Сергей Жуковский | Баснословия
Козёл и капуста
Хоть в кандидатах
были Лис
и Волк, что многих перегрыз,
и храбрый Заяц,
и Осёл,
но Президентом стал Козёл.
Как – ни смешно.
И в тот же час
Козёл издал такой Указ,
чтобы бесплатно, круглый год
его пускали в огород!
И удивляться что ж –
как с хрустом
Козёл у всех постриг капусту?
Лис и куры
Забрался старый Лис в курятник
и говорит тихонько:
– Братья…
Лиса, отправила, старушка,
меня за перьями…
В подушку…
Ах, пожалейте старика –
отсыпьте пёрышек слегка…
Открыл хозяин утром двери –
от кур остались только перья!
Не правда ли – и вы поверили,
что приходил тот Лис за перьями?
Овца
Журили замужем Овцу:
— Тебе баран-то – не к лицу!
Газелий взгляд и лани стан,
и серны бег, а муж – баран!
Окрест ты глянь-ка – одиноки
и львы, и тигры…
Даже – волки!
А чем, скажи, тебе не пары
орлы, акулы иль гепарды?
Овца всплакнула:
— Дивно как
с орлом, должно быть — в облаках!
Сыграли свадьбу.
И Овца
мать помянула и отца,
когда орёл схватил беспечно
когтями хищными Овечку,
поднялся выше облаков,
к вершинам гор…
И был таков.
Ох, даже овцам иногда
полёта хочется…
Ах, да.
Спросить забыли мы Овцу –
и чем баран был не к лицу?
Воробей
Узнал однажды Воробей,
что значит имя «воробей».
И зачирикал средь дворов,
что он с рожденья бьёт воров!
— Я – вор-р-р-ро-бе-е-е-ей! – летал,
вопя,
тот Воробей,
и Воробья –
когда уснул он под забором,
устав кричать –
украли воры!
Хоть с той поры прошли года,
скажите, граждане –
когда
слыхали вы от воробьёв,
чтоб кто-то бил из них воров?
Свиньи и Соловей
Задумал как-то хор свиней –
чтоб спел бы с ними Соловей!
И пригласила Соловья
администраторша-свинья.
Влетел в свинарник Соловей.
Послушал пение свиней.
Узнал, что гонорар немалый
получит самым лучшим салом!
И, чтоб не обижать свиней,
пропел тихонько Соловей:
— Конечно, славно – сало с солью.
Но соловьи поют лишь соло…
Кошка и Мышь
Поймала Кошка как-то Мышь
и говорит:
— Мышонок, слышь…
На завтрак, ужин и обед
я «Вискас» ем и «Китикет».
Узнают про тебя – взашей
погонят вновь ловить мышей.
Мышонок помолчал и вмиг
в нору невидимую – шмыг!
Мораль?
А есть мораль у сцены,
коль сыты кошки, мышки целы?
Зебра и «зебра»
Спасаясь от гиен свирепых,
слилась однажды Зебра с «зеброй»,
что – на асфальте.
Тут же влип
в одну из зебр
громадный «Jeep»!
Хоть Зебру ту и очень жаль,
подумай-ка, дружок –
всегда ль
убежище такое прочное –
неотличимым быть от прочих?
Ворона
Ворона, падкая к новинкам,
вдруг перекрасилась в блондинку!
И, как видавшие судачили,
так перекрасилась удачно,
что перестали узнавать её
свои ж вороние собратья!
А рыжий кот – так тот иначе –
Вороне рандеву назначил!
И на Ворону детки гадкие
свои нацелили рогатки!
И даже шавки да барбосы
смотрели на Ворону косо.
И всеми ото всюду изгнанная
Ворона наслаждалась избранностью,
немного мучилась и всё ж
собой гордилась,
но, под дождь
попав однажды –
жалость этакая –
вновь стала жгучею брюнеткой.
Ах, глупая, не знала, птица,
что – белой можно лишь родиться!
Скрипка и Контрабас
Перед концертом как-то раз
со Скрипкой спорил Контрабас:
— С таким-то голосом озвучивать
тебе дверные петли лучше! –
огромный Контрабас басил.
И так ту Скрипку он взбесил,
что, не найдя ответа контра,
она лишь проскрипела:
— Контра!
Но дирижёр взмахнул рукой,
и музыка взвилась рекой,
и Контрабас со Скрипкой,
будто
и распрей не было минуту
назад,
запели в лад друг другу
ноктюрн, сонату, скерцо, фугу…
Так важно ли –
какие чувства –
любовь
иль зависть,
иль вражда –
воспламеняют в нас искусства
огонь живительный,
когда
никто из зрителей не видит,
как Скрипка тихо ненавидит
и Контрабас,
и альт,
и, может,
виолончель с гитарой – тоже?
Слон и Слониха
Слониха хаяла Слона:
— У-у-у… Толстокожий…
А вина
Слона была лишь в том,
что тоже,
как и Слониха,
толстокожий
он был
и, как слоны другие,
ушами хлопал он тугими.
Как все, имел и хвост, и хобот,
и тумбами-ногами топал.
— У-у-у…Толстокожая ты рожа! –
Слониха морщилась.
Но, может,
всего лишь на всего
громилу-
Слона
Слониха разлюбила?
Осёл
Осла назначили послом.
— Посол не может быть ослом! –
кричали прочие послы –
Лисицы, Страусы, Козлы.
— С Ослом не сядем мы за стол! –
брезгливо кинул Волк-посол.
— Среди послов Ослу – не место! –
ворчала Курица с насеста.
Вошёл Осёл.
И все послы
с Ослом вдруг сделались милы:
налили бренди с трюфелями,
спросили об ослиной маме…
В душе кляня Осла по матери.
Ну, что попишешь?
Дипломатия…
Прыщик
Такой большой, что не отыщешь,
жил-был на ровном месте Прыщик.
И так бы сгинул в неизвестности,
когда б на этой гладкой местности
не стал стоять особняком.
И называться бугорком.
Спустя денёчка три-четыре
наш Прыщик выдвинулся в чири.
Потом в фурункулы пролез.
Процесс – известный, как абсцесс.
Иначе говоря – карьера.
В карьере Прыщик рос.
Безмерно.
И стал влиятельным.
Нарывом.
Но.
Прервалась карьера.
Взрывом.
Остался шрамик лишь от Прыщика.
Такой большой, что не отыщите…
Кукушка
В часах Кукушка стала маяться
от одного и до двенадцати
всё куковать и день, и ночь.
И, чтоб тоску ту превозмочь,
закуковала – вот так здорово! –
без двадцати пяти второго,
шестого четверть
и бесстрашно
семнадцать сорок три однажды.
Назавтра – лишь Кукушка:
— Ку… –
часы снесли к часовщику.
Тот часовщик и так, и сяк
крутил-вертел.
Да всё ж иссяк.
Кукушку вынул из часов
и дверцу запер на засов.
Мораль же вывести не сложно –
кукуй, когда тому положено!
Ёрш и Цапля
Не с голодухи – с куража
раз Цапля сцапала Ерша
и уж хотела слопать,
как
шипами,
что – на плавниках,
вонзился Ёршик тот в серёдку
прожорливой цаплячьей глотки
от ужаса, видать…
И тут же
был Цаплей выплюнут наружу!
Не забывай же,
милый друг,
кому-то коль попался вдруг –
организована так жизнь,
что, если хочешь жить – ершись!