ПОПЛЯСАЛИ — И БУДЯ

Edward TESLER, Ph. D.

Я б Америку закрыл, слегка почистил,
А потом опять открыл — вторично.
В. Маяковский

Газета по самой сути своей — бабочка-однодневка. Но можно иной раз найти материалы, далеко превосходящие по значимости сиюминутную журналистику. В недавних номерах \»Обзора\» обнаружились два таких. Идея статьи д-ра В. Шекояна \»Доходы американцев сокращаются\» очевидна из её заглавия; к ней мы вернемся позже. \»Запад и Восток\» д-ра А. Якубсона — о будущем нашей цивилизации, и в первую очередь Израиля, в свете социальной кибернетики. С неё и начнем.

Д-р Якубсон исходит из кибернетического подразделения сложных систем на хаотические и иерархические. Поясню. Если ни одна точка пространства и ни один момент времени ничем не отличается от других — это, если угодно, \»система с нулевой информацией\». Потому что именно эти различия, то есть информация, и приводят к каким-то изменениям: хоть к остыванию стакана с чаем, хоть к крушению империи или образованию Галактики. Энтропия — это противоположность информации. Мало информации или, что то же, много энтропии — это хаос. Элементы неразличимы, любую молекулу воздуха можно заменить на другую. Много информации — значит, различия велики. Элементы не взаимозаменяемы, в иерархии каждый занимает положенное ему место.

Пример иерархической системы у д-ра Якобсона — стая галок. Непрестижный объект? Как говорят в народе, марксизм — не наука, а религия, потому что науку бы раньше проверили на мышах. Почему тогда не на галках? В их стае есть и агрессивный альфа-самец, и бесправные омеги, а где-то посередине находят себе место и умные особи, способные найти нетривиальные решения. То же и у других двуногих: Восток — это сплошь иерархии, даже тирании. Запад тоже таким был, но нынче предпочитает свободу, которая уравнивает возможности. Ближе к хаосу — больше простора тем нетривиальным умникам. Рыночная экономика сменила жесткую феодальную. Аналогичный сдвиг — от католической иерархии к протестантизму — произошел в религии. Но обе категории ещё сосуществуют, и неясно, за какой будущее. В частности, будущее Израиля: он пока посередине.

Попробуем разобраться. Галки, скорее всего, кибернетику не изучали и греческого алфавита не знают. Откуда же взялась у них иерархия? От естественного отбора. Цепь питания — это динамический баланс двух проблем: ухватить то, что ниже, и не достаться тому, что выше. Самой распоследней омеге стая дает больше, чем свободный полет. Потому-то так сильна (уже не среди галок) приверженность к рабству. Скудный хлеб — но гарантированный. Сорок лет в пустыне потребовались, чтобы отучить. А когда пищи мало, баланс нарушается, и некоторые (не столько самые умные, сколько отчаявшиеся) покидают стаю. Или, если это волки, рвутся в деревню, где ружья — но и овцы. А если люди — то берутся за топоры. Потому что как раз с умниками иерархии справляются легко. Вспомним судьбу Сократа, Галилея, Джордано Бруно, Спинозы. Или — уже в наше время — космополитов, формалистов, талмудистов и прочих долгоносиков.

И человеку иерархия не зря понадобилась. Она эффективна. Мизерность прибавочного продукта, от которого прямо зависит экономический прогресс, а потому и само существование человека, потребовала концентрации его в руках немногих. Рабство и феодализм были для своего времени прогрессивными; ни западных цивилизаций, ни восточных без них просто не было бы.

Религия тоже внесла свою лепту: помогла упорядочить наше представление о внешнем мире и определить этику нашего собственного поведения. Общество только этикой, то есть правилами поведения, и отличается от толпы. Потом, правда, сама обратилась к иерархии и заменила власть авторитета авторитетом власти. От такой, как бы она ни называлась, лучше держаться подальше. Но не всегда это получается — не только в странах с официальной государственной религией, как Иран, Израиль или недоброй памяти СССР, но даже и здесь, в Америке. Во время выборов только и слышно: католики, евангелисты, мормоны… А как же первая поправка? Ладно, к слову пришлось.

Вернемся к системам. Топором или там гильотиной иерархию свалить можно. И получить хаос. Пять \»темных веков\» после падения рабства — лучше были? В иерархии, по крайней мере, роль альфа-главаря не всегда достается Брежневу или Людовику — \»после меня хоть потоп\». Был ведь и Петр. Как Пушкин писал, Россию поднял на дыбы. И Сталин. По замечанию Черчилля, принял Россию с сохой, а оставил с ядерной бомбой. Цена непомерная — но исход войны определила. Хаос и на такой кровавый прогресс не способен: энтропия же. В чем тогда смысл возврата к нему?

Ответ дал — два столетия назад — Гегель. Марксизм узурпировал его диалектику, и стал он в глазах многих persona поп grata. Но не повинен же, скажем, Эйнштейн в Хиросиме. Если хаос — это, в терминах диалектики, положение (\»тезис\»), а иерархия — его отрицание (\»антитезис\»), то \»синтез\» — это вроде бы снова хаос, но на качественно ином, более высоком уровне. Вот его и поищем.

Хаос хаотичен, потому что в энтропии не бывает преобладающих сил или направлений. Взаимодействия случайны: вспомним \»броуновское движение\» частиц в воде. Социоэкономическая система, однако же, не из молекул состоит, а из людей, обладающих свободой воли. Способных ставить цели и выбирать средства для их достижения: орудия труда, специализацию, кооперацию, обмен… Правда, мы всё равно не можем предсказать поведение отдельного человека. Информация (то есть различия) есть, но она бесполезна. Ничем не лучше энтропии.

Но представим себе марафонский забег. Поведение каждого бегуна предсказать нельзя, но результат, с точностью до статистического разброса — сколько угодно. Общая цель меняет картину. На рынке тоже одна цель у всех: купить-продать с выгодой. И потому поведение рынка предсказать легче даже, чем галочьей иерархии. Вот это и есть следующий виток гегелевской спирали. Рынок — не иерархия, и в иерархической надстройке (кроме поддержания законопорядка) не нуждается, но явно и не хаос. Синтез их. Недаром экономисты говорят о \»рациональном рынке\».

Но человечья иерархия, пусть и не генетическая по-галочьи, тысячелетиями была (для многих и осталась) необходимой. И эффективна она — значит, может за себя постоять. Откуда же взялись основания, да и силы, для её отрицания? Д-р Якубсон отвечает: Западу нужны равенство, свобода слова. Он ради этого стремится к экономии и даже готов отказаться от дорогостоящих развлечений. При двух возможностях только, хаоса и иерархии, трудно найти иной ответ.

Спросим иначе. Если социоэкономическая иерархия кого-то не устраивает, то чем именно? Ответ очевиден. Если вся экономическая и политическая власть принадлежит альфа-главарю, то благосостояние всех от него и зависит. Петр или Сталин использовали прочих как навоз для своих амбиций. Хрущев — как игрушку для его самодурства. Брежнев вообще был стагнантом. Посмертное райское блаженство — утешение слабое, и трудно надеяться на просвещенного правителя, который поведет благодарный народ стройными колоннами в светлое будущее. Ему благосостояние сегодня подай. На некотором уровне производительности труда это стало возможным, и иерархии пришел конец. На рынке решения принимает каждый, а не один главарь. И хотя цель у всех одна — выгода, получить её можно только, продав свой товар. То есть, удовлетворив потребность покупателя. Какая уж тут экономия, сокращение расходов, отказ от дорогих развлечений. Да я тебе что угодно удовлетворю. Хоть наркоманию, хоть нимфоманию. Ещё и придумаю какие-нибудь новые потребности, если сам не додумаешься. Знай только плати. А не можешь — открою тебе кредит.

Вредно для здоровья, или для кармана? Ну, это уж caveat emptor. Пусть покупатель сам бережется, я не сторож брату своему.

Если так, то демократия — не цель западной цивилизации, а всего лишь средство. При ней рынку легче функционировать. Вместо ненужных ограничений — инициативные производители и обеспеченные покупатели; порой даже неясно, кто есть кто. Свобода воли и равные возможности. Конечно, три — число не магическое. Капиталистический рынок и сам может когда-то стать тезисом в гегелевской триаде, но отрицать его пока нечем. Коммунисты попробовали… И поэтому разрыв между Западом и Востоком — не борьба между хаосом и иерархией, а кросс. Возможно, не вполне спортивный: к отставанию Востока Запад мог руку приложить. Но некоторые — а то и многие — догонят. Социоэкономическая глобализация — это и есть будущее мира. Иерархии, в том числе и религиозные, могут её замедлить, но не устранить. Мавр сделал своё дело, мавр может уходить.

И вот здесь уместно обратиться к статье д-ра В. Шекояна. Согласно исследованиям, на которые он ссылается, почти пятьдесят миллионов американцев живут под чертой бедности. И это несмотря на многочисленные программы социальной помощи. Несмотря на? Или вследствие? Сам д-р Шекоян, хоть и осмотрительно, явно придерживается второго мнения\». \»Возможно, было бы целесообразно направить часть предоставляемой помощи на стимулирование производственной и хозяйственной деятельности\». Полностью согласен. Истинное богатство всякой экономической системы — не золото, не промышленные предприятия и не рабочая сила, а стремление к успеху. У раба или крепостного его быть не может, потому и рухнули иерархии. В Союзе все, что можно было — стать привилегированным рабом. Спортсменов, музыкантов, ученых не только лучше оплачивали, но иной раз и в загранку выпускали, на отхожий промысел: прославлять страну победившего социализма, ну и привозить позарез нужную валюту. Рыночная инициатива была преступлением, за которое награждали лагерем, а то и вышкой. Капиталистическая экономика потому и процветает, что свободный рынок — это единственная система с простором для инициативы, для успеха.

Поэтому европейский \»социализм пособий\», которому Обама радостно подражает — это удар ниже пояса. Получатель пособия быстренько сообразит, что лучше жить без забот, чем зарабатывать столько же, а то и меньше. Был полноценным человеком, стал холопом на подачках. Вот инициатива и убита — вполне гуманно, без вышки. И деньги с неба не валятся. Ему дали — значит, отняли у другого, кто их честно заработал. Зачем тогда стараться? Вот и вторая убита. Экономике — тормоз, а нахлебникам (ведь привыкли уже) дела нет. Вынь да положь. Долг государственный растет. В Европе банкротствами попахивает. Евро, да и доллар — в свободном падении.

Выход один. Трудный, но неизбежный. Вырыв себе яму, глубже не копать. Осуществить идею Маяковского. Почистить Америку. Страна принадлежит тем, кто производит ценности, а не тем, кто их транжирит в обмен на голоса и уютные кресла; плачет демагогически над \»бедными\» и так жонглирует статистикой, чтобы 44 тысячи долларов в год, просторные дома и сносные автомобили считались \»низким уровнем доходов\». Оставить пособия больным, детям, старикам; никому более. Захотят кушать — найдут заработок. Иммигранты сюда рвались (и сегодня рвутся) не за фудстемпами. Заменить налоги на доход, то есть на успех, налогами на расходы. Чтобы берегли ресурсы. Свести бюрократию к минимуму, а ту, что мешает свободе рынка — вообще к нулю. Запрет \»греховной\» потребности обходится куда дороже, чем сам этот грех.
Попросту, по-мужицки: поплясали — и будя.