

Немного завидует Тому наш герой — Том и в поездах мусор собирает, опорожняет приоконные урны. А в поездах, известное дело, пустые бутылки обязаны быть, потому что пьют пассажиры и воду, и пиво, а бутылки оставляют под лавкой или в мусорнике. А стеклянная бутылка из-под пива — 8 центов, а пустая из-под воды — 25 центов. Вот и считай.

Но не может Денис Иванович шакалить по поездам — стесняется: знакомых встретит, не много, но есть у него знакомые в городе, да и в области, а вдруг на них наскочишь, как оправдаешься?

Так что завидует Тому, но себя держит Денис Иванович.

Отработав положенные два часа, Денис Иванович пару чистых пакетов с собой возьмет, в прошлый раз синие пакеты были, сегодня – серые, но в хозяйстве все пригодится, помойных пакетов покупать не надо – казенных с вокзала принесем, экономия, достаток в дом пустим, маленький, на полтинник, но достаток, считай на пятерку в год.

Конечно, не Россия, воровать нехорошо, но разве взять пару пустых пакетов воровство?

У Дениса Ивановича есть льготный проездной билет, правда, он ворчит, когда цена на билет раз в три месяца повышается, но все равно — не за полную стоимость.

Блокнотик достал из нагрудного кармана Денис Иванович, поглядел — какие дела намечены — память подвести может, а блокнотик не подведет — все дела и делишки занесены, и по дням размещены.

Хлеб.
Да, без черного хлеба Денис Иванович, конечно, проживет, но лучше с черным хлебом жить.

Но хорошего черного хлеба в обычном магазине быть не может, не бывает здесь хорошего хлеба черного, не надо Денису Ивановичу никакого расфасованного хлеба, который черствеет на третий день, не надо ему, и не уговаривайте, и бесплатного тоже не надо, он не гордый.

Потому и покупает Денис Иванович в специальной булочной, где несколько сортов ржаного —
и с семечками,
и в смеси с кукурузной мукой,
и в смеси с пшеничной,
но Денису Ивановичу чисто ржаной нужен, лучше он переплатит полтинник, но купит качественный хлеб,
а фальшивый нехай соплеменники покупают, жлобы украинские, недоделки киевские, гниды одесские, не любит которых Денис Иванович,
и которые его не любят.

А он любит хороший хлеб, свежий хлеб он любит, из крепких сортов пшеницы, а еще лучше тот, где рогенброд написано на ценнике, ржаной, значит, только его купит, никакого мишунга, не надо нам смесей, не надо, только чистый рогенброд,
не было такого хлеба на бывшей исторической родине, в стране вечнозеленых помидоров,
не врите, не обманывайте себя, не существовало в природе подобного хлеба,
да и откуда ему взяться такому настоящему ржаному хлебу, когда ТАМ какой-то быстровызревающий хлеб придумали, быстровозрастающие дрожжи, как в романе фантаста Беляева, да разве тот мокрый тяжелый кирпич может сравнить с местным нынешним круглым?
И уже без пряностей, без семечек, без добавок нельзя обойтись,
привык Денис Иванович к ним,
не может, и не хочет,
нельзя ему обойтись без немецких слов —
гевюрце, пряности значит, а еще добавки всевозможные — семечки, орешки,
не может уже без немецких словечек обойтись —
влезли они в его мозг, во все углы и закоулки забрались, вылезать не хотят, в желудок его, в сознание и в подсознание, и в желчный пузырь,
который вырезали в прошлом году, и камешки на память подарили, три дырки сделали в животе: в одну телекамеру крошечную вставили, в другую трубку для стока крови и гноя, а в третью хирург залез пинцетом и вырвал желчный пузырь целиком, чтобы не мешал организму Дениса Ивановича, не отравлял болями тело его.

Даже без селезенки человек может жить, а уж без желчного пузыря подавно, только желчи не будет больше у Дениса Ивановича, и добрее он стал к людям окружающим,
и к недоумкам российским,
да и к местным тоже,
ибо разве нормальный человек может газ покупать у России без гарантии,
нормальному человеку понятно, что большевики всегда обманывали и свой народ, и заграничный,
а как же так можно без гарантий газ покупать, обманут, перекроют трубу, и холодно станет Денису Ивановичу,
да ему что, он электрокамин включит, который на барахолке за трояк купил,
а вот Германии какого будет, а?

Хлеб — хорошо, но вот еще и булки — булки для здоровья вредны: читал про это Денис Иванович, читал, знает, но не верит,
купил восемь булок в полцены, вполовину потому, что вчерашние, но выглядят — свежими,
не одинаковых купил, а разных, необычных булок набрал —
одна булка с кремом, а сверху лежит клубника свежая,
другая — без крема, но многослойная – и каждый слой не походит на соседний,
третью — описать нельзя от удовольствия,
четвертая — марципан глазированный,
пятая — шоколадом сверху политая.

Хорошие булки, вчерашней выпечки:
первую сразу — не вынимая из пакета, только краешек высунул — запустил зубы в крем и в клубнику, что сверху в креме лежит – хорошо!
а в соседней — в креме абрикос ждет Дениса Ивановича, ждет, приглашает укусить, но нет, не возьмешь — я тебя до дома довезу, а там уже с кофеечком оприходую,
а третья — слоями.
Но что о желудке задумываться!

Голодных в Германии нет. Денис Иванович — не исключение.
Но погурманствовать любит.

Есть у Дениса Ивановича тайный план — поедет он в большой-большой магазин, который находится в большом-большом торговом центре. И зайдет Денис Иванович в колбасный отдел, где колбас не меряно и не считано.

Там в зале большого магазина туши висят, а окорока свешиваются,
далеко, далеко Денису Ивановичу до этой роскоши, карман не набит, не набит,
не мы, не мы на этом празднике жизни, любит он повторять поговорку из всем известного романа, и прав Денис Иванович, не он сегодня, но завтра, нет, послезавтра, нет, через четыре дня получит Денис Иванович свое социальное пособие и позволит себе зайти и купить.

Мясо он покупает в дешевых супермаркетах расфасованное, знает, что не то мясо, но мирится, потому что мясо, вообще, вред, а если ты себе вредишь, то зачем вредить задорого, вреди себе за дешево — логично, и ничего не можешь поделать с собой Денис Иванович, расстаться с мясной пищей не может.

Вспоминает Денис Иванович, как повел его знакомый журналист Хинберг в магазин оптовых закупок МЕТРО, не каждому туда допуск, пропуск надо иметь, но журналист Хинберг замечательный человек, есть у него пропуск.

А когда повел его Хинберг в МЕТРО, то так удивился огромному магазину Денис Иванович, что даже забыл зачем журналист пришел в магазин, кажется, у Хинберга намечался юбилей, вот он и покупал то ли креветки, то ли ракетки, то ли извивающихся али, в переводе на наш язык — угорь копченый, страшная вкуснотища.

Через пару дней Денис Иванович напросился в гости к Хинбергу, ибо не был зван на юбилей, потому что много званных, но мало избранных, да и никак не мог он попасть на юбилей, потому что не приятель он Хинбергу, а лишь знакомый. Но поразмыслил, что после любого юбилея много чего остается в холодильнике, и, если Денис Иванович с винцом зайдет, обязательно попотчует журналист деликатесами.

Так и оказалось.
Да, хороший человек Хинберг, героический человек, не какая-нибудь наша эмигрантская шпана. Но о том разговор в другом месте.

А в тот раз купил Денис Иванович в оптовом магазине МЕТРО, и до сих пор всем знакомым рассказывает — коробку сарделек в тридцать штук. О, это гораздо дешевле, чем, если бы покупал в другом месте. И сардельки — необыкновенного вкуса. Ну, на то и Германия, чтобы сорок сортов сарделек производить.

Но деньги Денис Иванович считает, все время считает, это вам не Россия трихоматозная, а Германия наша любимая, здесь считать надо все время, иначе пропадешь без счета, а копеечек-то мало, мало этих пфеннигов наших, что уже десятый год центами называются.

Отвез домой хлеб и булки Денис Иванович, переоделся в пиджак и свежую рубашку, кепочку фасонную напялил — типичный немецкий пенсионер с виду, и на автобусе на ярмарку поехал.

Только сел на свободное место, как вспомнил, что проездной билет в куртке оставил, когда в пиджак переодевался.

Пришлось встать и к дверям подойти — контролеров высматривать — не дай Бог оштрафуют. Штраф-то нынче большой — 60 евро.

Но обошлось — доехал без контролеров.
Каждый месяц какая-нибудь международная выставка-ярмарка в городе открыта. Главное — на территорию попасть, а там — не теряйся.
Чего только нет на ярмарках, каких только чудес не повидал Денис Иванович — и книжных, и автомобильных, и текстильных, и писчебумажных, и выставку татуировок, и выставку духов, всего не перечислишь.

Денис Иванович знает ход со стороны железной дороги, где можно проволочный забор отодвинуть и пройти. Вот туда и идет он.
Полюбилась ему ярмарка, что называется по-немецки Мессе, с тех пор, как лет пятнадцать назад, провел его сюда журналист Хинберг.

Провел Дениса Ивановича, и даже в буфет для журналистов пригласил, куда только журналистам с документами доступ открыт, выдал его за коллегу, а в буфете бесплатное вино — хоть залейся и пиво — пей-не хочу,
Понравилось чрезвычайно там Денису Ивановичу, и решил он в другой раз сам, без Хинберга пройти в буфет, но не тут-то было — потребовали пропуск, документы, и пришлось Денису Ивановичу врать, что ищет знакомого, и прогнали Дениса Ивановича из пресс-бара, как Адама с Евой из рая, стыдно вспоминать, да что сказать — жадность фраера сгубила, вспомнил русскую поговорку.

Вспомнил Денис Иваныч и вчерашний день.

Вчерашний день прошел почти без приключений — Денис Иванович ходил за своим ежемесячным пайком.

За пайком!
Это он так называет ежемесячную раздачу продуктов для бедных.
Денис Иванович в социальном ведомстве справку взял о том, сколько ему платят пособия, удостоверение под названием «франкфурт-пасс» приложил и получил вожделенную зеленую карточку, по которой продовольственный паек раз в месяц получает. Всего за два евро! Никому он про то не говорит, и получает свой паек далеко от дома, на другом берегу, в Саксенхаузене, чтобы не видели знакомые, не завидовали.

Район Саксенхаузен — хороший район, возле пивной башни «Хайнингер» (она похожа на башню московского телецентра, и, как в Москве, наверху башни — вертящийся ресторан, но ресторан пивной, потому что внизу известный всей Германии пивзавод).

Одно плохо — по району Саксенхаузен ходит Голый, и Денис Иванович его опасается, хотя опасности от него никакой, просто псих, который гуляет нагишом по улицам города на Майне, а может, уже и не гуляет, сведения устаревшие, знакомые давно про Голого рассказывали, но вдруг…

Денис Иванович за час до назначенного срока за пайком пришел, очередь занял, книжку достал из кармана, что в городской библиотеке взял, читать на лавочку уселся. Книг хороших в местной библиотеке мало, какая-то современная муть, скучные Улицкая и Веллер, да и пишут про то, что Денису Ивановичу давно неинтересно.

Что же читает сейчас Денис Иванович?
А вот не поверите — «Диалоги» Платона.
Но чтению помешали — приехало цыганское семейство в черном «мерседесе». Они тоже бедные, и тоже получают паек. Только не один, как Денис Иванович, а на все семейство.

Раньше Денис Иванович не видел таких бедняков, что на «мерседесах» разъезжают, пусть и не последней модели, а с хромированными молдингами.
Сразу шумно стало, крикливо, бестолково. И народу прибавилось.
Только Денис Иванович углубился в древнегреческую жизнь, как знакомая Стелла со своей собакой Моникой появилась.

Заулыбалась Денису Ивановичу, расцеловалась с ним, и впереди встала.
Денис Иваныч не против — Стелла и его пропускает вперед, когда он опаздывает, считается, что они друг другу очередь занимают.
Стелла с ходу жалуется Денису Ивановичу на свою дочь, которую он никогда не видел.

Дочь Стеллы вышла замуж за бразильца и уехала с ним.
Раз в год Стелла летает на «Люфтганзе» в Бразилию и рассказывает о тамошней непонятной жизни всевозможные страсти. После ее рассказов Денису Ивановичу тоже хочется в Бразилию, но он боится самолетов. Не трамваи, чай, больно падать с небес на землю.

Собака Моника слушает рассказ хозяйки, но не реагирует на него, как и Денис Иванович.

Абсолютно точно — собаки похожи на своих хозяев. Или наоборот. Они друг друга выбирают по похожести.

Моника очаровательна со своими длинными ушами. Милейшая собака, но избалованная и невоспитанная. Достаточно ее оставить у магазина, привязав за ручку дверцы, как собака начинает выть так, что прохожие звонят в полицию с жалобой на вивисекторов и издевателей над домашними животными.

Но вот очередь подошла, и Денис Иванович получил два пакета.
В большом — оказались овощи и фрукты:
две головы салата,
цветная капуста,
пучок свежей моркови,
десяток яблок,
несколько картофелин,
пять крупных желтых и красных перцев,
длинная белая редька,
пучок редиски,
помидоры.
А в другом пакете —
пачка масла,
десяток яиц,
банка майонеза,
три йогурта,
два ванильных пудинга,
три детских шоколадки в форме зайца,
упаковка вареной колбасы (200 грамм),
упаковка ветчины (100 грамм),
четыре булки в упаковке
банка турецкой приправы, что в России зовется аджикой,

Да кто же будет жаловаться на подобную благодать, только неблагодарная одесская сволочь, что ворчала на остановке, копаясь в пакетах, мол, мало стали давать, не то, что раньше.

На что Денис Иванович разозлился и заявил:
— Во-первых, бесплатно, считай два евро здесь не деньги. Во-вторых, в магазине такой набор больше десятки потянет, если не все двадцать. Чего жаловаться?

Маленькое приключение все же случилось — собака подлая облаяла. И чья! Собака Стелллы.

Подошел наш герой к ярмарке, и настроение испортилось, как только нужный забор увидел.

Не один Денис Иванович потайным ходом со стороны железной дороги пользуется.
Не один — отодвинут забор, и на место не поставлен — это ошибка, исправить чужую ошибку надо, срочно исправить, надо поставить на место, чтобы охрана не заметила. Заметит — новый забор поставит, через который не пройдешь.
Исправил, поставил стойку в бетонную дыру и — сразу —
в ближайший павильон деловой походкой —
будто он здесь работает.

Увы. Не работает здесь Денис Иванович.

Вздыхает Денис Иванович, когда смотрит на молодых людей в красной униформе.
Студенты это, на время ярмарки набирают студентов на работу — билеты проверять, за справочными компьютерами сидеть, по ночам стенды сторожить. Двести евро в день получает такой работник. Пять дней — тысяча, и квартира оплачена, и вода горячая, и за телефонные разговоры с Россией и Америкой, эх, почему Мессе не каждую неделю! И почему Денис Иванович не может устроиться на такую замечательную шабашку!?

Возраст не тот, успокаивает себя. Но молодым завидует.
А сколько рабочих стенды сколачивают, ковровые покрытия настилают, экспонаты развозят, сторожат, варят-парят, убирают, протирают — всем повезло, все зарабатывают, всем ярмарка работу дает.

Только Денис Иванович поднялся на эскалаторе на второй этаж, как к нему подошла девушка с подносом. На подносе — бокалы с коктейлями. Денис Иванович сразу взял коктейль, и правильно сделал — несколько рук протянулось к подносу. Не он один такой везунок, не один он коктейль пить будет.

Хороший коктейль подали нашему герою — из швепса, лимона и лайма со льдом.
Денис Иванович порядок знает — так и пошел с коктейлем в руке и соломинкой в зубах мимо стендов — знай наших.

А вокруг — интересно!
Глаз радуется — отдыхает от серых будней необычными сочетаниями цветов и линий. И люди вокруг нарядные, и формы приятные — ярмарка дизайна, не зря все мы так любим новизну.

Сплошной Дальний Восток кругом — орнаменты, пагоды, Будды всех видов и расцветок.

Китай и Гонконг, который теперь тоже Китай, хотя на нем и надпись «сделано в Гонконге». Можно и с другой стороны посмотреть — хотя и Китай, но радует автономная, Дениса Ивановича радующая — сепаратистская — надпись «Сделано в Гонконге».

Да, рассуждает Денис Иванович, ставя пустой бокал на барьер ограждения, наступает на пятки Восток, братья-китайцы, друзья-корейцы и прочие народы ближней и дальней Азии. Не от того ли у немцев все больше азиатских жен, в частности, с Филиппин, у которых не фигуры, а статуэтки.

Красиво, но не забывает Денис Иванович по сторонам поглядывать — конфеты в вазочках повсюду — возьмет одну, запустит руку в другую, улыбнется — обязательно! — китаянке, дальше пойдет — карман от конфет пухнет.

А в соседней «аллее» толчея — парти, не иначе. Эх, где наша не пропадала — взял Денис Иванович салатик из креветок с зеленью, круасан теплый и бокал белого вина. Выбор вин на столе — и фраскати, и рислинг, и что-то французское. Но Денис Иванович — патриот, он, как бывший канцлер Коль, предпочитает рислинг, тем более, что плохого рислинга на такой ярмарке не подадут.

Так и оказалось.
Отошел в сторону, с умным видом слушает, о чем на непонятных языках вокруг разговоры. Жалко, что не красное вино, но дареному коню…

Доел свой салат Денис Иванович, отнес мисочку, взял пирожное и попросил кофе сделать. Кафр улыбнулся ему и выдал замечательный капуччино.

Но пора и честь знать.
Пошел по павильону дальше Денис Иванович, удивляясь человеческому гению.
Например, стоит банкетка.

Дизайнер сделал ей острые углы и покрасил в ядовитый зеленый цвет. Если в прошлом году эта банкетка была выкрашена в английский национальный флаг, и вы на нем восседали, и была эта банкетка на колесиках, то сегодня никакого флага, никаких колесиков, а ядовитая привлекательная зелень и прочные ножки. Дизайнер считает, что такие тона сегодня интересны. Если он сглаживал острые углы мягкими тонами, то сегодня он их подчеркивает.

Банкетка для того, чтобы сидеть. Но творец приделал к ней ручку.
Ее теперь можно переносить, а если сложить, она превратится в банкетку с ручкой, как чемодан или сундучок. Одновременно банкетка будет считаться — хм? чем? как ее назвать? жопой с ручкой? не иначе.

С ручкой — уже переносное: сундук, чемодан, саквояж. Но и банкетка.
Да, нет предела изыску, резюмирует Денис Иванович свои впечатления.

День у Денис Иваныча удачно закончился.
Засыпал он вполне удовлетворенный.

На дню у него выдалось много удач: на Мессе побывал, пять картинок приволок, вино пил, съел салат, пирожное, два вкусных коктейля выпил и три чашки отличного кофе, календарь перекидной на следующий год добыл, карту мира ему подарили, конфет-леденцов, считай, полный карман набрал наслаждаться в тиши. И контролеров в автобусе не оказалось.
Дней таких в его жизни было видимо-невидимо, а с учетом високосных годов — еще больше.