Соломон Воложин | Пирогова. «Давайте играть. Почему бы и нет?»

Я попробую понять, что хотела сказать Пирогова своим перформансом 2015 года «Давайте играть. Почему бы и нет?» (см. тут).

Хоть оторопь берёт, этот перформанс глядя.

Но. Мало ли что на свете вводит в оторопь.

Я оттолкнулся от одного слова, применённого Пироговой, сказанного в интервью мимоходом: «Был полный дзен…».

Ну слышал звон, что такое дзен…

А ну, подробнее.

Это пассивный демонизм, насколько я понимаю. Уйти от всего возмущавшего в Этой жизни в бесчувствие. Только не созерцанием своего пупа, а – у Пироговой в «Давайте…» – «созерцанием» своего безмысленного движения, каким-то чудом синхронизированного с партнёрами.

Можно думать, что это достижимо не столько предварительной тренировкой, как у артистов, а «чтобы атмосфера внутри была заряжена получением удовольствия от процесса, а не то, что мы просто выполняем какое-то задание» (Там же).

Мне это трудно представить. Меня раз позвали петь в хоре, раздали упрощенные какие-то ноты со словами. А я в нотах не понимаю. И мелодия – незнакомая. Пришлось в долю секунды улавливать, как поют соседи, и присоединяться – Ад для меня. Я тотчас отказался дальше присутствовать. С другой стороны, я наблюдал раз за девочкой двух лет на дне рождения. Дети старше её довольно бессмысленно, копируя друг друга, что-то ритмически кричали и прыгали – довольно организовано. Она подражала и попадала в такт лишь чуть хуже старших. И радовалась лишь чуть менее естественно, чем они – из-за необходимости подражать. А у тех всё так быстро схватывалось вслед заводиле, который то и дело менялся, что казалось, что у них полностью синхронная радость и движения.

Начинается перформанс (временная метка 06:27) с детской игры «Колдуны». Водящий (колдун) заколдовывает (обездвиживает), кого догнал и дотронулся рукой. Заколдованный останавливается и разводит руки в стороны. Любой незаколдованный, коснувшись его, может расколдовать. Что чревато тем, что сам окажешься заколдованным сторожащим колдуном. (Мы, класс, помню, разбивались на две части и в перемены так отчаянно носились по школьному двору, что ой.) У перформансистов, чтоб не заколдовал явно догоняющий, ещё можно лечь на пол, и колдуну придётся искать другую жертву. У нас такой пощады не было. И страсти кипели.

А эти – тяготятся. Ясно: по правилам же игра. А правила – это несвобода. Хочется же – Свободы. Свободы от всяких правил. Дзена хочется. Ухода не только от правил, но и вообще от всякого смысла. И – парадокс – это достигается коллективом из семи человек.

Сперва (на временной отметке 14:00) одна заколдованная вдруг начинает не просто держать руки в стороны, а периодически их поднимать, чтоб раз хлопнуть в ладоши и – опять в стороны. Другая участница со сложенными наверху ладонями молитвенно полусклонилась к первой. Первая осложнила себе жизнь, становясь на одну ногу. Вторая наклонилась совсем и взяла себя руками за щиколотки. (Остальные смотрят.) Третья наклонилась влево, вытянув правую руку в сторону. К редкому аплодисменту первой присоединяется какая-то песенка. Вторая, так же в три погибели склонённая, начинает почти под песенку подскакивать. Третья в таком же ритме начинает правой рукой махать. Остальные перестают стоять и смотреть, а пошли. По кругу, получается. И начинает складываться вместо ритма-хлопания ритм-мычание идущих. На четырёх нотах: соль – ми – фа – ре (16:05). Кто-то из парней прокричал что-то дурным голосом (16:23). А мычание не прервалось. Вопль повторился (16:28). Хор-мычание не прервалось. Ещё вопль (16:36). Ещё (16:44). Ещё несколько воплей – желание освободиться от мычания. Мычание побеждает (17:12). Идут все по кругу, как лошадь, привязанная к столбу, и мычат четыре ноты. Одна отстала и стоит (17:42). Примкнула (18:11). Парень с девушкой остановились и целуются (18:31). Остальные мычат и идут. Когда к ним приблизились шедшие по кругу, эти двое с ними слились (19:18). И мычание с ходьбой продолжились. Всем, чувствуется, надоело. Один падает на пол (20:19). Две оторвались от бредущих по кругу и стали парня поднимать. Подняли. Одна из поднимавших упала. Стоящие принялись её поднимать. Подняли. Вторая упала. Стали поднимать её. Подняли. Парень упал. А хор ходит и мычит. А те по очереди падают и их поднимают. И ещё раз. И ещё. Наконец (21:20) встроились в толпу понуро бредущих и мычащих. Заводила отстала и стоит (22:09). Ещё одна – тоже (22:20). Смотрят друг на друга (кажется, улыбнувшись – вышла из игры одна). Подошедшая к ним толпа их втягивает (23:02). Целовавшаяся пара отстала (23:16). Пошла прочь (23:32). Остановилась. Втянулась в толпу (24:08). Вместо «м» как-то незаметно «а» стали петь. Откуда-то иные звуки слышны, а один парень смотрит на наручные часы (24:47). Нет. Это не часы, а якобы младенец у него на руках, и он ему козу показывает и качает. И пришедшая к ним на следующем круге толпа их втягивает в себя (25:35). И – те же четыре ноты всё… Все, кроме целовавшихся, начинают друг на друга махать руками (26:15). То не махание руками, а какой-то танец дикарей. Всем телом (26:26). Но четыре унылые ноты звучат не прерываясь. Подошедшие к ним на следующем круге двое когда-то целовашихся втягивают дрыгавшихся опять в мерную ходьбу и нытьё (26:53). Хор звучит стройно. Но недолго. Один стал колени (в изнеможении?), а его по голове гладит другая (27:55). Хор расстраивается (28:34). Но толпа на следующем круге втягивает отставших. (Получается принудиловка какая-то, а не свобода…) Хор восстановился (28:52). Но что-то они остановились, и девушки занялись своими волосами (29:23). Однако хор не прекратился. Но поют только два парня, так и идущие по кругу (29:38). На следующем круге они втягивают девушек в своё шествие, и хор восстановился. Всё возвращается на круги своя… Скука. Какой-то гвалт (30:29). Строй распался и все дико хохочут (30:34). Истерика. Сцена понемногу пустеет (31:06). Сгибаясь от смеха с неё уходят артисты. Остаётся молча идти по кругу заводила с волосами, свесившимися на лоб (31:10). Истерика утихает (31:23). Заводила идёт по кругу понурившись и что-то тихо поёт (31:27). Круг. Второй. Умолкает. Уходит (32:57).

Вы выдержали?

Такова цена Свободы. И ухода от впечатлений бытия.

Я б сказал, что Пирогова добилась доведения зрителя до чеховского предвзрыва. Ну да, Чехов был ницшеанец, активный демонист, а Пирогова дзен-буддистка, пассивная демонистка. Просветление (не меньше), которого требует после предвзрыва сам взрыв, даже и процитировать нельзя. Как в настоящем произведении неприкладного искусства.

Вот только слово «дзен» Пирогова знает. Значит, не подсознателен её пробуддистский идеал. Значит, иллюстратор она, а не художник. А?