ПО МНЕНИЮ РОБЕРТА КАГАНА, «НЕЛЬЗЯ ГОВОРИТЬ О ЗАКАТЕ АМЕРИКИ»

Похоже, Америка уже не является господствующей державой в однополярном мире. Однако бывший лидер фракции неоконсерваторов Роберт Каган (Robert Kagan) не согласен с этим утверждением

В том же духе он работал и над обращением Барака Обамы к нации в январе этого года.

Рост могущества Китая, Бразилии, Турции и Индии, блокирование решений в Конгрессе, государственный долг на уровне 15 000 млрд. долларов: разговоры о закате Америки не новы. Однако после финансового кризиса 2008-2009 годов они обрели вторую молодость. Некоторые цифры как будто подтверждают этот тезис: в 1969 году на долю Америки приходилось 36% мирового ВВП, в 2000 году — 31%, а в 2010 году эти показатели упали до 23,1%. Роберт Каган, научный сотрудник Института Брукингса, не относится к тем, кто разделяет такой пессимистичный взгляд на будущее Америки.

По мнению бывшего лидера фракции американских неоконсерваторов, упадок — это миф. Сегодняшний мировой порядок, в котором резко выросло количество демократических стран, во многом опирается на американскую политическую, экономическую и военную мощь, считает он. Роберт Каган, который является советником кандидата от республиканцев Митта Ромни (Mitt Romney) по внешней политике, недавно выпустил книгу*, ставящую американскую церковь в центр глобальной деревни.

Le Temps: Что заставило вас возразить апологетам американского упадка?
Роберт Каган: Достаточно использовать простые критерии, чтобы его измерить. Военная мощь США продолжает значительно превышать военные возможности конкурентов. Хотя ВВП и не является единственным значимым показателем, все равно на долю Америки до сих пор приходится от 20 до 25% мирового ВВП, и это на протяжении последних 40 лет. Такая ситуация может измениться в будущем, но я скептически отношусь к вероятности резкой смены тенденции. США сейчас так же влиятельны, как и раньше. Людям свойственна одна часто встречающаяся ошибка: у них слишком фантастическое представление о прошлом. Они думают, что теперь Америка уже не может быть мировым жандармом. Однако она никогда им и не была.

— Недавно американский солдат расстрелял 16 мирных афганцев, при этом талибы только и ждут ухода американцев, чтобы вновь захватить власть. Похоже, афганская авантюра потерпела болезненное поражение.
— Да, и что же, что в этом нового? США не в первый раз не удается навязать свое военное могущество. До этого была война во Вьетнаме, вторжение в Сомали в рамках операции «Возрождение надежды» в 1993 году. За последний век у американцев были неоднозначные результаты в том, что касается применения силы. Однако вопрос не в том, всегда ли Америка использует силу эффективно и достигает своих целей. Вопрос в том, наблюдается ли ее закат по сравнению с другими державами. На данном этапе я не вижу страны, по отношению к которой влияние США сокращалось бы.

— Когда говорят об упадке относительно кого-то, обычно имеют в виду Китай, с его резкой милитаризацией и ростом экономической мощи…
— Рост влияния Китая, конечно, является вызовом, не только для США, но и для других держав в Восточной Азии и за ее пределами. Необходимо крайне серьезно относиться к китайской военной мощи. Однако Китаю придется преодолеть очень сложные препятствия, чтобы приблизиться к Америке с геополитической точки зрения. В отличие от США, у которых нет крупных соперников вблизи своих границ, Китай окружен крупными державами — Южной Кореей, Японией, Индией. Это страны, которые с трудом скрывают нервозность по отношению к росту влияния Китая и в последние два года все больше обращаются за помощью к Америке. Со стратегической точки зрения для китайцев это крайне неудобно. К тому же, перед Китаем стоят серьезные внутренние политические и экономические вызовы, и было бы наивным полагать, что рост его влияния будет продолжаться все также гладко.

— Тем не менее, Китаю принадлежит значительная часть американского долга.
— Для Китая это не такой уж и серьезный рычаг влияния, хотя такое положение вещей оказывает серьезное психологическое давление на американцев. Мне всегда говорили, что, если вы должны банку 10 долларов, банк контролирует вас, но если вы должны ему 10 млрд. долларов, то банк контролируете вы. Не в интересах Китая использовать долг как оружие против Америки. Тем более что он никогда этого не делал. Ведь Китай очень зависим от благополучия американской экономики и не хочет, чтобы принадлежащие ему облигации американского казначейства потеряли свою ценность. Зато бюджетный дефицит США действительно является проблемой, которую необходимо решать.

— Американский долг составляет более 15 000 млрд. долларов. Не сокращает ли это поле для маневра США?
— С политической точки зрения, да. Когда мы говорим о сокращении бюджета, то в первую очередь имеем в виду бюджет Министерства обороны. Было бы ошибочно резать именно его бюджет. Бюджетный дефицит спровоцирован не бюджетом Минобороны, а расходами, связанными с субсидиями и социальными выплатами. Если США не удастся обуздать свой дефицит, это может иметь неприятные последствия. Однако, даже если военный бюджет сократить на 100 млрд. долларов, он все равно будет намного превышать оборонные расходы других стран.

— Дискуссия о поднятии потолка госдолга показала, что работа в Конгрессе парализована. Не является ли это тревожным фактором для развития страны?
— Этот тупик не более тревожен, чем остальные. США уже сталкивались с подобными внутренними проблемами. Если люди думают, что партийная политика впервые привела к таким последствиям, то у них короткая память. Период самой ожесточенной партийной борьбы в истории нашей страны относится к первому десятилетию после создания американского государства, 1790-м годам. Были также и другие периоды, когда Америка находилась в политическом тупике. Американская система с трудом проводит необходимые радикальные реформы, поскольку американцы, разрабатывавшие Конституцию страны, создали сложную и медленную систему. И это было сделано намеренно. Неоднократно этой системе не удавалось справиться с серьезными проблемами, которые подрывали развитие страны. Однако у тех, кто обеспокоен сильной поляризацией политики и проблемами, возникающими в ходе сотрудничества между нынешними государственными институтами, весьма избирательное знание американской истории.

— Во время ливийского кризиса на первом плане были Франция и Великобритания, а США — на втором. Не является ли это признаком упадка?
— Я слежу за внешней политикой США на протяжении более 40 лет. Я считаю, что она всегда была направлена на то, чтобы поощрять союзников Америки делать больше. Я не думаю, что здесь речь идет о сигнале упадка. Наоборот. В случае с Ливией, весьма положительно то, что союзники были готовы брать на себя свою часть ответственности в конфликте, который касался расположенной близко к Европе страны. Однако не нужно забывать о том, что, что бы ни делали Франция и Великобритания, США сыграли очень важную роль. Эти страны никогда не смогли бы добиться того, чего они добились, без американской военной поддержки.

— Некоторые эксперты считают, что Америка — это страна, где социальная мобильность стала одной из самых низких в мире. Они опасаются, что в ней укоренятся разные темпы образования.
— В американском обществе существует множество проблем, для которых необходимо найти решение. Однако я не понимаю, каким образом социальная мобильность может быть связана с геополитическим могуществом. Я удивлен, когда вижу, как люди говорят о внутренних проблемах, полагая, что они обязательно должны влиять на распространение геополитического влияния США. Может быть, внутренняя ситуация в США уже не та, что раньше, хотя я так не считаю, но это не влияет на способности страны действовать на международной арене. Я думаю, что с точки зрения экономической конкурентоспособности у США все такие же хорошие позиции. Самые крупные университеты мира все еще расположены на территории Америки, и все хотят в них учиться, в частности, в технической сфере. Америка остается на высоте в том, что касается инноваций и сетей. Она все так же способна процветать в рамках мировой экономики. Если вы посмотрите на суровые экономические кризисы, которые ей пришлось пережить в 1890-е, 1930-е и даже в 1970-е годы — США всегда удавалось вновь начать подъем и укрепить свои позиции в следующем за кризисом десятилетии.

— Возможно, подлинная сила США сегодня в так называемой «мягкой силе», невоенных инструментах влияния на международной арене?
— Само собой разумеется, что это важный элемент американского могущества. Однако этого недостаточно, и так было всегда. Способность США поддерживать в основном демократический, открытый свободному рынку и свободной торговле мировой порядок, благодаря которому удается хранить мир между великими державами и обеспечивать свободу передвижения, зависит в первую очередь от их принудительных возможностей («жесткой силы»). Что же касается американской «мягкой силы», многие страны обращаются к ней, если им что-то угрожает. Как, например, азиатские страны, которые озабочены ростом влияния Китая, или страны Ближнего Востока, опасающиеся Ирана. «Жесткая» и «мягкая» сила являются двумя сторонами одной монеты.

Le Temps, Швейцария
Перевод Rus.ruvr.ru

* Роберт Каган, «Мир, сделанный в Америке», изд-во  Alfred A. Knopf, 2012, 149 с.