Илья Абель | Современный русский авангард Александра Юликова

Как последователь импрессионизма Поль Сезанн пытался доказать, что в хорошей картине можно всегда различить шар, конус и цилиндр, так для российских адептов абстракционизма начала двадцатого века во главе с Малевичем принципиально было изображение на картине прямой линии, круга, прямоугольника, квадрата, то, что получило определение геометрического абстракционизма. Это направление отечественного авангарда, просуществовавшее по понятным причинам не слишком долго, определено было как супрематизм, нечто высказанное о высшем и само это высшее, запечатленное перечисленными выше фигурами, закрашенными локальным цветом. В супрематизма была своя надмирная, даже культовая, а по сути, герметичная по-пифагорейски идеология, некая элитарность и экспериментальность, выдаваемая, как и импрессионизм, за новый шаг в искусстве. Поиски в указанном направлении на российской почве были столь же удачны, сколь и обречены на провал, поскольку советская власть относилась к искусству достаточно шепетильно, ставя его вместе с литературой на службу партийности и социализму.

Но полностью уничтожить новации в живописи, например, даже и это не могло. Потому в послевоенное время в СССР возникли, если говорить только о Москве – знаменитая лианозовская школа, где реализм граничил с грубоватым и неприглаженным натурализмом; соц-арт и нон-конформизм, собравшие в круг своих авторов художников разных поколений и устремлений, некоторые из которых, оказавшись на Западе, вроде Булатова или Целкова, стали востребованными, другие продолжали свои поиски в искусстве, не покидая пенатов.

Одним из последних в этом ряду в любом смысле слова является Александр Юликов, чья большая (более 100 работа) персональная выставка «Постсупрематизм» открылась в Московском музее современного искусства (зал на Гоголевском бульваре). Это отличный кураторский проект Андрея Ерофеева, одного из известнейших в современной России специалиста и собирателя советского авангарда.

С начала семидесятых годов двадцатого века Александр Юликов стал писать картины абстракционистского рода.

До этого он закончил художественную школу при Академии Художеств, Художественное Строгановское училище, полиграфический институт, был принят в Московский комитет графиков.

В аннотации к выставке «Постсупрематизм» сказано и про геометрическую абстракцию, которой на протяжении почти полувека занимается успешно и плодотворно Александр Юликов, и о том, что его живопись есть в определенном смысле творчество-исследование. То есть, на примере собственных работ, поисков и достижений, ему удается не только создавать картины, а и одновременно с этим, в процессе написания работ исследовать возможности того направления авангарда, которое оказалось ему близким и интересным, как художнику.

Думается, что в контексте того, что представлено на выставке Александра Юликова, это не совсем так, поскольку упрощает, усредняет новаторство его творчества, сводя его к экзерсисам и как бы копированию того, что было у других художников в России ровно сто лет назад. Что не совсем так, вернее, совсем не так.

Действительно, Александр Юликов рисует квадрат, круг, треугольник – черного, красного, желтого, коричневого цвета. Вписывает фигуры одну в другую, работает на холстах размером в человеческий рост, создает композиции из сочетания нескольких холстов, пишет серии, например, картины в манере пуантилизма, «От красного к белому, от белого к красному», «От черного к белому, от белого к красному», вырезает из бумаги нечто вроде объектива фотоаппарата прошлых лет – «Изнутри наружу, снаружи внутрь», приклеивает к холсту спички рядами вверх и вниз в цикле «Серебряное пространство», как и изобретательно использует то, что было до него. И все потому, что экспериментальность применительно к разговору о его живописи есть некая условность, фигура речи. Перед нами самодостаточное искусство, а не эксперимент по следам русских супрематизма во главе с Малевичем. Это живое, одушевленное, эффектное творчество, в котором свойственная отцам-основателям супрематизма прошлых десятилетий рациональность, демонстративная и так вяло и прямолинейно продолженная в том, что делали художники восьмидесятых и далее годов в отечественном авангарде, сведена на нет. Поиски и эксперимент предполагают некоторую долю несвободы и ученичества. А в картинах Александра Юликова первенствует именно раскованность и индивидуальное проникновение в то, что заявляли о себе авангардисты разных поколений. Потому, к слову, здесь выставлены такие работы, как «В честь Джаспера Джонса», где есть отсыл к послевоенному американскому авангарду в лице Джонса и Раушенберга с Уорхоллом, а также к кубизму Брака и Пикассо, наряду с картиной «Покосившийся Мондриан», на которой воссоздана известная линейно-цветовая композиция известного европейского художника, но не как копия, а переданная через отношение к ней. (Кстати, есть на выставке и мини-серия из двух картин – «Черный квадрат покосившийся» 1, 2; или « Черный квадрат», написанный в 2017 году, где уголок картины отделен как часть Царь-пушки в Московском Кремле, или «Распадающийся черный квадрат, 4 части», что, каждый раз по-своему, показывает отношение автора к установившейся традиции и тем авторам и их картинам, которые признаны классикой направления. Принципиально и то, что многие работы, где воссозданы геометрические фигуры, даны с заведомым смешением в ту или иную сторону, что, в свою очередь, вероятно, может быть расценено с долей легкой иронии или юмора к ним, взглядом художника самостоятельного и последовательно развивающего прошлые достижения с мягким пиететом, но без графоманства и педантичности, так сказать, от себя.)

Как указано в справочном материале на стенде, предваряющем знакомство с выставкой «Постсупрематизм», с конца восьмидесятых Александр Юликов ежегодно выставляется в США, где бывал и познакомился с местными опытами в геометрической абстракции и минимализме, что вряд ли кардинально повлияло на его манеру письма. В ней появилось больше сводобы и ясности, при сохранении очевидного и узнаваемого, как это ни парадаксально в абстрактной живописи, личного начала, и вне зависимости от возраста, свежей и легкой кисти, уверенности в правильности изображенного на каждой картине, что отнюдь не отменяет разнообразия создаваемых Юликовым полотен, при том, что для него все также приоритетными остаются в первую очередь квадраты, круги и треугольники, переданные локальным цветом – красным, черным, белым. Что не отменяет расширения возможностей его понимания и отображения супрематических данностей на картинах. Это тоже русское по духу и некоторой лиричности даже искусство, лаконичное и выразительное при скупости выразительных средств и небольшом наборе приемов компоновки полотен.

Если и следует говорить об экспериментаторстве в связи с творчеством Александра Юликова, то только в том смысле, что он не воспринимает геометризм супрематических изысканий, бывших до него, только в передаче одних фигур.

В «Красно-белой композиции» он показывает сосуществование белого и красного, полос двух цветов, существующих в разных направлениях и сочетаниях. А в «Урагане», тоже датированном 2017 годом, белым, черным и серым, отдавая как и в других своих работах очевидную дань передачи фактуры красок, передает закручивающийся вихрь природного явления, который столь же правдоподобен, как укрупненная фотография, и вместе с тем, одновременно с этим есть истинная супрематическая композиция, написанная экспрессивно, напористо и достоверно, так, что чувствуешь силу стихийного бедствия и то, сколько в нем красоты и гармонии одновременно.

Куратор выставки «Постсупрематизм» Андрей Ерофеев в определенном смысле выстроил ее композицию, как искусствоведческое исследование, разделив все работы не в хронологическом порядке, что создает переклички между ними, обостряет впечатление от их просмотра, а разделив все картины и графику на десять рубрик, что дает зрителю возможность увидеть творчество Александра Юликова как в развитии, так и вневременном единстве, последовательности и разнообразии. Тут тоже определение – исследование – не совсем точно, поскольку представлена зрителю возможность увидеть путь интересного художника объемно и в разных измерениях, с лейтмотивами, с особенностями каждого периода и этапа его, с новациями и с верностью однажды найденного способа постижения искусством надмирной, возвышенной реальности, которая здесь не констатация намерений и претензия на обладание истиной в последней инстанции, а живопись настоящая, изысканная, и в тоже время ясная, точная и несущая многозначное содержание.

В следующем году Александру Юликову должно исполниться 75 лет. И выставка «Постсупрематизм», которой нашлось место в одном из лучших и просторных залов Московского музея современного искусства, несомненно, отличный, заслуженный и любовно сделанный подарок к его будущему юбилею, фиксация того, что кисть его индивидуальна, а картины привлекают современным и общеинтересным звучанием, оставаясь собственным вкладом в то, что началось в России как супрематизм, сохранилось бережно и талантливо вплоть до наших дней Александром Юликовым.

Илья Абель

P.S. Три фотографии с выставки Александра Юликова представлены пресс-службой Московского музея современного искусства. Фото из выставочных залов сделаны автором текста Ильей Абелем.