ПОНИМАЮЩИЙ АЯТОЛЛ
Д-р Владимир МЕСАМЕД сегодня ведущий специалист по Ирану на «русской улице» в Израиле. Да и за пределами нашей маленькой, но гордой родины, его имя хорошо известно. Сегодня он отвечает на вопросы редактора еженедельника «Секрет» Владимира ПЛЕТИНСКОГО
— Владимир, вам по долгу службы приходится слушать выступления Махмуда Ахмадинеджада в оригинале. Ну и какое впечатление у вас складывается от иранского фюрера? Не демонизируем ли мы его?
— На иранских телеканалах президент появляется достаточно часто, потому что проводит много времени в поездках по стране, и везде, где бы ни был и ни собирал громадные аудитории, его снимают. Говорун он незаурядный, вроде Фиделя Кастро или Уго Чавеса, всеми ораторскими приемами владеет безукоризненно и, думаю, по этой части ему нет равных в стране. Что же касается содержания, то антиизраильский компонент звучит очень и очень часто. С его приходом на президентский пост антиизраильские заявления посыпались как из рога изобилия. Начал он с того, что на проходившей в октябре 2005 г., всего через два месяца после начала своей каденции, научной конференции «Мир без сионизма», процитировав не часто упоминавшуюся до этого фразу аятоллы Рухоллы Хомейни о том, что сионистский режим должен быть стерт с лица земли. С тех пор призывы «стереть Израиль с карты мира», вырезать из тела Ближнего Востока «сионистскую опухоль», «не верить в Холокост» стали рутинным элементом всех его выступлений. В этом нет ничего неожиданного. Антиизраильские заявления зазвучали в Иране сразу после победы исламской революции, причем их инициатором как раз и был Хомейни. Достаточно известна и антиизраильская риторика преемника аятоллы Хомейни — аятоллы Али Хаменеи, назвавшего Израиль раковой опухолью на теле Ближнего Востока, «подлежащей удалению». Однако в годы нахождения у власти реформистов — 1997-2005 гг. — такие высказывания в адрес Израиля стали редкостью, и, выступая на международных форумах или адресуясь к внутренней аудитории, исламский либерал Сеййед Мохаммад Хатами ничего подобного себе не позволял. Другое дело — Ахмадинеджад. Антиизраильская риторика понадобилась ему в первую очередь для укрепления своей поддержки иранским народом, сплочения масс перед лицом внешней угрозы. Израиль как непреходящий враг со времени победы исламской революции хорошо вписывается в этот образ. Учтем и то, что антиизраильская риторика могла быть расценена как безусловное следование линии аятоллы Хомейни, что в Иране является беспроигрышным вариантом. Кроме того, именно призыв к уничтожению Израиля способен вызвать одновременно и солидарность иранцев, и возмущение всего мира, в первую очередь Запада. Это то, что нужно Ахмадинеджаду и его окружению. Под естественной жесткой реакцией мировой общественности Иран предстает жертвой империалистического, сионистского заговора. Теперь послушайте, что он говорит. Цитирую: «Сионистский режим, оккупировавший Палестину, является непрекращающейся и неограниченной угрозой, из-за которой мусульманские страны и народы в регионе и за его пределами не могут чувствовать себя в безопасности… Сионистский режим — это гнилое и мертвое дерево, которое упадет от первого шторма». Вот еще один образчик: «День, когда исчезнет Израиль, наш народ отметит праздником». Подобных примеров не счесть. Что тут еще демонизировать? И так все очень серьезно.
— Насколько серьезны ядерные амбиции Ирана и шансы на агрессию Тегерана против Израиля?
— Я не думаю, что само по себе выражение «ядерные амбиции» несет отрицательную коннотацию. Иран — одна из самых технологически продвинутых стран региона, обладающая несомненными заслугами в развитии цивилизации, имеющая большой интеллектуальный потенциал, и она вполне достойна пользоваться самыми современными достижениями науки и техники. Поэтому, развитие ядерной энергетики — ее неотъемлемое право. И у нас не было бы никаких претензий к ее планам создания атомных станций. Но когда мы узнаем, что лидер иранской революции аятолла Рухолла Хомейни выдвинул и обосновал идею исламской атомной бомбы как необходимого элемента продвижения Ирана по пути доминирования в регионе, а затем и в мире, то начинаем всерьез задумываться над тем, что создание АЭС провоцирует соблазн использования двойных технологий, дающих выход к обладанию атомной бомбой. Еще при жизни Хомейни иранцы наложили табу на разговоры о бомбе, так что сегодня в Тегеране вслух об этом не говоря. Однако идея реализуется, и в этом нет никаких сомнений. Для Ирана создание атомной бомбы будет весомым аргументом его лидерства и силы, признанием его исключительности. Но серьезное беспокойство создает голосовая «оправа» иранской приверженности к исключительно мирной атомной энергетике — постоянные разговоры о необходимости стереть Израиль с карты мира, неправомерности нахождения нашей стране в центре исламского мира и т.д. Я не думаю, что Иран в принципе решится на агрессию против нашей страны с использованием неконвенционального оружия. Но в Тегеране сейчас есть люди, способные в бреду пойти и на такой шаг. Так зачем давать им этот шанс?
— Соответствуют ли действительности слухи о еврейском происхождении Ахмадинеджада?
— На мой взгляд, это полнейшая чушь. Вспомним, откуда пошли слухи. В конце прошлого лета лондонская газета Daily Telegraph, сообщившая, что непрекращающиеся и не утихающие по своей остроте нападки президента Ирана на евреев представляют собой не более чем прикрытие еврейского происхождения Ахмадинеджада, написала, что прежде его семья носила «сугубо еврейскую фамилию Сабурджиян», что в приблизительном переводе с персидского языка на русский — Ткачевы». Из этой публикации можно было также узнать, что Сабурджияны являются выходцами из селения Арадан в провинции Семнан. Из этого делали вывод, что подобно многим евреям, порвавшим с иудаизмом и перешедшим в другие религии, Ахмадинеджад усиленно нападает на мировое еврейство, чтобы скрыть свое происхождение. Своими антиизраильскими заявлениями Ахмадинеджад пытается развеять любые подозрения относительно своих еврейских корней».
Зададимся, однако, вопросом, зачем антиизраильская риторика понадобилась нынешнему президенту Ирана? В первую очередь для укрепления своей поддержки иранским народом, сплочения масс перед лицом внешней угрозы. Израиль как непреходящий враг со времени победы исламской революции хорошо вписывался в этот образ. Антиизраильская риторика могла быть расценена как безусловное следование линии Хомейни, что в Иране является беспроигрышным вариантом. Кроме того, нужно учесть и то, что призыв к уничтожению Израиля способен соединить как солидарность иранцев, так и возмущение всего мира, в первую очередь Запада, что несомненно на руку Ахмадинеджаду и его неоконсервативному окружению. Перманентный антисемитизм и антиизраилизм иранского лидера отнюдь не обусловлен его «еврейскими корнями», как пытается доказать Daily Telegraph, а последовательно вытекает из концепции исламской революции в Иране.
Элементарно неграмотными представляются и другие доводы в пользу его «еврейства». Так, фамилия Сабурджиян, которую носила семья будущего президента Ирана Махмуда Ахмадинеджада, редка даже в среде мусульманского населения Ирана и уже никак не может считаться еврейской. Многие еврейские фамилии Ирана имели и имеют ивритские корни, хотя в первой половине 20 в. большинство евреев этой страны сменили свои фамилии на более «благозвучные», имеющие иранское или арабское происхождение. Однако в фамилии Сабурджиян не прослеживаются ивритские корни, хотя имеется довольно четкая этимология в персидском языке. В нем есть слово «сопур», предположительно пришедшее из тюркских языков, которое означает «метла», «уборка». Суффикс «-джи» (или его вариант «-чи») образует в фарси наименования носителей профессии, а окончание «-ан», являющееся суффиксом множественного числа, в этом контексте означает потомственность этого занятия для предков будущего президента Ирана. Таким образом, сама фамилия Сабурджиян переводится на русский как «из семьи уборщиков». Можно предположить, что при переезде семьи в Тегеран родители постарались избавиться от унижающей их достоинство фамилии, благо иранские законы позволяют сменить ее без особых хлопот.
Отметим еще одно обстоятельство: во всех выпускаемых ныне биографиях М.Ахмадинеджада пишется, что его отец был кузнецом. Однако и эта версия не стыкуется с его «еврейским» происхождением. В течение веков занятиями основной массы иранских евреев были мелкая разносная торговля, различные ремесла (в их число никогда не входило кузнечное дело), ростовщичество. И последнее. Что касается родного села Ахмадинеджада под названием Арадан, расположенного вблизи города Гармсара в северо-восточной провинции Семнан, то это мусульманский населенный пункт, где никогда не было отмечено еврейское присутствие.
— Вы как-то поведали мне о том, что аятолла Хаменеи имеет азербайджанские корни. Как же ему удалось стать духовным лидеров персов?
— В исламском Иране важно быть шиитом, этнические различия не столь уж существенны. Родившийся в святом для шиитов г. Мешхеде, азербайджанец по своим этническим корням Сеййед Али Хаменеи с молодого возраста был сподвижником вождя исламской революции аятоллы Рухоллы Хомейни, был активен в антишахской деятельности, неоднократно арестовывался в шахское время. Имеет много заслуг перед исламским режимом. Именно поэтому он был избран на пост религиозного лидера страны. Хочу поправить вас — он духовный лидер не персов, а иранских мусульман, а персы там отнюдь не в преобладающем большинство, их всего чуть больше половины.
— Насколько сильны позиции режима аятолл? Могут ли события в Иране перерасти в антиисламскую революцию? И является ли благом для Израиля тегеранская смута?
— Действительно, начавшийся 2010 год грозит превратиться в судьбоносную веху в современной иранской истории. Он начался резким обострением антиправительственных выступлений, которые идут по стране почти непрерывно с июня прошлого года. Как известно, они связаны с требованиями оппозиции пересмотреть итоги летних президентских выборов и проведения в стране назревших политических и социальных реформ. В последние дни прошлого года стало заметно, что власти решили покончить с некоторой либеральной атмосферой последних месяцев, когда они не предпринимали серьезных мер для пресечения антиправительственных выступлений и не запускали по максимуму в действие репрессивный аппарат. Властям казалось, что они все же контролируют ситуацию, и не дают протестным акциям перейти взрывоопасный рубеж. Сейчас страна приблизилась к этой точке и власти поняли, что настало время пресечь сползание ситуации к неконтролируемой фазе. В столицу уже введена тяжелая военная техника и ее использование в разгоне демонстрантов знаменует переход к новой тактике. Стало ясно, что отныне власти не остановятся ни перед чем, только бы не допустить резкого и опасного усложнения внутренней ситуации. Невольно возникают ассоциации с тем, что было в стране в месяцы, предшествовавшие падению шахского режима. Развитие событий покажет, насколько такие сравнения правомерны. И одновременно это покажет силу исламского режима, его возможность противостоять внутренним потрясениям.
Разумеется, все проблемы внутри станы, как и внешнее давление, ослабляет власть клерикалов, которые упорно считают Израиль своим главным и непреходящим врагом, и на руку нам. Так что тегеранская смута отвечает израильским интересам.
— Владимир, передо мной лежит ваша новая книга — «Иран — Израиль: от партнерства к конфликту». Расскажите, пожалуйста, о ней.
— Книга вышла в конце прошлого года в издательстве московского Института Ближнего Востока. Это достаточно объемная монография объемом более 370 страниц, где я попытался показать, что конфронтация и вражда совсем не свойственна отношениям между иранцами и евреями. Наши народы связывают традиционно добрые чувства, и этому мало прецедентов в истории. Вспомним, что более чем 25 веков назад легендарный царь Кир, создавший громадную иранскую империю династии Ахеменидов, издал указ, которым разрешил изгнанным из Иудеи евреям вернуться на родину и восстановить Храм в Иерусалиме. Именно Кир стал единственным зарубежным правителем, о котором сохранились хвалебные упоминания в еврейской религиозной литературе, например, у Исайи, который определил иранского царя Кира как посланника Бога Израиля.. Добавим еще один показательный факт, характеризующий еврейско-иранские связи в те далекие годы: эмблема города Сузы — столицы Персидской империи, где происходило действие двух книг Библии — Эсфири и Даниэля — была изображена на восточных воротах Иерусалимского Храма.
Что же превратило вчерашних друзей в злейших врагов? Главной причиной столь резкого поворота принято считать саму концепцию нового режима — необходимость экспорта совершившейся в Иране исламской революции поначалу на просторы ближневосточного региона. Еврейское государство, лежащее в самом сердце исламского мира, оказалось существенной помехой реализации таких планов. Аятолла Хомейни поспешил немедленно объявить исламский Иран лидером всего мусульманского мира.
Понятно, что в таком контексте арабо-израильские отношения и особенно палестинская проблема приобрели радикально новое значение. Сам аятолла выразил это следующим образом: «Нас никогда не устроит еврейская оккупация святых мест ислама». Именно с того времени берет начало иранская политика активного неприятия любых попыток установления мира в ближневосточном регионе, поощрения международного терроризма, нагнетания угрозы мира и спокойствия в регионе. Тогда же начали раздаваться официальные призывы стереть с лица земли «раковую опухоль».
Другая причина продолжающегося больше тридцати лет ирано-израильского противостояния более прозаична. Весь послереволюционный период Иран трясет от всевозможных неурядиц. Существенно упал жизненный уровень большинства населения. В стране невиданная безработица, высокая инфляция, до сих пор не отменено обеспечение отдельных категорий граждан по карточной системе. Иран постоянно балансирует на грани социального взрыва. На таком фоне просто необходим образ внешнего врага, борьба с которым может отвлечь общественное мнение. Израиль как нельзя лучше вписывается в эту роль. Посмотрите сами. Это неисламская страна в сердце исламского мира, недавний ближайший партнер свергнутого шаха, стратегический союзник «Большого Дьявола» (так на языке иранской пропаганды до сих пор именуют США), узурпатор третьего по важности — после Мекки и Медины — города мусульманского мира — Иерусалима, где находятся такие святыни ислама как Куббат ас-Сахра (Купол скалы) и мечеть аль-Акса, почитаемые мусульманами сразу после мекканской Каабы. Разве этого мало?
— В вашей книге говорится о 25 веках, в течение которых еврейский и иранский народы так или иначе соприкасались друг с другом. Были ли светлые пятна в этой истории?
— Разумеется, и было их достаточно много. Вот один пример. В 1971-1977 гг. Израиль входил в первую десятку торговых партнеров Ирана, положительное сальдо товарооборота приносило казне ежегодно порядка 200 миллионов долларов. Заметной сферой сотрудничества двух стран были оборона и безопасность. Историки войны Судного дня (осень 1973 г.) приводят такой эпизод. В один из острых периодов военных действий, когда Израиль испытывал потребности в увеличении самолетного парка, Иран передал ему 25 боевых истребителей типа «Фантом». А вот другая эпоха. Перед исламизацией Ближнего Востока Иран стал одним из важнейших центров еврейской жизни. Во время правления династии Сасанидов было очень много примеров толерантности по отношению к еврейской общине, выражавшейся, например, в том, что евреи находились и во властных структурах, достигая самых вершин. Именно тогда был заключен брак иранского царя Ездигерда Первого с еврейкой Шушандохт.
— Каково положение евреев в современном Иране?
— На этот вопрос трудно ответить однозначно. Внешне все выглядит достаточно хорошо. В стране сейчас примерно 24 тысячи евреев. В соответствии с иранской Конституцией они имеют представителя в Собрании исламского Совета — парламенте. У иранских евреев вполне сносные условия для общинной жизни. Лишь в одном Тегеране действуют более двух десятков синагог. Функционируют культурные и религиозные объединения, имеется даже своя больница, благотворительные заведения. Есть фольклорный ансамбль, который изредка участвует в международных фестивалях.
Но вспомним, что в стране сейчас живет лишь четверть евреев, населявших ее накануне исламской революции. Всякий раз, когда обостряется ситуация в зоне израильско-палестинского конфликта, иранские евреи играют роль разменной монеты. Вспомним в этой связи громкие процессы по делу 13 евреев в 2000-2003 гг., в середине 1980-х гг. Примем в расчет такие факты как многочисленные препоны, которые чинятся евреям при выезде за границу. Учтем факт, что на принадлежащих им лавках имеются специальные указатели. Отличаются от принятых в стране и их паспорта. Вот им и приходится голосовать за прелести жизни в исламской республике «ногами». Век их золотой жизни в Иране давно позади, впереди, думаю, исчезновение общины. Еще одно-два поколения, и евреев в Иране просто не останется, как ни горько об этом говорить.
— Вы владеете несколькими восточными языками, на которых разговаривают десятки миллионов людей. Как вы пришли к такому выбору профессии? И вообще — расскажите о себе.
— Начиналось это во второй половине уже далеких шестидесятых годов прошлого века. В первой школе моего родного Биробиджана организовали встречу с одним из выпускников, который изучал японский язык в Дальневосточном университете Владивостока. И я буквально «заболел» Востоком. После окончания школы поехал во Владивосток, где не добрал одного балла. Решил не отступать от мечты, и на следующий год поехал поступать на Восточный факультет Ташкентского университета. Туда поступил достаточно легко. Но взяли меня на отделение иранистики, на другие, более тогда «престижные» языки евреев попросту не брали. Учился увлеченно, но, получив диплом, не мог найти в Ташкенте работу по специальности. Уехал из Ташкента в Россию, где начал работать переводчиком фарси на Новолипецком металлургическом заводе. Там стажировались специалисты со строившегося в Иране при советской помощи завода в Исфахане. Поработав там год, вернулся в Узбекистан, где и работал все годы до алии в Израиль в 1994 г. Попутно окончил заочную аспирантуру в Институте востоковедения в Москве, стал кандидатом наук. Десять лет трудился в отделе вещания на Иран Гостелерадиокомитета Узбекистана, а последние четыре года возглавлял этот отдел.
В Израиле, по рекомендации известного ираниста профессора Михаэля Занда, бывшего отказника, приехавшего сюда из Москвы еще в 1971 г., был принят на работу в Еврейский университет в Иерусалиме. Произошло это, правда, не сразу, так что знаю все прелести абсорбции — и подметание аллей в Музее Израиля, и метапеление старичков, и мытье полов в типографии. Большой удачей считаю то, что через год после приезда в Израиль меня взяли на работу по совместительству в отдел вещания на Иран радио «Коль Исраэль».
— Работая на израильском радио, вещающем на Иран, вы, возможно, получали отклики от ваших слушателей. Есть ли в стране аятолл люди, симпатизирующие Израилю?
— Работа в этом отделе, где до сих пор трудится опытнейший израильский аналитик — иранист Менаше Амир, стала для меня бесценной школой. Его передачи имеют бешеную популярность в Иране, их слушают буквально миллионы. Как минимум раз в неделю идет прямая линия, иранцы звонят в прямой эфир, и вполне откровенно высказываются и о правящем в стране режиме, о проблемах жизни в той стране, о своем видении ближневосточных проблем, и о симпатиях по отношению к Израилю. Иногда даже не верится, что и люди живут в стране, где антиизраилизм стал чуть ли не признаком хорошего тона. У них свое восприятие нашей страны, голосу которой они безоговорочно верят.
Мне врезался в память один из таких эфиров, когда слушателей просили ответить на один вопрос — что лично вам дала исламская революция? Вдруг в эфир ворвался голос плачущей женщины, рассказывавшей о том, что молодежь от безысходности подсела на героин.
«Если бы вы знали, как мы страдаем в этой изнурительной гонке за куском хлеба, дети все это видят, и это толкает их в объятия этого сладкого и такого беспощадного зелья. Господин Амир, — ее голос перешел на рыдание, — вас слушают во всем мире, расскажите всем, как нам здесь живется, помогите нам, пусть нас услышат. Я прошу вас, умоляю вас, скажите всем, что в Иране, где властвуют благочестивые муллы, забыли о простых людях. Страна не сегодня-завтра взорвется изнутри».
Здорово, что в зараженном анитиизраилизмом Иране появляются и СМИ, позиция которых резко выбивается из общей картины. Не так давно в стране был создан сайт «Иранские друзья Израиля», меняющий представление об отношении иранского народа к Израилю, проповедующий идеи добра и дружбы. На главной странице сайта написано:
«К сожалению, ошибочная политика Исламской республики Иран унижает национальную гордость и честь иранцев во всем мире. Одним из главных элементов этой провальной политики является злобная вражда антинародного режима в отношении государства и народа Израиля. От имени нынешнего поколения иранцев мы обращаемся к государству и народу Израиля и всем народам исламского мира и заявляем, что у иранского народа нет никаких проблем с народом Израиля, мы его любим. Да здравствует Иран! Да здравствует Израиль!»
— У нас, евреев, нынче 5770 год, в Иране же в марте наступит 1389-й. Только ли в цифрах заключается разница между нашими странами и народами?
— Конечно же, нет. Если бы это было так, то мы были бы «впереди планеты всей», ведь на большинстве мирового пространства нынче только 2010 г. Видимо речь идет о том, как выразился первый постсоветский посол в Израиле Евгений Бовин, что к власти в Иране XX века пришли люди из XIV века. Вряд ли можно в наше время насаждать мораль средневековья. Трудно поверить в то, что людей нашей эпохи, где интернет стирает все границы, можно вернуть в первые века «чистого» ислама, как того хотелось бы лидерам исламского Ирана. Вот почему, я думаю, что режим нынешней исламской республики останется лишь эпизодом иранской истории. Вопрос лишь в том, как надолго он затянется.
«Секрет» — «Континент»